Но в правилах клуба есть одно исключение: для тех, кому не удалось произвести первое впечатление, оставили второй шанс.
Мысль о том, одобрила бы она меня вновь или нет, микродозой проникнув в мозг, начинает свою диверсионную работу.
И только боковым зрением улавливаю странность в отчете по деятельности группы, непосредственно подчиненной мне.
Бл..ть!
Вот и отдача от погружения в личное.
— Владимир Николаевич, — заходя в помещение нашего оперативного штаба, обращаюсь я к главе службы безопасности, — приветствую!
Несмотря на раннее утро, все на своих рабочих местах, к тому же сегодня здесь царит заметное оживление. Будь я в любом другом окружении, можно было бы смело рассматривать мысль о моем намеренном исключении из процесса. Но не здесь. Практически во всех этих людях я уверен, как в себе, а мне есть с чем сравнивать. Шанс на формирование подобного коллектива равен нулю, но мы долбанные счастливчики! Проблема в том, что в последнее время руководство, которое до этого отличалось повышенной ответственностью и сознательностью, похоже, пошло вразнос.
— Здравствуй, Саш! — отвечает мне коллега, покидая позицию и кивком головы приглашая в свой кабинет.
— Что происходит, Вов? — устраиваюсь я напротив него, отлично зная все повадки друга. Он не начнет разговор, пока не убедится в абсолютной концентрации и собранности собеседника.
— Что? Ты о ведении наблюдения твоими ребятами? Я посчитал, что если по общей сводке у тебя не возникло вопросов, то ты не против.
Он прав, вопросов у меня не возникло, потому что подобное мы практикуем, хоть и не часто. А то, что вчера вечером я не просмотрел входящие… Да, у меня были другие заботы. В случае форс мажора я был бы готов в те же самые сроки… Или нет?
— Белов, сделай лицо попроще, — усмехается друг, с которым мы знакомы туеву кучу лет, еще со времен контрактной службы. И он единственный, кто ни разу меня не подвел. — Ничего страшного не случилось. Если бы был хоть малейший намек на реальную проблему, тебя бы оповестили первым.
— А как же действовать на опережение, Вова? — отправляю я ему ответку в том же духе.
— Никак. Только терпеливо ждать, когда пройдет очередная блажь. Хотя нам ли жаловаться? Несмотря на все перемены последних месяцев, у нас все еще спокойно, — распрямляет плечи и с чувством полного удовлетворения откидывается на спинку кресла. Имеет право: во многом это именно его заслуга.
— Меня все равно напрягает, потому что там, где требуется четкое следование правилам, начинает твориться бардак и хаос. А с кого спросят, Владимир Николаевич? — Деготь — наше все, особенно в деле обеспечения им сладких субстанций.
— Белов, слушай, а где ты был? — переключается он на меня. — Я даже удивился, когда ребята сообщили, что ты не отреагировал.
— Встреча, — сухо отговариваюсь я, но Владимир хитро улыбается и более комфортно устраивается в кресле.
— Ты реально думаешь, что я бы оставил свое удивление без разъяснений?
— И?.. — дублирую его движение, принимая расслабленную позу.
— Сашка, сука, ты не забывай, кто тебя вообще привел в клуб! — уже вовсю потешается он. — Давай колись! Кого зацепил, что за одну встречу выбил максимум? — уже более сосредоточенно и внимательно интересуется он. — Кто-то из новеньких, кого ты поразил своей монолитной харизмой?
Он знает, чем меня задеть, да и обсуждения наших клубных встреч — это своеобразный дружеский ритуал, но почему-то именно сегодня, когда, казалось бы, я действительно могу его удивить, мне отчаянно не хочется этого делать.
Хочется оставить ее только себе…
— Саш, так это у вас взаимно? — челюсть Вовки стремительно несется вниз. — Кто она? — голос приобретает требовательный оттенок.
— Сола, — все же принимаю решение озвучить имя я, но причина несколько иная: мне не нравится, что в сотый раз за утро мои мысли уносятся в ночь, воскрешая мельчайшие ох..ительные подробности нашей встречи.
Как долбанное наваждение… И если утром это бодрило, то сейчас, ближе к обеду, заставляет задуматься о причине.
Я хочу… все… повторить!
— Ты меня разыгрываешь? — лицо Вовы вытягивается, приобретая разочарованное выражение.
Он тоже ее хотел. Но ни разу не попал даже на рассмотрение, с этой стороны у него было весомое преимущество: она его ни разу не отшила. Теперь его нет. Более того, я получил высший балл по всем пунктам. Это увидел каждый, кто следит за мной, и каждый, кто следит за ней.
Сопоставить? Легко.
Больше чем уверен, что на мой следующий запрос количество претенденток резко возрастет.
Фантастическая идея оглушает надеждой, что среди них может быть и она.
Нет, не может. Такие, как она, только выбирают.
— Разыгрываю? — переспрашиваю я, и сейчас совет с его стороны кажется еще большим бредом. — Нет. Смысл?
— То есть это ты тот долбанный счастливчик, который попал на ее вчерашнюю «классику»? — В его глазах на мгновение вспыхивает пламя бушующей ревности, но он почти сразу же его гасит. Навык владения собой определяющий в нашей профессии. — Какая она? — раздается его вопрос откуда-то извне.
Бл..ть! Сейчас мне больше всего хочется соврать, что да, она — шикарна, как и все женщины ее уровня в клубе: никакого стеснения, точно обозначенные желания, потребности и непременное их удовлетворение.
Но она была… другой. И меня опять утягивает в воспоминание, когда она на грани умоляет ускориться, впиваясь зубками мне в плечо, и тонет, практически захлебываясь в накатывающих волнах оргазма. Настолько ярко и неприкрыто. А потом… этот легкий поцелуй в плечо и прижавшийся к нему же влажный лоб… Не видел такого уже лет сто.
Не хочу ни с кем этим делиться, и делить ее тоже не хочу!
Черт!
— Так, Белов, что происходит? Она вкатила тебе что-то запрещенное? — голос Владимира становится по-деловому сухим.
— Да, — соглашаюсь я и, еще немного поразмыслив, продолжаю: — Чувства.
Его облегченный смех.
— Так бывает, друг! Если секс хорош, то автоматом кажется, что и все остальное просто прекрасно. Но и ты, и я отлично знаем, что это не так, стоит только выйти в реальный мир и посмотреть на любого из нас со стороны.
— Тебе хотелось хоть раз назначить вторую встречу?
— А то! После каждого качественного минета или охрененно сделанной идеальной груди.
— А так, чтобы узнать поближе?
— Сань… — Он замолкает на несколько секунд, достает сигарету, медленно раскуривает, затягивается и сразу же выпускает облачко густого терпкого дыма. — Ты видел ее запросы, вариантов, какая она может быть, до хрена, но ни в одном из них я не смогу вписать ее в нормальную жизнь.
