- Извини, я не знала, что он так тебе дорог. И я не собиралась его красть, я просто нашла его и... оставила. Он напомнила мне мою детскую игрушку. Только и всего, - резко поднявшись, собираю дрожащими руками со стола пустые тарелки и спешно ретируюсь с поля его зрения.
Громко ставлю посуду в раковину, включаю шипящий напор воды.
Только. Не вздумай. Реветь!
Выливаю средство для мытья посуды на губку, бездумно намыливаю миску.
Придурок! Из-за какого-то уродливого зайца! Зачем я вообще сунула его тогда в сумку!
Может его, конечно, разозлил даже не факт того, что я прикарманила его детскую игрушку, а то, что обыскивала чердак. Может, он решил, что я ползала там с лупой или его просто бесит, когда берут без спроса его вещи, даже те, которые ему сто лет не нужны. Чёрт знает, чего он так завёлся и чёрт знает почему я так остро на всё это реагирую!
Какого хрена я рву каждый раз сердце из-за этого грёбаного самовлюблённого кретина?! Какого, мать его, хрена?!
Не реветь не выходит: нервное перенапряжение всего дня, странного вечера и капля алкоголя делают своё дело - я всё-таки даю волю малодушным слезам. Собираю их губами и, незаметно приподняв руку, вытираю мокрые щёки плечом, стараясь тем временем не всхлипывать, чтобы оно не понял, что я плачу. Ещё чего. Нет, я не плачу. Я просто мою посуду.
Я почувствовала, что он подошёл, скорее вибрацией тела, чем услышала шаги. Я знаю, что сейчас он стоит за моей спиной и не понимаю, какого чёрта ему от меня нужно.
Приходит, выделывается, орёт на меня. Кто дал ему это право! Пусть катится к своей Мие и орёт на неё!
На рычаг крана ложится его широкая ладонь и, надавив, останавливает поток воды. В кухне повисает звенящая тишина, только скрежет пенной губки по уже чистой белой тарелке и оглушительный грохот моего сердца.
Или его слышу только я?
- Пойдём на крышу?
- Чего? - оборачиваюсь и громко шмыгаю распухшим носом. - Куда пойдём?
- На крышу.
- У меня всё не настолько плохо. Бросаться не собираюсь.
Уголок его губ трогает едва заметная ухмылка - следуя карте скудных мимик Ветрова это означает, что он "смеётся" над моей удачной шуткой.
- Бросаться отсюда неразумно - не так высоко. Просто посмотрим на звёзды.
Моргаю слипшимися ресницами и снова шмыгаю. Он что, издевается надо мной? Какие к чёртям собачьим звёзды?!
- Там нет звёзд, снегопад же.
- Он давно закончился. Небо чистое. Идём, сама всё увидишь.
Неуверенно бросаю в раковину губку и вытираю руки о вафельное полотенце. Затем, следую за ним из кухни в гостиную, натягиваю "найки", потом плетусь вверх по лестнице, и мне кажется, что всё это какой-то сон или я попросту сошла с ума.
Что вообще происходит? Сначала он орёт на меня из-за какой-то игрушки, потом как последний романтик приглашает посмотреть на звёзды.
Может, он настолько сильно меня ненавидит, что хочет толкнуть с крыши?
Опускаю глаза и замечаю в его руках ту самую бутылку. Прихватил с собой, и как-то это всё тревожно... Тревожно и волнительно.
Проходя мимо моей - тире - своей бывшей комнаты, он поворачивает голову и смотрит внутрь, чётко на застеленную пледом кровать.
От чего-то становится дико стыдно, словно я не сплю под его пледом, а щеголяю в его нижнем белье.
- Я свой постирала.
- Чего? - оборачивается.
- Ну, я просто свой плед постирала, - бурчу, ощущая, как неумолимо краснею.
Ветров приподнимает вопросительно бровь, но никак не комментирует мою реплику - отворачивается и целенаправленно идёт к лестнице, ведущей на чердак.
- Лезь первая, - кивает наверх.
Послушно ставлю ногу на ступеньку и оборачиваюсь.
- А почему я первая? Чтобы если вдруг там полчища крыс, я приняла удар на себя?
- Просто если вдруг лестницу поведёт - а она старая, я тебя поймаю.
Вообще, мысль здравая, да и спорить из-за такой мелочи мне совсем не хочется. А потом, по мере того, как я, перебирая ногами, преодолеваю ступеньку за ступенькой, до меня доходит, что он поднимается следом и наверняка пялится на мой зад. Старый приём.
Хотя о чём это я - это же ледяная глыба Ветров. Кто-то другой, да, пялился бы, но не он. Он выше этого всего мирского дерьма.
Забираюсь наверх и, не без труда открыв дверь, запрыгиваю внутрь пыльного помещения. Помятуя о том, где находится выключатель, тянусь, чтобы зажечь свет, но рука Эмиля не даёт мне этого сделать: он кладёт свою ладонь на мою и пресекает порыв.
- Не надо, сейчас глаза привыкнут к темноте. Свет будет мешать.
Медленно киваю, отказываясь что-либо анализировать и понимать. Логика сломалась. Хотя рядом с ним она вообще никогда не работает как надо. Рядом с ним действует единственное правило - никаких правил.
- Здесь свежо, - ёжусь, обнимая плечи руками, изо рта выплывает облачко пара.
И это правда - тут действительно довольно зябко, учитывая, что на улице наступила настоящая зима, мы без курток, а чердак не отапливается.
- Сейчас, тут где-то лежала моя старая лыжная куртка, - удивительно ловко лавируя между замшелыми покрышками и забитыми разным барахлом ящиками, Ветров открывает какую-то коробку и шуршит содержимым. - Вот она, думаю, тебе будет как раз, - вытягивает находку за капюшон. - Давай помогу.
Поворачиваюсь спиной и разрешаю нацепить на себя это пахнущее пылью старьё. Ткань дико ледяная, по коже тут же расползаются мурашки.
А может, это виновата не старая холодная куртка, а его случайное прикосновение к оголённой шее?
- А ты? - киваю на его довольно тонкий свитер.
- Мне не холодно, - ударив ребром ладони по задвижке, открывает небольшую дверцу и ударная волна свежего морозного воздуха едва не сбивает меня с ног.
Он первым выбирается наружу и, видимо, заметив, что я сомневаюсь (а я сомневаюсь!) подаёт мне руку, помогая выбраться следом...
Часть 32
Мы стоим рядом на припорошеной первым снегом крыше и всю меня меня до кончиков волос переполняет ни с чем не сравнимый восторг. Небо действительно засеяно звёздами. Огромными и такими яркими!
Замечаю на своём обалдевшем лице его взгляд.
- Здесь красиво.
Всего секунду мы смотрим друг на друга, но и её становится достаточно, чтобы сердечный ритм сошёл с правильной орбиты.
Я не понимаю, что со мной творится в его присутствии, я словно не я, становлюсь какой-то дурочкой и ничего не могу с этим поделать.
А ещё мне кажется, что я выгляжу так нелепо в этой спортивной куртке на три размера больше. Ощущаю себя просто снежным человеком. Так себе прикид для соблазнения.
