Я спрашиваю, как нам назвать наше с Касси реалити-шоу. Ну, когда мы с ней поженимся. Может, «Красавица и детективище»?
Девочка-ассистентка собирает пустые пакеты из-под чипсов, сминает их в шуршащие шарики, бросает в черный пакет для мусора. Она говорит:
— Большинство отравлений цианистым калием происходят трансдермально.
Она смотрит на номера 72 и говорит:
— Ты как себя чувствуешь?
Слабость? Потеря слуха? Онемение кистей? Повышенное потоотделение, головокружение, беспричинная тревожность?
Те девятьсот человек, совершившие массовое самоубийство в Джонстауне в 1978 году, они отравились именно цианидом. Цианидом травили узников нацистских концлагерей. Гитлер и его жена, Ева Браун, приняли цианистый калий. В 1950-х годах, во время холодной войны, американским шпионам выдавали особые очки в толстой тяжелой оправе. Если шпиона ловили, он должен был быстро разгрызть пластмассовую дужку очков, куда предварительно запаяли капсулу со смертельной долей цианида. Именно эти очки в роговой оправе, инструмент самоубийства, говорит девочка-ассистентка, стали потом частью имиджа Бадди Холли и Элвиса Костелло. Все эти юные битники, носившие на носу смерть.
Когда она произносит «Джонстаун», мы с этим молоденьким актером, номером 72, одновременно бросаем взгляд на большую чашу для пунша, наполовину пустую. В розовом лимонаде плавают окурки и апельсиновые корки.
Так вот, говорю, насчет нашего с Касси реалити-шоу. Может, назвать его «ССС — совершенно секретное совокупление»? Или все-таки для телевидения это не очень пристойно?
Актер номер 72 говорит:
— А что значит транс…
— Трансдермально, — подсказывает девочка-ассистентка. — Это значит «сквозь кожу».
Смахивая со стола крошки, ассистентка рассказывает о том, что большинство отравлений цианистым калием происходит при проникновении яда сквозь кожу.
Обращаясь к молоденькому актеру, она говорит:
— Понюхай ладонь.
Малыш подносит ладонь к носу и делает глубокий вдох.
— Нет, — говорит девочка-ассистентка, — ты понюхай ту руку, в которой держал таблетку. Чем-нибудь пахнет?
Мальчик нюхает другую руку, потом нюхает еще раз и говорит:
— Миндалем?
Запах горького миндаля — это цианистый калий вступил в реакцию с влагой у него на коже, в результате чего получился цианистый водород. Яд уже проникает в его кровеносную систему.
— Пойду вымою руки, — говорит номер 72.
Ассистентка качает головой и говорит, что таблетка соприкасалась не только с ладонью. Есть и другие места у него на теле — мокрые от пота участки, где находятся поры и нервные окончания.
Насчет нашего совместного реалити-шоу с моей будущей, может быть, уже мертвой женой… Я говорю: а если назвать его «Миссис Сексапильность и мистер Плоскостоп»?
Актер номер 72 смотрит на девочку-ассистентку, а потом опускает голову, прижав подбородок к груди, и смотрит на свою промежность.
Он говорит:
— Нет, нет, нет.
Ассистентка берет сразу несколько бумажных салфеток и вытирает стол, залитый лимонадом.
Собирает невскрытые презервативы — красные, розовые, голубые — и ссыпает их в пустой пакет из-под попкорна.
Актер номер 72 снова нюхает свою ладонь. Потом наклоняется, оттягивает резинку трусов. Он сгибается в три погибели, так что на спине выступают шишечки позвонков, и шумно втягивает носом воздух. Нюхает свою промежность. Выпрямляется и тут же сгибается снова. Нюхает еще раз. Выпрямляется и говорит:
— Нет, не могу. Далеко. Он оборачивается ко мне:
— Сделайте мне одолжение. Он говорит:
— Вы не можете понюхать мою мошонку? Девочка-ассистентка сметает с буфетных столов сладкий мусор: открытые леденцы и ириски, разноцветные шарики жвачки.
— Я вас очень прошу, — говорит мне актер номер 72. — Это вопрос жизни и смерти.
И знаете что? Это все хорошо. Но я только что понял, что я гетеросексуал.
Если он ел конфеты, говорит девочка-ассистентка, обращаясь к молоденькому актеру, может, поэтому он еще жив. Глюкоза — природное противоядие при отравлении цианистым калием. Она соединяется с цианидом и снижает его токсичность.
Актер номер 72 бросается к столу, лихорадочно сгребает остатки конфет — «Lemonheads» и «Skittles», миниатюрные «Butterfingers» и «Неrshеу Kisses» — и горстями запихивает их в рот. Пережевывая лакричные палочки и мармеладные фигурки, хлюпая сахаром и слюной, он говорит мне:
— Пожалуйста.
Сквозь комья мятных ирисок и кашу из шоколадных черепашек он говорит мне:
— Просто понюхайте и скажите, чем пахнет.
Девочка-ассистентка рассказывает о том, как Григорий Распутин, сумасшедший монах из России, принятый при царском дворе и соблазнявший придворных дам своим совершенно мифическим членом восемнадцать дюймов длиной, пережил несколько покушений на его жизнь. Этого монаха-развратника несколько раз пытались отравить цианистым калием, и каждый раз яд подсыпали в какое-нибудь сладкое кушанье или питье: в подслащенное вино, например, или в пирожные. Иными словами, незадачливые убийцы всякий раз смешивали отраву с наиболее эффективным противоядием.
Сейчас, говорит девочка-ассистентка, Бранчу Бакарди будет достаточно просто засунуть таблетку в любое отверстие на теле Касси Райт. Уже не важно, как именно яд попадет в организм — через рот или как-то иначе, — все равно у Касси начнется головокружение, спутанность сознания, сильная головная боль. Кожа Касси слегка посинеет, а сердце забьется в бешеном ритме, пытаясь насытить клетки кислородом, который они не способны усвоить. Касси впадет в кому, у нее остановится сердце, и смерть наступит буквально за считанные секунды.
— Даже если вы понюхаете его яйца и ничего не почувствуете, — говорит мне ассистентка, — это еще ничего не значит. Не каждый способен почувствовать запах цианистого водорода.
Где-то снаружи отчаянно воют сирены. Они приближаются, становятся громче.
Девочка-ассистентка тянется через стол, собирает недоеденные кексы. Корки от пиццы. Размокшие пирожные, с которых слизали всю сладкую глазурь из кленового сиропа.
Сирены уже совсем близко. Воют прямо над нами, за бетонной стеной.
— Если вы собираетесь подкатиться к мисс Райт, — говорит мне ассистентка, — лучше заранее настройтесь на то, что у вас ничего не получится.
Она наклоняется, чтобы поднять что-то с пола. Держит эту штуковину двумя пальцами, хмурится и говорит:
— Какой-то придурок жевал гондоны?..
Я пожимаю плечами и говорю: кому — что.
Носком туфли она пытается соскоблить с пола выплюнутую кем-то жвачку и рассказывает о том, как она несколько месяцев добивалась встречи с Касси. Как Касси рассказывала о ребенке, которого отдала на усыновление, и говорила, что это было самой большой ошибкой в ее жизни — ошибкой, которую она не сумела исправить. Не сумела избавиться от чувства вины, которое, собственно, и заставило ее сняться в этом фильме, чтобы сделать его богатым, своего потерянного ребенка. Чтобы жизнь Касси Райт — жизнь, растраченная впустую, — все-таки была прожита не зря.
