Он вздыхает и спрашивает:
— А что, у тебя правда что-то было с Долли Партон? У меня так колотится сердце, что в ушах шумит кровь. Я закрываю один глаз. Открываю его. Закрываю другой. Открываю. Я еще не ослеп. Еще нет. Чей-то голос произносит:
— Можно мне с вами поговорить? Мужской голос.
И знаете что? Это номер 72. Он стоит совсем близко. Буквально в паре шагов за спиной у меня и Бакарди.
Бранч Бакарди стучит коричневым пальцем по золотому медальону. Вокруг ногтя — темно-коричневый контур. Бакарди говорит:
— Это не просто таблетка, это волшебное средство. Стуча пальцем по медальону, он говорит:
— Не важно, где у тебя болит, эта штука излечит тебя в момент.
Он улыбается. Его коричневые губы растягиваются, закрывают вставные зубы. Бранч Бакарди говорит:
— Верное средство от всех болезней. Обернувшись к молодому человеку, номеру 72, я слегка наклоняюсь вперед, раздвигаю руками волосы на макушке, чтобы ему было лучше видно, и говорю:
— Я что, правда лысею?
12
Шейла
Мисс Райт бежит трусцой по пешеходной дорожке, высоко задирая ноги, согнутые в коленях. Ее бедра туго затянуты в черные велосипедные шорты. Грудь подпрыгивает под белым спортивным бюстгальтером, ритмично раскачиваясь из стороны в сторону. Локти согнуты в форме двух «L», кисти расслаблены. Ноги, обутые в теннисные туфли, шлепают по бетонной дорожке.
Кожа на животе загорелая, упругая, гладкая. Без единой растяжки. Как будто она никогда не рожала.
Черный спандекс у нее между ног набухает, растягивается, и там образуется какая-то странная выпуклость. Это не просто «верблюжья лапка». Не очертания клитора. Промежность мисс Райт разбухает, выпирает наружу, подскакивает вверх-вниз. Еще один шаг — и эта шишка внутри ее велосипедных шорт начинает сдвигаться вниз по ноге. Дюйм за дюймом под черным спандексом.
Мы бегаем в парке, где зеленая трава. Мисс Райт поглядывает на листы, подколотые в папку, раскрытую у меня в руках. Каждый лист представляет собой кармашек из прозрачной полиэтиленовой пленки. Внутрь вставлены фотографии. По шесть фотографий на каждой странице. Это снимки мужчин, поясные портреты. Внизу каждого снимка — номер, написанный черным фломастером. Шестьсот с гаком самцов, подписавшихся на наш проект. Эти задроты с комплексом неполноценности. Извращенцы и недоумки, у которых есть справки о том, что у них нет гепатита. Одной рукой я прижимаю папку к животу, а другой держу ручку и листаю страницы.
При каждом шаге край папки больно врезается мне в пупок. Тяжеленная папка на сто с чем-то страниц.
Эта штука под шортами мисс Райт — она уже доползла до резинки внизу штанины. Резинка растягивается и извергает наружу розовый шарик, блестящий и мокрый. Шарик скачет по серому бетону, оставляя следы — темные влажные пятнышки. Одно, второе, третье.
Мисс Райт шепчет:
— Блядь. — Произносит одними губами и хлопает себя по ноге. Там, откуда розовый шарик вывалился наружу.
Розовый мячик скачет назад по бетонной дорожке, оставляя влажные следы. Четвертое, пятое, шестое. Седьмое, восьмое, девятое. А потом из травы вылетает собака и хватает мячик зубами. Черная маленькая собачка, не больше кошки — с заостренными ушками, гладкая и лоснящаяся, как тюлень, на тонких лапках, похожих на спички, — она хватает мячик зубами и убегает обратно в траву.
Мисс Райт останавливается, смотрит вслед убегающей собачонке и говорит:
— Знаешь фильм «Волшебник страны Оз»? Она говорит:
— Собака, которую сняли в роли Тото, это был керн-терьер по имени Терри.
Глядя вслед своему розовому шарику, исчезающему вдалеке, мисс Райт говорит:
— В сцене, где стражники злой колдуньи гонятся за Тото на выходе из замка, в последнем дубле на подъемном мосту кто-то из стражников резко рванулся вперед, споткнулся и грохнулся прямо на Терри. И сломал Тото задние лапы.
Пес «выпал» из съемок на несколько недель. Подлинный факт.
Мисс Райт бежит дальше, высоко задирая ноги. Руки согнуты в локтях, кисти расслаблены. Она продолжает рассказывать. На съемках того же «Волшебника страны Оз» актер Бадди Эбсен чуть не умер из-за тяжелейшей аллергической реакции на алюминиевый порошок, содержавшийся в его гриме Железного Дровосека. Актриса Маргарет Хэмилтон, игравшая злую волшебницу Запада, получила серьезные ожоги лица и правой руки, когда загорелся ее зеленый грим с оксидом меди — в сцене, где злая колдунья покидает свои владения в огненном шаре.
Роль Бадди Эбсена отдали Джеку Хейли. Маргарет Хэмилтон полтора месяца пролежала в больнице.
Мисс Райт смотрит на шесть фотографий на открытой странице. В папке, которую я держу. Очередная шестерка задротов и спермометателей. Продолжая бежать, мисс Райт говорит:
— Чего только не делают актеры ради своего ремесла.
Она говорит, розовый шарик был отлит из силикона. Весом две с половиной унции. Двадцать миллиметров в диаметре. Упражнение Кегеля. Вставляешь шарик себе во влагалище и напрягаешь мышцы тазового дна. В древности азиатские женщины вводили себе во влагалище два металлических шарика с ртутью и ходили так целыми днями. Ртуть перемещалась внутри, отчего шарики перекатывались, стимулируя и возбуждая женщин, а вес шаров укреплял мышцы влагалища. Вечером мужья возвращались домой, и распаленные за день жены буквально бросались на них и желали сношаться прямо у входной двери.
Подлинный факт.
Но вот беда, ртуть имела тенденцию вытекать, говорит мисс Райт. Отчего женщины сходили с ума. Умирали от отравления.
В наше время азиатские девушки ходят с шариками из нефрита. Чем крепче мышцы влагалища, тем больший вес ты сумеешь удержать внутри.
Мы бежим дальше. В шортах, в промежности у мисс Райт, вновь набухает какая-то шишка. Спандекс растягивается, истончается, меняя цвет с черного на темно-серый. Еще один шаг — и что-то вываливается из эластичной штанины. Отскакивает рикошетом от бетонной дорожки, катится в сторону и падает в сточную канаву. Небольшой белый шарик типа теннисного мяча, только гладкий и с темными прожилками — как будто из мрамора или оникса.
Это шарик для упражнений Кегеля, говорит мисс Райт, наклоняется и поднимает его двумя руками. Весом два с половиной фунта. Вытирая шарик о штанину шортов, смахивая с него грязь и сухие листья, мисс Райт говорит:
— Два-три месяца упражнений с такой штуковиной, и моя «пышка» сможет участвовать в Олимпийских играх…
Это все — подготовка к «Третьей мировой шлюхе».
Мисс Райт говорит, настоящие актеры всегда готовы пострадать ради дела. В 1952 году, на съемках «Поющих под дождем», Джин Келли танцевал под заглавную песню фильма, дубль за дублем, в течение нескольких дней, с температурой под сорок. Для того чтобы дождь в кадре смотрелся естественно, воду смешивали с молоком, и совершенно больной Джин Келли танцевал под потоками скисшего молока, промокший насквозь, но с неизменной счастливой улыбкой на лице.
