Что-то волнующее.
Поразительное.
В синем бархатном холле пищит микроволновая печь. Раз, другой, третий.
Призрак Товарища Злыдни.
По-прежнему держась рукой за свое ожерелье, Мать-Природа тяжело опускается в ближайшее кресло, обтянутое грубым черным мохером.
Святой Без-Кишок смотрит на Преподобного Безбожника, который смотрит на Хваткого Свата, который смотрит на Графа Клеветника, что-то пишущего у себя в блокноте, и тот кивает: ага. И они идут по проходу, к выходу в фойе. Все остальные — за ними. Под наблюдением видеокамеры Агента Краснобая.
Выходим из зала. В фойе — ни души. За каждым диваном и креслом прячутся тени. Дальней стены не видно: тусклого света немногих оставленных нами лампочек не хватает на все пространство. Двери туалетов распахнуты, кафельный пол влажно поблескивает, все залито водой из засорившихся унитазов. В лужах киснут размокшие комья туалетной бумаги.
Но даже сквозь вонь неисправной канализации, испорченных тетраззини с индейкой, поджаренной задницы Товарища Злыдни, все равно чувствуется запах… масла.
Сквозь дымчатое стекло в дверце микроволновки видно, что там внутри что-то есть. Оно занимает почти всю духовку. Что-то белое.
Кто-то визжит. Это Недостающее Звено. Наш волосатый человек-зверь. Он визжит, с размаху впечатывает ладони в буфетную стойку и перемахивает на ту сторону, высоко вскинув ноги. Уже за стойкой, он дергает дверцу микроволновки и хватает то, что внутри.
И снова визжит, и роняет то, что схватил.
К тому времени Обмороженная Баронесса уже перепрыгнула через стойку.
Графине Предвидящей тоже не терпится посмотреть.
Мать-Природа говорит:
— Это попкорн.
Ее колокольчики позвякивают при каждом слове.
Еще один визг из-за стойки — и что-то белое подскакивает к потолку. Руки тянутся вверх, отбивают его, как в волейболе, белый бумажный мяч — так чтобы его никто не достал. Под лучом видеокамеры он превращается в белую закрученную луну, исходящую паром.
Мисс Апчхи смеется и кашляет. Графиня Предвидящая плачет, пряча глаза под темными очками. Мы все тянемся к этому белому шару. Вдыхаем его горячий, крутящийся, маслянистый запах.
Хваткий Сват кричит:
— Нам нельзя! — Он машет руками и кричит: — Нам нельзя это есть!
Бумажный шар перелетает из рук в руки, кружится и подскакивает к потолку.
И Графиня Предвидящая кричит:
— Он прав. — Она кричит: — А вдруг нас сегодня спасут?!
Один прыжок человека-зверя, и Недостающее Звено хватает пакет обеими руками.
Звено делает пас графине, а та, в свою очередь, — Хваткому Свату, который бежит в туалет.
Все остальные: Святой, Мисс Америка, Сестра и Баронесса, — мы все бросаемся следом, с криком и плачем. Агент Краснобай со своей камерой идет самым последним. Он говорит:
— Только вы не деритесь. Пожалуйста, не деритесь. Пожалуйста…
Граф Клеветник уже перематывает пленку, чтобы еще раз послушать барабанную дробь попкорна, который готовится в микроволновке, А потом — тихое «дзынь», возвещающее о том, что попкорн готов.
За стойкой остались лишь Повар Убийца и миссис Кларк.
Для Матери-Природы наш призрак — это Лентил, ее подруга. Для Мисс Апчхи — ее учительница по английскому, у которой был рак. Точно так же, как мы, не сговариваясь, перепортили всю еду, этим призраком может быть каждый из нас. Или даже двое или трое.
Слышно, как в туалете спускают воду. Раз, другой, третий. Нестройный хор стонов разносится эхом, отражаясь от кафельной плитки. Очередная порция воды переливается через порожек, устремляется к краю синего ковра.
Вода, где плавают комья размокшей бумаги. И хлопья попкорна. Еще один подарок от нашего доброго привидения.
По-прежнему глядя в открытую микроволновку, миссис Кларк говорит:
— Мне до сих пор как-то не верится, что мы убили ее… По-прежнему шумно вдыхая промасленный воздух. Агент Краснобай говорит:
— Могло быть и хуже.
В потоках воды, льющейся из туалета на синий ковер, плавают волоски шерсти. Кошачьей шерсти. Тонкий ошейник из черной кожи. Какие-то хрупкие косточки.
Директриса Отказ уже вышла в фойе, следом за всеми. Она пришла как раз вовремя, чтобы увидеть маленький череп с крошечными зубами, обглоданный кем-то дочиста и извергнутый унитазом.
На ошейнике — маленькая гравированная табличка. На табличке написано: Мисс Кора.
Отвернувшись, чтобы не видеть лица Директрисы Отказ, глядя на свое отражение в зеркале за буфетной стойкой, миссис Кларк говорит:
— Что?! Что может быть хуже убийства?!
Отпуск по-американски
Стихи об Агенте Краснобае
— Американцы принимают наркотики, — говорит Агент Краснобай, — потому что не знают, как распорядиться своим досугом.
Вот они и глотают перкодан, викодин, оксиконтин.
Агент Краснобай на сцене, видеокамера у него в руке — как маска, скрывающая половину лица.
На нем — коричневый костюм из магазина готового платья. Коричневые ботинки.
Горчичко-желтый жилет. Прямые каштановые волосы зачесаны назад.
Желтый галстук-бабочка и белоснежная выходная рубашка.
Экран его белой рубашки мерцает,
пестрит узором из лиц известных актеров.
На сцене вместо луча прожектора — фрагменты из фильма:
инвентарная видеоопись,
кадры с изображением зрительного зала.
Сплошные ряды людей, и все, как один,
аплодируют — без единого
звука.
Агент Краснобай стоит в позе, щадящей левую ногу; старается, чтобы основная нагрузка приходилась на правую.
На месте одного глаза светится индикатор -
ЗАПИСЬ -
красная точка включенной видеокамеры.
Сбоку, вместо одного уха -
встроенный микрофон.
Он слышит лишь собственный голос.
Агент Краснобай говорит:
— Американцы умеют работать, как никто другой в мире.
А также учиться и конкурировать.
Но когда дело касается отдыха — с этим у нас беда.
Какая с отдыха прибыль?! С него ничего не возьмешь.
На Олимпийских играх нет медалей для самого неторопливого.
За первое место в чемпионате мира по лени не дадут положительных рекомендаций.
