Хватит. Я играю вслепую. Не зная ни правил, ни стратегии игры. Это, черт возьми, нечестно!
Остановившись у полки с кубками за спортивные достижения, судорожно ищу выход из сложившейся ситуации. Что делать? Впереди летние каникулы, и я думала, мы вместе решим, как и где я их проведу. Сейчас ничего обсуждать я с ним не хочу, я хочу все бросить и уехать домой в деревню.
Звук входящего сообщения на телефон прерывает мои размышления.
«Ну, что, убедилась? Я тебя предупреждал. Он тебя стыдится»
Послание Ромы как последняя капля. Чаша терпения с грохотом опрокидывается и топит меня всепоглощающей яростью. Не отдавая отчета в собственных действиях, хватаю первое, что попадается под руку, разворачиваюсь и бросаю в висящую на стене огромную плазму.
Кубок прилетает ровно в центр и, оставив после себя внушительную вмятину в экране, со звоном падает на паркет.
Меня это не остужает. Наоборот, заводит еще сильнее. Но, с трудом взяв себя в руки, я подавляю порыв крушить все вокруг и решительно иду на выход.
Во мне бурлит коктейль из злости, обиды и разочарования в самой себе.
Дура я конченная. Дурой была, дурой и осталась. Думала, в сказку попала и Золушкой себя возомнила.
Глава 18.
В запале до общаги добираюсь за рекордно короткое время. Бегу до остановки и внаглую втискиваюсь в переполненную маршрутку. Пока быстрым шагом иду с остановки до общежития, набираю Петренко, хозяина тепличного комплекса, где я подрабатывала прошлым летом.
Предупреждаю, что выхожу на работу уже завтра.
Желание уехать становится навязчиво – невыносимым. Я хочу быть как можно дальше от Германа и всего, что с ним связано. А чтобы это сделать, нужно бежать из города.
Покидав в рюкзак и небольшую дорожную сумку самое необходимое, ставлю в известность комендантшу и выхожу из общежития.
Словно боясь преследования, оглядываюсь по сторонам и быстро шагаю по тротуару. Дохожу до пешеходного перехода, останавливаюсь у обочины и вижу, как передо мной тормозит тачка Баталова.
- Ты куда? – спрашивает парень, указывая глазами на сумку в моих руках.
- Не твое дело, - отвечаю на одной ноте.
- Сбегаешь?
- Рома, езжай, куда ехал! – не выдержав, повышаю голос, - что ты ко мне прицепился?
Чувствую, еще одно слово с его стороны, и я сорвусь на мат. Внутри еще пузырится злость.
- Давай подвезу…
- Отвали!
- Или, может, Греху позвонить?
Я замолкаю и впериваю в него взгляд. Его не впечатляет, почесывая подбородок, Баталов в открытую надо мной посмеивается. А затем берет с консоли телефон и, не прерывая со мной зрительного контакта, начинает тыкать пальцем на экран.
Скотина.
Дергаю ручку задней двери на себя и, закинув в салон сумку, сажусь рядом с Ромой.
- Куда тебя?
- На автовокзал, - цежу сквозь зубы.
Машина трогается с места, а я, сложив руки на груди, отворачиваюсь к окну.
- Обиделась на Геру? – с насмешкой в голосе спрашивает Баталов, - сама виновата.
- Я?..
- Я тебя предупреждал - он тебе не пара.
- Что ему от меня тогда нужно?
- Известно, что, - хмыкает Рома, многозначительно на меня поглядывая.
Чувствую, как по лицу расползается жар. Неужели, Герман ему все рассказал?.. Как он мог?! Он обсуждал меня с Баталовым, разболтал ему все подробности? Зачем?! Посмеяться?..
Прикрыв глаза, опускаю голову вниз.
Боже… какой стыд!
- И куда ты теперь? В деревню?
- Да, - отвечаю глухо, - не говори ему…
- Он тебя там найдет.
Об этом я не подумала. Если Герман захочет, труда найти меня в деревне для него не составит.
- Я могу тебя спрятать надежнее…
- Ты?.. Зачем тебе?
- Я уже говорил, ты мне нравишься, - пожимает плечами Рома.
- И что ты предлагаешь?
- Можешь пожить у меня на хате, она все равно сейчас свободная.
Внутри зашевелилось нехорошее предчувствие. Не знаю почему, но Баталову я не доверяю. Интуиция шепчет, что это человек с двойным дном.
Приняв мое молчание за сомнения, Рома тихо смеется.
- Да не бойся, приставать-то не стану… Живи бесплатно, сколько хочешь, я Греху ничего не скажу.
- А если я откажусь?.. Что тогда?
- С чего тебе отказываться? Живи все лето, я деньгами тебе помогать буду.
- Нет, - качаю отрицательно головой, - спасибо, но нет.
- Почему?
- Я домой хочу, - вру уверенно, - не люблю город.
Парень недовольно морщится. Не знаю, что ему не понравилось больше – то, что я деревенщина или то, что отказалась у него жить.
- Все еще надеешься, что он тебя своей девушкой сделает?
- Ни на что я не надеюсь, - довольно резко отвечаю я, - Ром, высади меня, здесь уже недалеко.
Скосив на меня взгляд, Баталов и не думает тормозить. Удерживая одной рукой руль, второй выбивает из пачки сигарету и ловко ее прикуривает.
- Дура…
Глядя в окно, прикидываюсь глухой.
Он все же довозит меня до автовокзала и даже помогает вытащить сумку с заднего сидения.
- Не бойся, я ему не скажу…
- Спасибо.
- Будут проблемы – звони.
Мотивы Ромы мне не понятны, но я надеюсь, он сдержит свое слово. Не хотелось бы к приезду обнаружить Панамеру Греховцева под забором моего дома.
К счастью, мне удается купить билет на вечерний рейс. Заняв свое место, прислоняюсь головой к стеклу и прикрываю глаза. Пытаюсь задремать, но тут вспоминаю, что не сделала одно очень важное дело.
Достаю из рюкзака телефон и, оставив себе только свою стипендию, перевожу на карту Германа все деньги, в том числе и те, что он прислал утром.
За лето заработаю еще - и в сентябре отдам за телевизор.
После чего, дождавшись, когда автобус тронется, вынимаю из смартфона сим-карту и на ходу выбрасываю ее в окно.
Уснуть, конечно, не получается. Уже на выезде из города рядом со мной усаживается объемная бабуля с картонной коробкой на коленях, из которой до самого села скулит щенок.
Класс.
Она всю дорогу пытается со мной заговорить, спрашивает, куда и зачем еду, где и на кого учусь, но не добивается от меня ничего, кроме односложных ответов.
Я особо болтливой никогда не была, а сейчас желания общаться с кем бы то ни было, и вовсе нет. Грудь давит серая тоска и сильно хочется поплакать под одеялом.
