Тайбери напрягся мгновенно.
– Шейра предала своего повелителя? – очень тихо спросил он.
Хелен вздохнула. Был ли это быстрый взгляд в мою сторону? Нет, показалось.
– Пусть это вас не беспокоит.
Глаза Тайбери расширились.
– Что значит «не беспокоит»? – его голос приобрёл опасные, почти рычащие интонации. – А если на месте той безымянной шейры окажется моя шейра? Что, теперь предательство у нас позволено, метресса?
Я вздохнула. Догадливый ты, повелитель. Твоя шейра как раз предала тебя по полной программе. Крайне подло и коварно. Впрочем, раз я ещё жива и не наказана кодексом, то всё-таки не очень подло. Так, умеренно подло. Относительно подло. Немножко подло. Подловато. Ну, так. Чуть-чуть.
– Девочка была небрежна, – с нажимом произнесла Хелен. – И почти случайно отдала в мои руки то, что, возможно, не следовало бы.
«Совершенно точно не следовало бы!» – чуть не сорвалась злая реплика с моих губ.
Но Адриан коршуном следил за мной. И я помнила и сама: нельзя.
Хелен вздохнула:
– Она не предавала своего повелителя в тот конкретный момент, поверьте мне. И ещё поверьте метрессе Академии, что, если я добавлю хоть слово, это поставит настоящее имя шейры под угрозу. Не для нас, а для её повелителя. Я нарушу кодекс.
– И?
– И после этого Хелен умрёт! – рявкнул Адриан. – Сознательно раскрыть настоящее имя шейры – это смерть, понимаешь ты или нет? Кодекс этого не прощает!
Адриан бросил ненавидящий взгляд на меня. Ох, раскрыл бы он моё имя, точно раскрыл бы, дай ему волю!
А нельзя.
– Кроме того, Хелен – моя бывшая шейра, а значит, ненадёжный свидетель, – добавил Адриан тише. – Баррас соберётся с силами, подтянет все свои связи и отобьёт атаку, и окажется, что всё было зря. А Хелен убьют из мести.
Адриан наклонил голову, спокойный и собранный, но почему-то в этот момент напомнивший мне разъярённого тигра.
– А я, – негромко и властно произнёс он, – этого не допущу.
Вновь повисла тишина. Я кашлянула.
– Повелитель, кем бы ни была та безымянная шейра, это не так важно. Главное, мы знаем, что этот дурман крайне опасен. – Я перевела дыхание. На Адриана я упрямо не смотрела. – Так что нам точно не следует уподобляться Баррасу и использовать эту штуку!
– Лорду Баррасу, – ледяным тоном поправил Адриан.
– Да всё равно!
Наступило тяжёлое молчание. Да, я перегнула палку. Но Адриан-то чем думал! А Хелен чем думала, когда отдавала ему тетрадь?
– Эта тетрадь – улика, – после долгого молчания сказал Тайбери. – Если мы можем доказать, что эта злосчастная тетрадь украдена из дома Кассадьеро…
– Не можем, – прервал его Адриан. – Почерка Барраса там нет. Записи сделаны печатными буквами. Состав пятен ни о чём не говорит, отпечатков нет, а в тексте ни одного оборота речи, который можно было бы приписать Баррасу или прежним лидерам дома Кассадьеро. Эта тетрадь могла взяться откуда угодно.
Я бросила мрачный взгляд на Хелен. Вот зачем она вообще притащила эту тетрадь Адриану, а? Знала же, что тот в неё вцепится!
Тайбери кивнул на тетрадь.
– Итак, в качестве доказательства тетрадь не работает. Поэтому ты хочешь воспользоваться магией Барраса. Верно?
– Неверно. Я хочу, чтобы ею воспользовался ты.
Я невольно охнула. Глаза Тайбери расширились.
– Вот как, – негромко сказал он. – А меня ты спросить забыл?
Адриан скрестил пальцы.
– Подумай, Квинн. У нас есть выбор?
– Выбор есть всегда, – отмахнулся Тайбери. – И последнее, чего я от тебя ждал, – что ты будешь изрекать банальности. И уж тем более предложишь мне использовать дурманную магию.
– Я не предлагаю. – Адриан наклонился вперёд. – Как глава рода, я приказываю тебе, своему наследнику. И советую тебе подчиниться.
Ох. Ничего себе собрались в библиотеке поужинать! Этаким десертом можно на всю жизнь наесться. Даже мороженое с карамелью потом в горло не полезет. Посыпай его грецкими орехами, не посыпай, слаще не станет. Впрочем, если мускулистую грудь Тайбери залить всем этим и сверху натереть шоколад…
Я тряхнула головой. Да что ж у меня за ассоциации-то… постельно-кулинарные!
– Подумай, – голос Адриана стал громче. – Тебе придётся сделать это один-единственный раз. Да, нехорошо. Противный вкус неправедной победы, урон твоей чести. Я знаю. Но ты спасёшь Академию от Барраса. Предотвратишь дальнейшие взрывы. Наконец, уничтожишь дом, который готов уничтожить нас, – он вновь повысил голос. Теперь Адриан почти кричал. – Одним ударом, Квинн! Ты мог когда-нибудь даже мечтать об этом?
– Ты слишком оптимистичен насчёт одного удара, – сухо сказал Тайбери. – Что-то мне подсказывает, что за этим ударом последуют ещё и ещё. Всегда останется недобитый враг или кто-то, кто угрожает нашему дому. Или якобы необыкновенная возможность.
– Ты меня знаешь. – Адриан смотрел прямо внуку в глаза. – Я похож на человека, который изменяет своему слову?
– Да. Потому что раньше ни о чём подобном ты бы меня не попросил.
Хелен смотрела на них с непонятным выражением на лице, но молчала. Неужели она с ним согласна? И думает так же, как Адриан?
Что ж, у меня найдётся что возразить.
Я кашлянула.
– Повелитель, предложение, которое выложил на стол лорд Адриан, бесполезно в своей практической части. Удар, который мы можем нанести, сравним со взрывом, устроенным лордом Баррасом в Академии. Он применил дурманную магию, мы применим дурманную магию. Что получится? Я вижу не быструю победу, а войну на уничтожение. А как только другие дома поймут, что происходит, они соберут коалицию против нас, и нам придётся ещё хуже. Думаешь, они не поймут, повелитель? Уверяю тебя, после трёх-четырёх ударов всё поймёт даже слепой.
Сейчас я говорила как Деанара, но плевать. Переубедить Тайбери важнее.
От Адриана мои манеры не укрылись. Судя по тому, как закаменело его лицо, он едва удерживался от того, чтобы бросить в лицо оскорбление дочери дома Кассадьеро.
Но не мог. Мне вдруг захотелось зловеще расхохотаться.
Нет, серьёзно, Адриан подбивает Тайбери на то, чтобы опуститься на уровень Юлиуса! Да Тайбери сам себя уважать перестанет! На всю жизнь!
В глаз бы дать этому доброму дедушке. Увы, тоже нельзя.
Но Адриан вдруг торжествующе усмехнулся.
– Ты неправа, маленькая шейрочка. Удар будет нанесён чисто и окончательно, и после этого от дома Кассадьеро не останется ничего. Но ты всё же протестуешь. Возможно, у тебя есть причины защищать дом Кассадьеро? – его голос сделался вкрадчивым. – Предложение Барраса купить тебя за двести тысяч упало на благодатную почву? Кстати, милое создание, а где ты гуляла прошлой ночью, когда мой внук искал тебя повсюду? Не хочешь нам это поведать?
