Лезвие Кладенца затуманилось, и меч стал съеживаться на глазах. Миг — и в соединенных ладонях Тайки и Яромира возникла знакомая шейная подвеска, украшенная самоцветами. Они переглянулись, и дивий воин поспешно сунул руки в карманы.
— Вот так бы сразу! — Тайка, торжествуя, сжала подвеску в кулаке и перевела взгляд на микро-Горыныча. — А теперь выпускай нас, ясно? Деткам спать пора, зима близко.
— Мы уже не маленькие, — обиделся змей.
— Кстати, а почему ты о себе говоришь «мы»? Потому что царь?
Не то чтобы это было важно, Тайке просто стало любопытно. Микро-Горыныч моргнул своими желтыми глазищами и усмехнулся всеми тремя пастями, показав клычки:
— Нет, это наше имя: «Мы». Ну а как нас еще называть?
— Так вот почему «Мы-итяй», — Тайка погрозила ему пальцем, и змееныш, потупившись, пробурчал:
— Вообще-то мы не любим врать. Но порой приходится.
— В этом Горынычи похожи на людей, — задумчиво ввернул Яромир, и Тайка от возмущения забыла, что еще хотела спросить у змея.
— Вы можете идти, — микро-Горыныч сладко зевнул в три глотки. — А мы постараемся больше не опаздывать на автобус. Ну, и если что понадобится, ведьма, обращайся, подсобим. Змей в Дивнозёрье много, все ходы-выходы знают, в любую нору пролезут, во все дупла заглянут. Вот, возьми мою чешуйку — это для связи. Надо будет за кем-то проследить или кого-нибудь цапнуть — не стесняйся, зови, мы тебе будем рады. А, и музыку оставьте. Очень уж она мне понравилась… Люблю, когда оно вот так «тынц-тынц-тынц».
— Да ты меломан, — усмехнулась Тайка. Но колонку все же оставила.
На том они и попрощались.
***
По пути домой Тайка в основном молчала: во-первых, за день уже наговорилась так, что в горле до сих пор саднило, а во-вторых, ей было над чем подумать.
Кто мог знать, что в Дивнозёрье даже настоящий Змей-Горыныч живет, хоть и маленький?! И не просто живет, а еще в город на автобусе ездит. Чудеса, да и только! А для него, небось, чудеса в другом: в фильмах, которые можно смотреть на большом экране, в термосе с молоком, в рокерских значках на кепке, в колонке с «Металликой»… Так странно было думать, что твоя обычная жизнь кому-то кажется волшебной…
— Интересно, а он все-таки мальчик или девочка? — невольно вырвалось у нее.
— Ни то и ни другое, — охотно пояснил Яромир. — Горынычи — бесполые твари, хоть и похожи на змей. Им вообще пару искать не надо: они из петушиного яйца вылупляются.
— Как василиски?
— Не совсем. Тут нужно, чтобы не простое яйцо петух снес, а о трех желтках. Так что не беспокойся: Дивнозёрье не наводнят трехголовые змеята. А этот на твоем веку вырасти не успеет.
— Что ж, и на том спасибо… Кстати, а как ты его заставил принять истинный облик?
— Чары и плакун-трава. Я бы научил тебя, только у вас эта травка все равно не растет. Да и возвращать кого-то к истинному облику приходится нечасто — в вашем мире почти нет оборотней.
Тайка в задумчивости потерла переносицу:
— А ты все равно научи, мало ли, вдруг пригодится.
— Ладно, — не стал спорить Яромир.
Но едва Тайка успела подумать, что в последнее время дивий воин стал подозрительно сговорчивым — и куда только девалась былая вредность! — как тот добавил:
— А ты ух и страшна в гневе, дивья царевна. Как на меч-то накричала! Даже я испугался.
Ну вот, сглазила, называется…
— Да ты, небось, больше боялся, что царь Радосвет тебе голову оторвет, если меня змеи покусают.
— На этот случай у меня была горынычева чешуйка припасена — настоящего, большого. Она от любого яда помогает, не только змеиного, — улыбнулся дивий воин. — К тому же симарглу змеи нипочем, такую шерсть не прокусишь. Если бы на нас напали и я потерял сознание, Вьюжка нас тут же бы и вытащил. Мы в мыслях постоянно перекликались. А если бы ход закрылся, он и разрыв-траву нашел бы, и дверь нам отворил…
Тайке стало немного совестно: она-то бросилась в это приключение очертя голову, а Яромир вон о скольких вещах подумал, оказывается.
— Спасибо. И прости, что заставила волноваться.
— Зато с тобой не соскучишься, дивья царевна. Да и чешуйчатые союзники могут нам пригодиться. Небось, помнишь, что Лютогор змей боится до дрожи? — Яромир усмехнулся, словно сама мысль о том, что Кощеевич чего-то боится, забавляла его. — Знаешь, а я все-таки передал Радосвету весточку. Решил, что ему стоит знать о предложении нашего недруга. Так что готовься ко второй встрече с дедом и постарайся быть такой же убедительной, как сегодня с Кладенцом.
Услышав эти слова, Тайка чуть не запрыгала от радости. Это была всем новостям новость! Конечно, она постарается. А куда деваться?
Кикиморин след
«Привет, Шурик! — Тайка набирала сообщение на ходу. — У меня тут подруга начинающая барабанщица, хочет прослушаться в вашу группу. Вы еще не нашли ударника?»
Ответное оповещение квакнуло почти сразу же:
«Барабанщица в деревне? Ты шутишь? Она что, массовик-затейник из местного ДК?»
Тайка начала набирать такой же ехидный ответ, но отправить не успела — от Шурика вдогонку пришло:
«Ладно, пускай звякнет, договоримся».
Пришлось все стирать и писать заново:
«У нее пока телефона нет, наберет с моего».
Спустя пару секунд на экране высветился Шуриков номер, и знакомый голос радостно проорал в трубку:
— Тай, что за ископаемое ты там нашла? Ей сто лет? Даже у старых бабок сейчас есть мобильник.
— Нет, она молодая, — начала оправдываться Тайка. — Ну, может, чуть постарше нас.
Ей почему-то стало очень обидно за Марфу. На самом деле она понятия не имела, сколько мавке лет, но по человеческим меркам та выглядела максимум на двадцать с небольшим.
— Тогда что? Просто отсталая?
— Слушай, тебе надо, чтобы она играть умела или по телефону звонить? — Тайка начала раздражаться. — Нужен будет аппарат, отдам ей свой старый, делов-то!
— Да ты не заводись, — Шурик сразу сменил тон на более дружелюбный: ссориться он явно не хотел. — Я ж не знаю, вдруг ты мне какую-нибудь кикимору-плодожорку в группу сватаешь.
— Марфа вовсе не кикимора! — фыркнула Тайка.
— В смысле, симпатичная? Или в смысле — не нечисть? — Шурик рассмеялся.
— Ну, на самом деле, симпатичная нечисть. Озерная мавка. А что? — Она с вызовом вздернула подбородок, хотя приятель и не мог этого видеть.
— М-да… ну, Таюха, ты в своем репертуаре. И как эта твоя мавка в город на репетиции ездить будет? На метле прилетит?
— Да как все, на автобусе. Я с ней сама… ох, елки!
