Какой-то дрочила по имени Руди Вэлли записал песню, посвященную этому Валентино. Она называлась «Зажглась на небе новая звезда».
Подлинный факт.
Закончив с бровями мисс Райт, я выливаю на маленькую губку немного увлажняющего лосьона и протираю ей лоб. Обвожу губкой вокруг глаз. Промокаю щеки.
Наша актерская команда из шестисот рукоблудов, они еще спят. До того как их будильники начнут трезвонить, остается как минимум час. На улице еще темно, еще даже и не светает. Прожекторы уже установлены. Новые катушки пленки сложены в углу. Камеры расставлены по местам. Нацистская форма, взятая в прокате, висит наготове. Ее пока даже и не вынимали из пластиковых чехлов.
Никого нет. Только мы с мисс Райт.
Мисс Райт сидит с закрытыми глазами, ее кожа легонько растягивается под губкой, пропитанной увлажняющим лосьоном. Мисс Райт рассказывает о том, как работники морга готовят тела к погребению. Они приводят покойника в порядок, делают макияж и укладывают волосы с правой стороны, потому что, когда тело выставят для прощания в открытом гробу, подходить к нему будут именно справа. Тело обмывают вручную. Запихивают в обе ноздри ватные шарики, пропитанные отравой, чтобы насекомые не залезли внутрь. Вставляют специальную трубку в задний проход, чтобы вывести из кишечника газы. Чтобы глаза не открылись, под веки кладут пластиковые формы в виде маленьких круглых чашек, похожих на шарики для пинг-понга, разрезанные пополам. На губы наносят расплавленный воск — чтобы губы не шелушились.
Я беру новую губку и начинаю накладывать крем-основу на лицо мисс Райт. Выравниваю тон оттенка загара средней интенсивности — вокруг рта. Тщательно растираю край тона под скулами.
Мисс Райт сидит в парикмахерском кресле. У нее на шее закреплен бумажный «слюнявчик». Она рассказывает о каком-то дрыще по имени Джефф Чэндлер. Он повредил себе спину на съемках фильма «Мародеры Меррилла», в 1961 году, на Филиппинах. Смещение межпозвонкового диска. Этот Чэндлер был звездой первой величины, соперничал с Роком Хадсоном и Тони Кертисом. Записал хитовый альбом и несколько синглов для «Decca». Ему назначили операцию. Хирурги случайно задели артерию. В него вкачали пятьдесят пять пинт крови, но спасти его не удалось.
Мисс Райт сидит с закрытыми глазами, ее ресницы легонько подрагивают. Брови подняты, чтобы я могла наложить тени для век. Мисс Райт рассказывает о том, как еще один голливудский дрочила, Тайрон Пауэр, скоропостижно скончался от сердечного приступа на съемках фильма «Соломон и царица Савская».
Мисс Райт рассказывает о том, что когда Мэрилин Монро покончила с собой, Хью Хефнер приобрел место на кладбище рядом с усыпальницей Мэрилин, потому что хотел провести вечность бок о бок с самой красивой женщиной за всю историю человечества.
Мисс Райт рассказывает о том, как Эрик Флеминг перевернулся в каноэ на Амазонке во время съемок своего телесериала «Дикие джунгли». Его подхватило и унесло течением, и местные пираньи закончили работу. Камеры продолжали снимать.
Подлинный факт.
Я подвожу ей глаза черным карандашом, а она рассказывает о том, что Фрэнка Синатру похоронили с бутылкой виски «Jack Daniel's», пачкой сигарет «Camel», зажигалкой Zippo и десятком монеток по десять центов, чтобы он мог позвонить по телефону. Комик Эрни Ковач похоронен с коробкой гавайских сигар, свернутых вручную.
Бела Лугоши умер в 1956 году, и его похоронили в костюме вампира. Похороны Лугоши были как эпизод из его фильмов про Дракулу. Он лежал в гробу с бутафорскими вампирскими клыками. В черном атласном плаще, все дела.
Тело Уолта Диснея не заморожено, говорит мисс Райт. Его кремировали, а прах поместили в склеп, где похоронена его жена. Прах Греты Гарбо развеяли где-то в Швеции. Прах Марлона Брандо — в пальмовой роще на его частном острове в южной части Тихогс океана. В 1988 году, по прошествии четырех лет после смерти Питера Лоуфорда, за ним по-прежнему оставался долг в десять тысяч долларов за место на Вествудском кладбище — на расстоянии плевка от могилы самой красивой женщины за всю историю человечества. Так что прах Лоуфорда «выселили» с кладбищг и развеяли над морем.
Я уже приступаю к наложению румян. Наношу темную пудру по бокам носа мисс Райт. Обвожу губы по контуру мягким карандашом.
Открывается дверь, и заходят ребята из съемочной группы. Перед тем как войти, бросают сигареты на улице перед дверью. Звукотехник и оператор — от них пахнет дымом и утренним холодом. Свет снаружи уже не черный. Теперь он темно-синий. Приглушенный шум уличного движения похож на шум моря вдали. Предрассветный час пик.
Я крашу губы мисс Райт, а она рассказывает о том, как какой-то дрочила по имени Уоллис Рейд, «Король „Парамаунт“» ростом шесть футов и один дюйм, умер, пытаясь избавиться от морфийной зависимости. В одиночной палате, обитой войлоком.
Когда звуковой кинематограф поведал миру, что элегантная, как настоящая леди, Мари Прево говорит резким пронзительным голосом, да еще и с акцентом девицы из трущоб Бронкса, она ушла из кино. Начала пить и спилась до смерти. Умерла у себя в квартире, за запертой дверью, и ее оголодавшая такса Макси обгладывала ее тело в течение нескольких дней, пока домовладелец не дал себе труд постучаться.
— Мари Прево, величайшая актриса немого кино, превратилась в собачью еду — вот так, — говорит мисс Райт и щелкает пальцами.
Киноактер Луи Теллеген разложил на полу свои фотографии с афиш и вырезки из журналов, встал на колени и вспорол себе ножницами живот. Джон Бауэрз сел в катер и ушел в одиночестве в океан. Джеймс Мюррей бросился в Ист-ривер. Джордж Хилл выстрелил себе в голову из охотничьего ружья. Милтон Силлс выехал в своем лимузине на встречную полосу на бульваре Сансет. Красавица Пег Энтуисл взобралась на знак Голливуда и спрыгнула вниз. Фотомодель Говили Андре совершила самосожжение на костре из журналов с ее фотографиями.
Немного духов, чуть подправить прическу, и у меня все готово.
Мисс Райт открывает глаза.
Никаких пропитанных ядом ватных шариков у нее в носу. Никаких трубок в заднем проходе. В глазах — голубые контактные линзы, цвета неба над пустыней. А не шарики для пинг-понга, разрезанные пополам.
Идеальное воплощение гитлеровской идеи о белокурой голубоглазой секс-кукле.
Мисс Райт глядит на свое отражение в зеркале над туалетным столиком. Вертит головой, чтобы посмотреть на себя в профиль — справа и слева, — и говорит:
— Всегда найдется какой-нибудь новый способ свести счеты с жизнью…
Ее рука берет из коробки бумажную салфетку, ее губы произносят:
— Всю жизнь я жила для себя.
Она расправляет салфетку, промокает ею губы и говорит:
— Конечно, с Джоан Кроуфорд мне не сравниться. Она отнимает салфетку от губ, и на белой бумаге остается идеальный отпечаток красного поцелуя. Мисс Райт говорит:
— Но, может быть, пришло время сделать что-то и для моего ребенка.
