Что-то яркое.
«Бешенство в национальном парке».
Скука.
«Столкновение поездов в метро».
Она собирается меня усыпить.
«Меховой активист, обвязавший себя бомбами в Париже».
Проехали.
«Разлив нефтяного танкера».
Кому это надо?
«Неприятности в жизни кинозвезды».
Здорово, говорю я. Моя аудитория решит, что я настоящее чудовище, когда все окажется правдой.
Фертилити листает ежедневник.
«Очнись, сейчас лето, — говорит она. — У нас не такой большой выбор катастроф».
Я говорю, чтобы она продолжала искать.
«На следующей неделе Хо-Хо, большая панда в Национальном Зоопарке, попытается размножаться и подцепит венерическое заболевание от привезенного самца».
Я никогда не произнесу такое по телевизору.
«Как насчет вспышки туберкулеза?»
Скучища.
«Снайпер на дороге?»
Скучища.
«Нападение акулы?»
Должно быть, она соскребает это со дна бочки.
«Сломанная нога у скаковой лошади?»
«Порезанная картина в Лувре?»
«Грыжа у премьер-министра?»
«Упавший метеорит?»
«Зараженные замороженные индейки?»
«Лесной пожар?»
Нет, говорю я ей.
Слишком грустно.
Слишком вычурно.
Слишком политизированно.
Слишком эзотерически.
Слишком грубо.
Ничего притягательного.
«Извержение вулкана?» — спрашивает Фертилити.
Слишком медленно. Нет настоящей драмы. В основном повреждение имущества.
Проблема в том, что после фильмов о катастрофах все ждут от природы слишком многого.
Официантка приносит жареного цыпленка и мой лимонный пирог с меренгами и наполняет наши кофейные чашки. Затем она улыбается и уходит умирать.
Фертилити листает страницы ежедневника туда-сюда.
В моих кишках вишневый пирог начинает сражение. Спокэйн за окнами. Кондиционер внутри. Ничего никогда не выглядит как закономерность.
Фертилити Холлис говорит: «Как насчет пчел-убийц?»
Я спрашиваю: Где?
«Они прилетят в Даллас, Техас».
Когда?
«Утром следующего воскресенья, в восемь десять».
Несколько? Рой? Сколько?
«Тучи».
Я говорю ей: Отлично. Фертилити испускает вздох и начинает ковыряться в своем жареном цыпленке. «Дерьмо, — говорит она. — Я с самого начала знала, что ты выберешь именно это».
22
Итак, тучи пчел-убийц прибыли в Даллас, Техас, в десять минут девятого в воскресенье утром, точно по графику. Это несмотря на то, что у меня были вшивые пятнадцать процентов доли рынка телевизионной аудитории во время моего включения.
Через неделю сеть выделила мне целую минуту, и какие-то крупные воротилы, фармацевтические компании, автозаводы, нефтяные и табачные компании выстроились в очередь вероятных спонсоров, ожидая, что я сотворю еще большее чудо.
По своим грязным причинам мной очень заинтересовались страховые компании.
Между этой передачей и следующей я путешествую по Флориде, устраивая вечера. Турне Джексонвиль-Тампа-Орландо-Майами. Это Чудесный Крестовый Поход Тендера Брэнсона. Каждый вечер по одному городу.
Моя Минута Чуда, так захотели это назвать агент и телесеть, в общем, она не требует почти никаких усилий по созданию. Кто-то направляет камеру на твои причесанные волосы и галстук на твоей шее, и ты выглядишь мрачно и говоришь прямо в камеру:
Маяк мыса Ипсвич рухнет завтра.
Через неделю — ледник Мэннингтон на Аляске обрушится и опрокинет туристический корабль, который подплывет слишком близко.
Еще через неделю — мыши, разносящие смертоносный вирус в Чикаго, Такоме и Грин Бэй.
Это все равно что сообщать новости по телевизору, только до того, как они произошли.
Я вижу этот процесс так: я скажу, чтобы Фертилити дала мне сразу пару дюжин предсказаний, и я просто запишу Минуты Чуда на сезон вперед. Имея в запасе год, я смогу свободно делать выходы на публику, рекламировать товары, подписывать книги. Возможно, немного заниматься консультированием. Эпизодически появляться в кино и на телевидении.
Не спрашивайте меня, когда, потому что я не помню, но на какое-то время я забыл о том, что хотел совершить самоубийство.
Если бы рекламщица поставила самоубийство в мой график, я был бы мертв. Семь вечера, вторник, выпей жидкость для чистки водостоков. Никаких проблем. Но из-за всех этих пчел-убийц и спроса на мое время я постоянно беспокоюсь о том, что будет, если я больше не смогу найти Фертилити. Это, а также мое окружение, постоянно со мной. Команда постоянно гоняется за мной — рекламщица, составители графика, личный фитнесс-тренер, ортодонтист, дерматолог, диетолог.
Пчелы-убийцы дали меньший эффект, чем можно было ожидать. Они никого не убили, но приковали к себе много внимания. Теперь мне был нужен вызов на бис.
Крушение стадиона.
Обвал в шахте.
Сход поезда с рельс.
Один я остаюсь лишь тогда, когда сижу в туалете, да и там я окружен.
Фертилити нет нигде.
Почти во всех общественных мужских туалетах в стене между одной кабинкой и другой проделана дырка. Эти дырки проделаны в твердом дереве 2,5 сантиметров толщиной просто чиьми-то ногтями. В каждом случае работа шла днями или месяцами. Ты видишь, как эти дырки проходят через мрамор, через сталь. Как будто кто-то пытался сбежать из тюрьмы. Дырка такой величины, чтобы смотреть через нее или общаться. Или просунуть туда палец, или язык, или член и выбраться оттуда хотя бы этой небольшой частью тела.
Люди называют эти отверстия «дырками славы».
Все равно что ты нашел бы золотую жилу.
Где ты еще найдешь славу.
Я в туалете в аэропорту Майами, и прямо возле моего локтя дырка в стене кабинки, а вокруг дырки надписи, оставленные мужчинами, которые сидели здесь до меня.
Джон М был здесь 14.03.64
Карл Б был здесь 8 янв. 1976 г.
Эпитафии.
Некоторые из них нацарапаны здесь недавно. Некоторые закрашены, но процарапаны столь глубоко, что они все еще читабельны под десятками слоев краски.
