– Пошли во двор, поговорим! – не унимался он.
– Да нахрен ты мне нужен, – оттолкнул я его, отчаявшись найти Таню.
Казалось, я уже всё обсмотрел. И то, что я никак не мог её отыскать, почему-то вселяло в меня тревогу или даже страх. Хотя, казалось бы, что тут такого? В таком скопище народа очень легко затеряться, но меня аж потряхивать начало, словно она пропала по-настоящему. Словно, если я не найду её, с ней что-то случится.
Пацан, которого я оттолкнул, завалился. А вместе с ним, как фишки домино, еще человек пять. Это не я такой могучий, просто он порядком перебрал, да и остальные тоже. Ненавижу всё это.
Он поднялся, ринулся за мной. Но его остановил кто-то из учителей или родителей. Я не особо смотрел, я искал Таню, уже просто как одержимый. Но не находил.
А потом кто-то закричал: «Пожар!».
И точно – в углу зала горела какая-то конструкция из веток, увитая гирляндами. Чьи-то отцы бросились сначала огонь прихлопывать, но он очень быстро расползался, а дойдя до штор, вообще заполыхал стеной.
Народ тут же начал бестолково метаться, кричать. Потом все ломанулись из зала прочь, сворачивая всё на пути. Кто-то падал, его подхватывали или тоже падали. И только я стоял посреди этой вакханалии и орал как безумный: «Таня! Таня!».
Зал опустел, кто-то и меня дернул за собой. Но Тани не было.
В коридоре еще толклись, он узкий, к тому же и наши, узнав про пожар, кинулись скопом на выход.
Я увидел, что Танин отец тоже спохватился, звал её, но его толпой, как потоком, вынесло во двор. Может, и она уже там, да я проглядел?
Но во дворе тем более невозможно было кого-то найти. Да и стемнело уже.
Я еще несколько раз позвал её по имени, но тщетно. Не знаю, почему, не знаю, как, но откуда-то взялось совершенно отчётливое чувство – её тут нет. А, значит, она там…
И тут же, неподалеку, прямо у входа, я увидел девчонку из её класса. Она рыдала и говорила кому-то из взрослых, что Таня заперта где-то возле туалета.
Я ринулся обратно, чужой мужик вцепился в мою руку, заорав: «Ты куда?! Стой!», но сейчас никакая сила в мире не смогла бы меня остановить.
Коридор уже был весь в дыму, я зажал рот и нос ладонью, стараясь не дышать. Добежал до уборных, где-то там, помнится, были ещё две какие-то двери. Рванул одну на себя, она оказалась открыта. Вторую – заперта. К счастью, выламывать не пришлось. Быстро нащупал засов и отодвинул.
И сразу увидел её. Таню. Она забилась в дальний угол, но тут же подскочила ко мне.
– Дима, Дима… ты… – голос её заглушала тряпочка, которую она прижимала ко рту.
Горло драло, глаза слезились. Я схватил её за руку, и мы сквозь дым устремились к выходу.
Почему-то обратный путь оказался гораздо дольше. Я задерживал дыхание, как мог, или вдыхал по чуть-чуть, пряча нос в сгиб локтя. Тут и там все время что-то трещало и падало. Из-за дыма мы почти ничего не виделиперед собой и пробирались, как слепые, ориентируясь по памяти, ну и на звуки, доносившиеся с улицы. Но я чувствовал в руке её пальцы, сжимал их, это главное. А потом кто-то совсем рядом крикнул: «Они тут! Быстрее!».
Таню подхватили на руки. Вынесли на улицу. Я следовал за ними и уже почти вышел, когда надо мной вдруг раздался оглушительный треск.
Последнее, что я увидел, это лицо Тани. Она обернулась в безмолвном ужасе. Я хотел ей сказать, что всё будет хорошо, но не успел.
Я много чего не успел, много чего сделал не так, но в последний миг пожалел лишь о том, что так и не сказал ей, что всё ещё люблю её…
