– Я твой наставник, Тая. Мне важно уберечь тебя от опрометчивых шагов. Влад – не то, что тебе нужно. Не с этого надо начинать, понимаешь?
– Вы понятия не имеете, что мне нужно!
– Всем нам нужно одно. Чтобы нас любили. Но Влад не по этой части.
Он попадает прямёхонько в точку. И это делает меня уязвимой. Ужасно, невыносимо уязвимой. Поэтому я кричу:
– Откуда вам знать?! Если вы такой спец по любовной части, то где ваша жена? А? Или, там, дети? Девушка, на худой конец…
Меня несет. Вероятно, не преследуя такой цели, Савва причиняет мне боль. И в ответ мне так хочется отплатить ему тем же, что я перестаю чувствовать почву под ногами, и меня не на шутку заносит. Я понимаю это тут же. По тому, как каменеет его лицо. Однако уже поздно – сказанного не воротишь. Я виновато опускаю плечи, но молчу. Ведь так же быстро до меня доходит, что никакие мои извинения не спасут ситуации. Я почти готова, что Савва сейчас скажет: «Ты уволена». А вместо этого он устало бросает:
– Мы приехали. Спокойной ночи.
Я плетусь в свою квартирку над гаражом. Долго стою под душем. Во рту от выпитого – перегар, а к нему в комплекте – головная боль. В надежде на то, что утром мне станет лучше, укладываюсь в кровать. Но попробуй усни, если нечиста совесть. Ничего не выходит. Я встаю и плетусь к окну. Судя по тому, что в кабинете Саввы горит лампа, он не спит тоже.
Возвращая меня в действительность, Макаровна презрительно щелкает языком:
– Ага. Не знает она, как же.
Я выбираюсь из-за стола, делая вид, что мне дела нет до подозрений начальства. Сладко потягиваюсь – обычно мне приходится побегать (как правило, про помощников руководителя говорят, мол, тот – его правая рука, тогда как в нашем тандеме с Макаровной я – скорее ноги), но сегодня я засиделась так, что мышцы затекли.
– Ой, а это что?
– Это – фотографии, которые используются в рекламной кампании.
– Можно посмотреть?
Макаровна бурчит, что это – блажь, и у нас полным-полно других дел, но все же открывает мне доступ к виртуальному облаку, на котором хранится сразу несколько папок. Я пролистываю первую – фото, которым дали ход. Сначала даже не понимаю, что меня в этом всем смущает. А когда перехожу к другой, с незадействованными фотографиями, доходит.
– А почему в ней не задействованы фото Саввы?
– Потому что за торговлю лицом у нас отвечает Влад с женой.
– Как-то это странно… – хмурюсь я.
– Почему же? – Макаровна поправляет на переносице брендовые очки и, не глядя на меня, продолжает что-то там считать на калькуляторе.
– Савва Игоревич – один из самых титулованных поваров в мире. И пусть его бы не было без Влада, но ведь это он заработал все эти Мишленовские звезды!
– Кого бы не было без Влада? Саввы? – челюсть Макаровны медленно отъезжает вниз. А потом она начинает смеяться, да так громко, будто я только что выдала лучшую шутку на планете.
– Ну, может, не Саввы, ладно. Самого бизнеса…
– Ой, умора-а-а. Я не могу. Знаешь что, девочка? Если бы тут без кого-то чего-то и не было, так это без Саввушки. Вот уж у кого светлая голова.
– А Влад, что же? – я продолжаю пролистывать фотографии. Но когда пауза затягивается, перевожу взгляд на Макаровну, которая все это время, оказывается, не сводит с меня мутных глаз. – Что? Просто Влад как-то мне рассказывал, как они начинали бизнес. Вот я и спросила.
– А о том, как влетел, он тебе рассказал? Или о том, чего Савве стоило прикрыть его жопу?
– Люба!
Я вздрагиваю, услышав тихий голос Саввы, а Макаровна осекается.
– Что, дорогой?
– Иди-ка сюда. У меня накопилось к тебе несколько вопросов…
С тех пор, как мы поругались, Савва делает вид, что меня не замечает. Точнее, даже не так. Делать вид ему не приходится, потому как, очень похоже, я для него в самом деле больше не существую. Никогда бы не подумала, что осознание этого будет так сильно меня волновать.
Макаровна уходит, и я, чтобы не думать об этом, утыкаюсь в фотографии снова. У Саввы миллион неиспользованных снимков. Из чего я делаю вывод, что лично он ничего против фотографий не имеет. Да и фотографу, кем бы он ни был, кажется, жуть как интересна такая фактурная модель. Наверное, поэтому у Саввы действительно много фото. Не может быть, чтобы им нельзя было найти применения. Я открываю поисковик и перехожу по первой же ссылке. У каждого ресторана компании Влада имеются свой отдельный сайт и страничка в Инстаграм. Отдельный аккаунт принадлежит самому Галичу. И, конечно, Наталье. Но, вот, что удивительно, я не нахожу личной страницы Саввы… Он как будто есть, по крайней мере, его имя значится на всех меню, как имя бренд-шефа, но его как будто и нет, потому как на этом все и заканчивается. Какая глупость! Наверняка потенциальным гостям намного интереснее посмотреть на шефа, чем на ту же расфуфыренную Наталью, поедающую приготовленных с его легкой руки ежей. Я листаю дальше. Наталья в одном ресторане, в другом, эти фотографии чередуется с фото звездных гостей и новых блюд. Наталья одна, и с детьми – двумя не похожими друг на дружку девчушками. Наталья с Владом... Фото постановочные, на них они кажутся влюбленными и счастливыми. Но даже понимая, что это всего лишь красивая картинка для Инстаграм, и что правда во сто крат уродливее, я безумно его ревную.
Сердито закрываю поисковик, прохожу мимо вернувшейся в кабинет Макаровны и шагаю куда глаза глядят, а останавливаюсь почему-то лишь перед лабораторией Саввы. Здесь он, как я знаю, ежедневно проводит несколько часов. Экспериментируя с продуктами и вкусами, что-то сквашивая, ферментируя и мешая. Я застываю у двери, сквозь щелочку наблюдая за происходящим. Стою так долго, но так и не решаюсь войти. Тихонько разворачиваюсь, делаю шаг и снова останавливаюсь, когда в спину мне прилетает:
– Ты что-то хотела?
Сжимаю кулаки. Делаю глубокий шумный вдох. Выходит довольно жалко. Будто мне нужно собраться с силами, перед тем как с ним заговорить.
– Да! Я хотела сказать, что вам нужно завести Инстаграм.
– Прямо нужно? – голос Комиссарова сочится иронией. И это заставляет меня мучительно покраснеть. Да уж. Не мастак я говорить. Но теперь уж поздно идти на попятный.
– Это поможет в продвижении вашего продукта, – блею я.
– У нас есть Инстаграм.
– Да, но я веду речь о вашем личном блоге, в котором вы, наконец, раскроетесь лично.
– Я? Кому это интересно?
– Всем! Вы – один из самых титулованных шефов. Подумайте о тех людях, которых вы можете вдохновить. Я знаю, каким нелегким был ваш путь наверх…
– Это Влад тебе наплел, что ли?
Под его взглядом я вмиг тушуюсь. Мне и без этих гляделок едва хватало смелости о чем-то с ним говорить, а теперь от нее вообще ничего не остается. Я сглатываю и, явно отклонившись от темы, выдавливаю из себя то, что давно хотелось:
