На всякий случай Тайка нащупала в кармане платок с цветком безвременника — сердцем чуяла, что не обойтись им сегодня без «последнего средства». Дар Матушки Осени был на месте, и на душе стало чуток спокойнее — ну, насколько это вообще было возможно — сохранять спокойствие перед лицом смертельной опасности.
Молчание затягивалось, и нетерпеливый Силантий решил поторопить дивьего воина:
— Ну? Ты там язык проглотил, что ли? Просто иди уже и сядь подле нашего княжича. Зефирку возьми.
— Да я с ним к одному костру ни в жизнь не сяду! И трапезничать вместе не стану! — Яромир вскинулся, словно очнувшись ото сна. — Не смей указывать, что мне делать, клыкастый!
Упырь от досады цыкнул золотым зубом:
— Ты, похоже, меня не понял. Девица Огнеслава…
— С чего я вообще должен верить, что она у вас? — Дивий воин зло выплевывал слова. — А даже если и так, вот мой ответ — иди-ка ты лесом вместе со своей княжной Доброгневой!
Тайка ахнула. Она надеялась, что не ослышалась и Яромир твердо решил не поддаваться на наглый навий шантаж. А еще всеми силами старалась спрятать улыбку, но эта задача оказалась ей не по силам. Силантий же, наоборот, помрачнел, скривился, но все же предпринял последнюю попытку:
— Значит, так и скажем Огнеславе, когда будем ее пытать: «Это все потому, что твой жених послал всех лесом».
— О, так у тебя есть невеста, красавчик? — разочарованно протянула из-за спины Марьяна. — А чего не рассказывал-то, а?
— До сегодняшнего дня я думал, что она мертва. — Дивий воин не шелохнулся. — И, признаться, до сих пор не уверен, что это не так. Навь умеет дарить надежду и забирать ее обратно: в этом они непревзойденные мастера. Но Доброгнева не учла одного: есть долг, который я ставлю превыше любых сердечных клятв. Это моя верность царю и стране. Поэтому я собираюсь выполнить его приказ и любой ценой защитить дивью царевну.
Улыбка вмиг сошла с Тайкиного лица, а губы задрожали так, что пришлось их закусить побольнее. Казалось бы, наоборот, радоваться надо: Яромир остается на ее стороне. Но обида встала удушливым комом в горле: так, значит, это все из-за Радосвета, а совсем не потому, что они стали добрыми друзьями? И если бы не царский приказ, дивий воин очертя голову бросился бы спасать эту свою Огнеславу… Нет-нет, все правильно сделал бы, конечно. Ни в чем не повинная девушка не должна томиться во вражьем плену. Тайка, опомнившись, поспешно выпустила руку Яромира, и рукоять Кладенца в ее ладони потеплела, будто бы утешая хозяйку.
Упырь же, вмиг потеряв к дивьему воину интерес, вновь обратился к Тайке:
— Ну, а ты чего надумала, ведьма? Теперь за тобой последнее слово: мир или война?
— Война! — громко объявила она, пока никто из друзей снова не вздумал проявить непрошеную заботу.
Вы не подумайте ничего такого: Тайка вовсе не боялась пожертвовать собой ради Дивнозёрья и сделала бы это не раздумывая, если бы в том имелась хоть какая-то польза. Но Яромир был прав: навьим прихвостням не стоило верить на слово. А Силантий к тому же прямо заявил, что деревня не имеет для Доброгневы никакой ценности. Значит, ничто не помешает стае упырей разделаться с жителями Дивнозёрья даже после того, как Тайка сдастся.
— Ишь, герои недоделанные! Тьфу на вас, — Силантий сплюнул на дорогу, присыпанную снежком. — Так и знал, что где-нибудь да найдет коса на камень. Ну что ж, тогда — вперед! Летите, голуби мои сизые…
Из зарослей черной бузины и ракитника бесшумно выпорхнули шесть красноглазых тварей с кожистыми крыльями — каждая примерно вчетверо крупнее обычной летучей мыши — и понеслись прямо к Тайке. Оставалось надеяться, что им не хватит сил преодолеть защитный круг…
Но те даже не попытались добраться до ведьмы: на глазах изумленных защитников Дивнозёрья упыри принялись биться о невидимую преграду, разбивая в кровь носы и ломая крылья. Это продолжалось до тех пор, пока все шестеро не упали замертво. Тайка, признаться, сперва не поняла, что происходит, но тут Снежок залился звонким лаем, и Аленка, взглянувшая на все происходящее глазами маленького симаргла, догадалась первой:
— Ой, Тая, а круг-то наш, смотри, истончается! Что же делать? — и, не дожидаясь ответа, запела колдовскую песню — ту самую, с которой они перед Осенинами обходили деревню.
Вот умница! Тайка не могла нарадоваться на смышленую ученицу.
Безвременник на самый крайний случай (2)
Другая девочка с перепугу могла бы забыть или перепутать слова, но только не Аленка. Ведь та в свои восемь лет была сообразительнее иных взрослых.
Истончившийся круг защиты укрепился, и следующая шестерка летучих мышей с разгону впечаталась в невидимый барьер.
Силантий выругался и щелкнул пальцами, отзывая своих крылатых соратников. Ага, значит, упырей-камикадзе у него было все-таки не бессчетное число — всей стаей так запросто он жертвовать не будет. Но Тайка рано обрадовалась — Силантий погрозил Аленке пальцем и елейным голосом взмолился:
— Княжич Лютогор! Есть просьбишка одна. Не хотел беспокоить по пустякам, но, боюсь, без тебя никак не обойтись.
— Я не участвую в битве, как мы и договаривались. Ни на одной из сторон, — буркнул Лис, кидая в костер опустевший пакет из-под зефирок.
— Что вы! Никаких битв, всего лишь маленькая услуга — пошепчите и разомкните круг. Вам же это ничего не стоит.
— Как тебе там сказал мой дивий приятель? Ах да, вспомнил: иди-ка ты лесом! — Лис выдал это с нескрываемым удовольствием.
Но Силантий лишь шире заулыбался. Про таких, как он, говорят: плюнь в глаза — скажет: божья роса.
— Непременно воспользуюсь твоим советом, княжич. Вязовое дупло-то только в лесу сыскать можно. Но покамест просьбишку мою исполни, а? Мамушка Василисушка тебе за это большое спасибо скажет. Если останется, чем сказать.
Лис встал и на негнущихся ногах подошел к границе круга, избегая смотреть Тайке в глаза. Он присел на корточки, погрузил ладони в мокрый снег и нарочито медленно зашептал колдовские слова.
Марфа опомнилась первой: размахнулась от души и врезала Кощеевичу шваброй по макушке. Тот упал и затих. Тайка была почти уверена, что хитрый Лис на самом деле сознание не терял, а притворился, но, увы, упырям хватило даже малой толики его силы, чтобы прорвать защитный круг. В воздухе замельтешили темные крылья, красные глаза зловеще замаячили прямо перед ее лицом, и Тайка со свистом разрубила воздух клинком. Яромир вытолкнул ее прямо из-под злыдневых когтей и блокировал удар мечом. Собаки громко залаяли, бросаясь в бой.
Противников было много, они нападали все одновременно, и вскоре Тайка перестала понимать, что вообще происходит. Только успевала наносить удары направо и налево да периодически поливать упырей из брызгалки. От злыдней заговоренная водица, увы, не помогала…
Костер то затухал, то разгорался вновь. Сенька старался-пыжился, раздувал пламя вовсю, а Никифор защищал его спину, то и дело окатывая врагов из лейки. Во второй руке он держал факел, которым тыкал в морду злыдням, бубня себе под нос:
