– Услуга за услугу, – Кирилл с полуулыбкой смотрел на него. – Спарринг?
Тренер выразительно глянул на меня, а потом перевел взгляд на Царева.
– И что, мне надо поддаться, чтобы ты себя перед бабой во всей красе показал?
– Рот закрой, – все с той же обаятельной улыбкой посоветовал ему Кирилл. – Если сможешь – валяй меня хоть по всему татами. Разрешаю.
Парень нехорошо улыбнулся:
– Дай мне пару минут, я только пальцы затейпирую, а потом вытру тобой пол. Обещаю.
Но вот только пол в итоге вытерли им.
Это не было дракой в том виде, как ее представляла себе я: никаких ударов, криков боли и прочего. Это были короткие быстрые схватки, когда двое кружат по желтому квадрату, а потом вдруг накидываются друг на друга. Молниеносный, практически незаметный бросок – и один уже лежит на спине. Четыре раза из пяти на полу оказывался тот парень – тренер. И веселее он от этого явно не становился.
В самый последний раз, когда они сцепились особенно зло и через какое-то время оба оказались на полу, Кирилл сделал какое-то неуловимое движение, и голова противника оказалась зажата в его коленном сгибе. Он надавил ногой ему на шею, и парень судорожно дернулся, тут же заколотив рукой по полу. Царев отпустил его и мгновенно откатился в сторону, давая тому возможность подняться.
Парень неловко встал и закашлялся, потирая шею.
– Ты дебил? – зло посмотрел он на Царева. – Аккуратнее с удушающим надо быть, придурок.
– Я ж сказал, что по серьезке спаррингуемся, – пожал плечами ничуть не смущенный Кирилл.
– Иди лучше вон по серьезке на черный пояс сдавай, достал ходить с коричневым, – парень пошел к скамейке, взял стоящую там бутылку воды и стал жадно пить. Меня он в упор не замечал, будто я тут и не сидела.
– А че, стремно, что тебя чувак с коричневым поясом валяет? – поддел его Царев.
– И это тоже, – ухмыльнулся он. – Ты в пятницу-то на нашей тренировке будешь?
– Собираюсь.
– Собирайся, а то мне спарринговать не с кем.
– Тогда точно приду. Спасибо, кстати, что пустил. Васильич бы не разрешил.
– Ну так я и не Васильич, – хмыкнул парень. – Ладно, давайте валите. Мне еще зал закрыть надо.
Они обменялись неожиданно дружелюбными улыбками, пожали друг другу руки, и Кир, подхватив меня под локоть, потащил к выходу.
Он был весь взбудораженный, разгоряченный, от него остро и на удивление приятно пахло солью и почему-то морем. Этот запах кружил голову, ударяя по каким-то глубинным инстинктам, которые я у себя не ожидала обнаружить. Но факт оставался фактом: от ТАКОГО Кирилла меня вело со страшной силой. Кто бы знал, что мальчикам так идет, когда они дерутся. И побеждают.
– А хочешь, – Кирилл говорил быстро, горячо дыша мне в затылок, – хочешь посмотреть наши кубки, медали и прочую наградную хрень?
– Хочу…
Это был неправильный ответ, потому что ничего хуже, чем идти сейчас с Царевым куда-то вдвоём, нельзя было придумать. Но и отказаться было выше моих сил.
В здании не осталось уже никого, даже дед с вахты куда-то делся. Кирилл подцепил ключик с щитка и повел меня к дальней двери в конце коридора. Это было, видимо, что-то типа комнаты славы. На стенах висели многочисленные дипломы, грамоты и фотографии, а одна стена целиком была отведена под медали. В шкафу ровными рядами стояли кубки с гравировкой.
Я с любопытством осматривала награды. Судя по всему, здесь довольно сильная спортивная школа. И, если я верно разобрала надписи на дипломах, по дзюдо.
– Смотри, вот я, – Царев ткнул в какое—то фото, где трое мальчишек стояли на пьедестале с медалями в руках. Он был на первом месте, и на круглом детском лице сияла его фирменная улыбка, которая с годами не поменялась.
– Ты вот как с детства начал, так до сих пор и занимаешься?
– Почти. У меня были хорошие перспективы, я в 16 стал выигрывать всероссийские соревнования, даже пару раз на международные ездил. А потом меня на два года в Лондон отправили учиться, я перестал тренироваться, и меня прилично откинуло назад. А когда приехал обратно в Россию, вернулся к дзюдо. Но уже не профессионально, чисто так – для себя.
От его слов меня бросило в такой глубокий колодец собственной неполноценности, что настроение испортилось моментально. Учеба в Англии, первые места в чемпионатах… Господи, да что я тут вообще делаю? Это же и близко не мой уровень.
– Поехали домой, – резко сказала я. – Уже поздно, у меня родители волноваться будут.
– Поехали, – кивнул Царев, и в этот момент неожиданно погас свет.
Я взвизгнула от страха и инстинктивно дернулась к нему.
– Тшш, Мышонок, спокойно, – его уверенный голос и горячие сильные руки, осторожно обнявшие меня за плечи, как ни странно, действительно успокаивали.
– Кирилл, что случилось?
– Похоже, что Тоша не заметил нас и ушел домой, решив, что мы с тобой уже уехали.
– Как ушел?
– Очень просто – ногами. А перед этим выключил рубильник и запер входную дверь.
Несколько секунд до меня доходило.
– Ты хочешь сказать, – медленно начала я, – что нас тут закрыли?! До завтра?
– Ага, типа того, – отозвался Царев, и голос его ничуть не казался огорченным.
Кирилл
Хорошо, что было темно, и Крис не могла видеть довольную улыбку на моем лице. Попалась, Мышонок! До утра времени много, успеем и поговорить и…не только поговорить.
От мысли о том, что нас ждет сегодня, по позвоночнику внезапно прокатилась сладкая колкая волна, опустившаяся куда-то в поясницу и оттуда растекшаяся по всему телу едва выносимой дрожью возбуждения. Кровь моментально прилила ко всем стратегическим местам, и я вдруг понял, что дышу тяжело и возбужденно, едва себя контролируя.
Неожиданно. Давно я за собой такого энтузиазма не замечал. Пришлось немного отодвинуться от Крис, чтобы не упираться в нее свидетельством своего энтузиазма. Напугаю еще раньше времени. Она и так вся слишком нежная, чистая, трепетная. И пахнет так… тонко и свежо. Ландышами.
Я смутно помнил ту ночь, когда Мышонок спала рядом со мной: выпил много, да и рассчитывал на другое, но этот фантомный запах ландышей остался со мной на весь день. И по сравнению с ним тяжелый сладкий запах Ленкиных духов, который потом приходилось вдыхать, пока мы кувыркались в кровати, безмерно раздражал. Ленку хотелось отправить в душ, чтобы смыть этот навязчивый аромат, а Крис хотелось прижать к себе и дышать ею.
Я с неудовольствием подумал о том, что вые… хм, выпендривался сегодня явно больше, чем стоило бы. Зачем-то не надел футболку под кимоно, хотя это было в разы практичнее и удобнее. Спарринговал с Тошей так жестко, будто мы на всероссе за первое место дрались. И все время думал о том, как на меня сейчас смотрит Крис. Хотелось, чтобы смотрела восхищенно. Иррационально хотелось понравиться.
