— Д-до свидания, — выдавила она из себя.
Кощеевич помахал Маржане рукой и напоследок добавил:
— Когда победим Доброгневу, приходи во дворец. Для хорошей наемницы работенка всегда найдется.
На том они и распрощались.
Мара из кошмара (3)
***
За обедом Лис с большим удовольствием лопал сосиски, макая их прямо в вазочку с клюквенным вареньем (Пушок от такого гастрономического кощунства чуть ли не падал в обморок), и щедро, хоть его никто не просил, делился воспоминаниями:
— У бати моего целый отряд таких наемниц был — все как на подбор вострозубые, ярые, пригожие! В открытый бой никогда не ходили — чай не упырицы какие-нибудь. А вот если где надо было втихую прокрасться, что-то стащить, разнюхать — в этом деле марам нет равных. Лучше всего им удается усыпить бдительность врага, подобраться поближе, чтобы задушить бедолагу в его же собственном жутком сне. Жаль только, что во время войны почти все мары перевелись… Кто не сгинул, тот попрятался. Одна Маржана у нас осталась. Она всегда особенной была. Видала, небось, у нее на плече змею двухголовую? Это Кощеев знак. Он своих бойцов так помечал, чтобы от чужих отличать. Многих шпионов так выявил. Эх, а я вот герб себе так и не придумал. Отцовский брать не захотел, потому что только змеи мне на знаменах не хватало! Бр-р-р, — чародей, поежившись, потянулся за новой сосиской. — А лисицу намалевать — вроде как-то несолидно… Вон у Радосвета белый волк, и тут я выйду, как дурак, с лисой. Очевидно же, что волк сильнее! Хотя лиса хитрее… Хм… Может, и ничего?
Тайка слушала его разглагольствования вполуха, больше пялясь в телефон. Уже в который раз она пыталась достучаться до Яромира, но тот не отвечал ни на сообщения, ни на звонки. Неужели Змей Горыныч его все-таки заборол? От волнения Тайка искусала губы до крови. Самое печальное, что никакой другой связи с Дивнозёрьем у нее не было: ну, если не считать деда Федора, который вряд ли смог бы сказать ей что-то путное или передать трубочку кому-то из нечисти…
Тем временем Лис с Марфой, живо жестикулируя, заспорили, чем плох или хорош герб с саблезубым бобром, а Пушок, подпрыгивая на месте, завопил: «Выдра! Даешь выдру!» — на что получил от обоих спорщиков дружное: «Сам ты выдра!»
В другое время Тайка бы засмеялась. Может, даже сама присоединилась бы к беседе и предложила что-нибудь. Но сейчас было не до того. Она сверлила взглядом экран телефона и мысленно просила: пускай все будет хорошо! Хотя сама уже верила в благополучный исход все меньше и меньше.
Но, к счастью, ее мольбы были услышаны. Мобильник вдруг завибрировал (от неожиданности она чуть не выронила его из рук), и губы сами расплылись в улыбке, когда на определителе высветилось имя Грини. Несколько секунд она помедлила, слушая мелодию, а потом, скрестив пальцы на удачу (ох, только бы там были хорошие новости), поднесла трубку к уху:
— Яромир?!
— Да, это я. — Голос дивьего воина звучал вяло и сонно. — Прости, я только что проснулся и увидел от тебя кучу пропущенных. Ох, ну и ночка…
— Слава богу, ты живой! — Тайка шумно выдохнула: у нее словно гора с плеч свалилась.
Мавка, заслышав эти слова, замахала руками, как ветряная мельница, а коловерша затанцевал на месте, радостно ухая.
— Тебе Марфа с Пушком тут привет передают! — Кощеевич тронул ее за плечо и тоже помахал рукой. — Ой, и Лис тоже.
— Он что, там с тобой?!
Яромир вмиг проснулся. Тайка живо представила, как дивий воин бледнеет от гнева, и поспешила заверить:
— Да ты не беспокойся, все хорошо. Он помог победить колдуна, и мы уже завтра возвращаемся в Дивнозёрье.
— Что, вместе с… этим? — Дивий воин все еще не верил своим ушам.
— Как они там? — На заднем плане послышался голос Марьяны, и Яромир, оторвавшись от телефона, с немалым возмущением ей ответил:
— Наша дивья царевна умом тронулась. Собирается завтра в Дивнозёрье Лютогора притащить.
— Дай-ка мне ее. — Судя по невнятному шуршанию, вытьянка после недолгой борьбы отняла у него трубку. — Привет, ведьма! Возвращайся скорее, пожалуйста. Хоть с Кощеевичем, хоть с самим чертом. У нас тут проблема серьезная, без тебя никак не справиться.
В телефоне вдруг что-то затрещало — и связь прервалась. Тайка сразу же бросилась перезванивать — но, увы, безрезультатно. Она пробовала набирать номер и позже — уже ближе к вечеру, — но всякий раз слышала в трубке одно и то же: «Абонент временно недоступен».
______
Дорогие читатели! Если«Дивнозёрье»пришлось вам по душе, пожалуйста, поставьте тексту звезду — это поможет истории о Тайке найти новых читателей (а от сказок в мире, как известно, становится чуточку светлей).
Книга выкладывается бесплатно, но я буду благодарен всем, кто даст ей награду. Это поможет проекту«Дивнозёрье» развиваться дальше.Спасибо всем, кто поддерживает меня!
С пожеланиями доброа и удачи, Алан Чароит
Волшебство — это я
В эту ночь — последнюю в городе — Тайка надеялась на колдовские сны, но одновременно и боялась их. Надеялась потому, что очень переживала: как там ее друзья в Дивнозёрье? Почему прервалась связь? Сможет ли Яромир передать ей весточку, или придется мучиться в неведении до завтра? А боялась, потому что снова могла оказаться на дороге снов — только на этот раз одна-одинешенька, без защиты. Так-то она, конечно, была не робкого десятка, но прежде по ее душу никогда не посылали ажно целого Змея Горыныча…
Впрочем, ни страхам, ни надеждам не суждено было сбыться: всю ночь она видела хоть и тревожные, но самые обычные сны.
Будильник поднял ее ни свет ни заря (но Тайка была даже рада: ей как раз снилась очередная заваленная контрольная по алгебре), сборы прошли гладко (если не считать нытья засони-Пушка), и даже мама не сказала ни слова поперек, узнав, что дочка собирается вернуться домой. За последнее, похоже, стоило поблагодарить Лютогора и его лапши-на-уши-навешивательные чары, но Тайка все равно до последнего тряслась, ожидая какого-нибудь подвоха, поэтому, конечно, вздрогнула, когда за завтраком мать, вздохнув, выдала:
— Ох, как же не хочется тебя отпускать, принцесса моя… Медом тебе, что ли, намазано в этом твоем Дивнозёрье? Не понимаешь, от чего отказываешься.
— Нет, мам, я все понимаю, — Тайка решила не ходить вокруг да около. Они ведь почти никогда не говорили о чудесах, как будто всего этого и вовсе не существовало. — Знаю, ты хотела как лучше. Но у каждого свое «лучше», понимаешь? Вот ты когда-нибудь жалела, что отказалась от волшебства?
Кажется, вопрос застал маму врасплох: рука дрогнула, и с бутерброда упал кусочек колбасы, который тут же подхватил ворюга-Пушок. Не удержался-таки, проглот.
— Пожалуй, нет, — она так крепко задумалась, что даже не заметила пропавшей колбасы. — Но мне было совестно. Вроде как мой долг был остаться, хранить и защищать. А я его на тебя перевесила. Боялась, что ты будешь винить меня за это.
