Красноглазые твари синхронно моргнули, и до Тайкиных ушей донеслось оживленное клацанье зубов. М-да, похоже, в кустах сидели вовсе не «мышата», а целые птеродактили.
— Допустим, я сдамся. — Тайка краем глаза заметила, как резко вскинул голову Яромир, и украдкой сжала его ладонь в своей: мол, не волнуйся, все хорошо. — Как мы попадем в Навье царство? Разве вязовое дупло меня пропустит?
— У нас есть верное средство. — Силантий расплылся в сияющей улыбке. — Мы же не какие-нибудь дивьи балбесы!
— И какое же?
Тайка аж на цыпочки приподнялась, чтобы казаться выше. Ей думалось, что так она выглядит более внушительно. В душе шевельнулась надежда: а вдруг и правда есть способ?
— А я, кажется, догадался, — подал сзади голос Лис.
Любимый упырь княжны (3)
Тайка развернулась к нему и обомлела: нет, вы только на него посмотрите! Он тут что, на пикник устроился? Пока все остальные готовились к сражению, этот несносный тип нашел палочку, нанизал на нее воздушную зефирку и теперь старательно жарил лакомство на костре.
— Лютогор, помолчи. А то сам знаешь, что будет! — Силантий потер ладони и мечтательно протянул: — О, как давно я мечтал сказать ему что-нибудь этакое!
Лис, глянув на Тайку, вздохнул, пожал плечами: мол, извини, — и отправил зефирку в рот.
— Откуда ты вообще их взял? — простонал вечно голодный Пушок, наблюдая, как чародей пристраивает на палочку следующий аппетитный кусочек, похожий на облачко.
Лис, смущенно улыбнувшись, шепотом признался:
— Украл.
Тайка закатила глаза. С ума сойти! Могущественный чародей, сын самого Кощея Бессмертного, тырит зефир у деревенских детишек, словно какой-нибудь коловерша ощипанный! Вернее, не «какой-нибудь», а вполне определенный.
— Думаю, он хотел предупредить, что тебя сделают нечистью, — предположил Яромир. — Всего один укус упыря — и дупло тебя пропустит. Только после этого ты больше не будешь собой.
Лис, которому велели молчать, показал дивьему воину большой палец, направленный вверх, а Силантий скривился:
— Умные вы шибко…
— Значит, княжна Доброгнева все еще хочет меня извести. — Тайка стряхнула с волос снег. — И уже не затем, чтобы просто без помех подобраться к маме. Но я не понимаю, зачем ей это. Она еще недавно не подозревала о моем существовании, а теперь вдруг столько внимания! Чем я заслужила такую честь?
— В навьем зеркале она тебя видела, ведьма.
Наверное, по мнению Силантия это должно было все объяснить, но Тайка по-прежнему не понимала. Ну мало ли, кто кого в зеркале видел?
— Не доходит? — хохотнул упырь, видя недоумение на ее лице. — Лютогорка, а ну-ка объясни ей!
— Я бы на твоем месте не зарывался, Силантий, — недобрым голосом отозвался Лис. — Это сейчас мы с сестрой не ладим, но через годик-другой, глядишь, помиримся. А я, как ты помнишь, ничего никогда не забываю и не прощаю.
— Ой, что вы, Лютогор Кощеевич! Это же шутка была, ха-ха!
Упырь втянул голову в плечи и на всякий случай попятился.
— Тогда сам выкладывай, отчего Доброгнева на ведьму взъелась? — рявкнул Лис.
— Дык в хорошем навьем зеркале не только прошлое и настоящее можно увидеть, но и будущее. Вот она и углядела, что хранительница Дивнозёрья однажды ее своей рукой победит. И забеспокоилась.
— О! Я бы на ее месте тоже забеспокоился.
Похоже, этот ответ Лиса удовлетворил, а вот Тайку — не очень.
— И что это означает? Типа пророчество?
— Не совсем, — словоохотливый упырь мотнул головой. — Будущее изменчиво: зеркала показывают не то, что непременно случится, а то, что только может произойти. Не будет тебя — не будет и проблемы. Так что? Пожертвуешь собой ради Дивнозёрья? Ты ж ведьма! Твоя наипервейшая задача — хранить и защищать.
— Никуда она не пойдет. — Яромир наставил острие клинка прямо в горло Силантия. — Я не позволю.
— Помолчи, — зашипела на него Тайка. — Не тебе решать.
— А ты мне рот не затыкай! — Дивий воин яростно сверкнул зелеными глазами. — Я обещал царю с царицей, что защищу тебя любой ценой, и слово мое крепко. Не думал, правда, что глупую дивью царевну от самой себя защищать придется, но имей в виду: пока я в силах сражаться, ты из круга не выйдешь.
Он обвел взглядом остальных, будто бы ища поддержки. Марьяна с Марфой дружно кивнули, домовой Никифор пробасил:
— Вообще-то он прав, Таюшка-хозяюшка.
А Пушок с важным видом уселся дивьему воину на плечо. Вот же предатель пернатый!
Возмущению Тайки не было предела.
— Вы меня что, не слышали? Так я повторю: это моя жизнь, значит, и решать мне! С чего вы вообще взяли, что я собираюсь добровольно стать упырицей? Может, я отвечу «нет»?
— Позвольте, я кой-чего добавлю для ясности. — Улыбочка Силантия стала настолько гадкой, что Тайке сразу стало понятно: ничего хорошего от этой «добавки» не жди. И она не ошиблась. — Ты ведь Яромир, да? — Упырь смерил дивьего воина оценивающим взглядом. — Доброгнева знала, что ты тоже будешь с ведьмой. И сказала, мол, коли станет воевода мешать нашим планам, задай ему один вопрос: не забыл ли он еще девицу Огнеславу?
Судя по тому, как Яромир вздрогнул, девицу с таким именем он отлично помнил.
— Она-то тут при чем?
Голос дивьего воина было не узнать: хриплый, надсадный. Краска отлила от его лица, губы побелели. Пожалуй, Тайка никогда не видела Яромира в таком сильном волнении и растерянности.
— А при том, что она тоже все эти годы в Кощеевой подземной темнице томилась. А теперь стала пленницей Доброгневы. Станешь путаться под ногами — Огнеславе придется несладко, и ее муки будут на твоей совести. Это слова княжны, не мои. Я лишь передал. А прислушиваться к ним или нет — уж решай сам!
Силантий, откинув голову назад, во весь голос захохотал, а красноглазые приятели из придорожных зарослей бузины поддержали своего главаря мерзким хихиканьем.
Безвременник на самый крайний случай
Тайка смотрела на Яромира, силясь понять по его лицу, что дивий воин сделает в следующий момент. Закричит? Станет ругаться? Бросится на упыря? Опустит голову и смирится? Кем бы ни была эта Огнеслава, о которой Тайка прежде ни словечка не слышала, ясно было одно: Яромира сильно заботила ее судьба. На скулах дивьего воина заходили желваки, губы сжались в тонкую линию, а в глазах мелькнуло отчаяние — точно такое же, после которого Лис, извинившись, вышел из боя.
Что ж, наверное, придется смириться с тем, что сейчас она останется сразу без двух сильнейших соратников и придется как-то выкручиваться самим. К счастью, на ее стороне все еще оставались Марьяна с Марфой, Пушок, Никифор, Сенька и даже несносная кикимора Кира. Эх, права была мама: нельзя надеяться на дивьих людей. Зато своя родненькая дивнозёрская нечисть ни за что не подведет.
