Фальшивые бриллианты - не пластиковые, которые штампуют в Калькутте, а австрийские, изготовленные из хрусталя умелыми руками эльфов из Шварцвальда, - эти маленькие звездочки с Рейна рассыпаны по всему черному тюлю, который надела на себя Бренди. Лицо ее королевского величества - светлая луна на ночном небе, опустившаяся ко мне, чтобы пожелать спокойной ночи. В моей комнате выключен свет. Работает телевизор, расположенный напротив кровати. Хрустальные звездочки Бренди, изготовленные вручную, переливаются всеми цветами, которые телевизионщики старательно показывают нам.
Сет прав. Телевидение действительно делает меня Богом. Я могу наблюдать за кем хочу, и каждый час на смену одной жизни на телеэкране приходит другая. Здесь, в реальности, часто все происходит иначе.
- Я всегда буду любить тебя, - говорит королева ночного неба, и мне становится понятно, какую открытку она нашла на лобовом стекле "линкольна".
Постельное белье в отелях на ощупь такое же, как в больнице. С того момента, как мы встретили друг друга, минуло несколько тысяч миль, а крупные пальцы Бренди все так же заботливо расправляют складки покровов на том месте, где когда-то был мой подбородок. Мальчики и девочки, бегающие из ночных клубов в темные аллеи, где продают наркотики, меньше всего на свете желают повстречать там меня с незакрытым лицом.
Бренди говорит:
- Мы вернемся, как только распродадим все, что у нас имеется.
В дверном проеме виден силуэт Сета. Если смотришь на него отсюда, с моей кровати, он выглядит на фоне неново-зеленых, серых и розовых тропических листьев, изображенных на обоях в холле, сногсшибательным супергероем. Плащ, длинный черный кожаный плащ, который надел Сет, плотно облегает его плечи и спину, а от пояса книзу расширяется, поэтому походит на накидку.
Быть может, в те моменты, когда Сет целует королевский зад Бренди Александр, он нисколько не притворяется. Наверное, они по-настоящему влюблены друг в друга и отдаются своим чувствам, когда меня нет поблизости.
Лицо, обрамленное черным тюлем, которое склоняется надо мной, поражает насыщенностью красок. Кожа
вокруг графитового рта покрыта изобилием розового. Глаза - ядовито-баклажанные. Даже сейчас, когда комната освещена лишь экраном включенного телевизора, эти краски смотрятся чересчур яркими, интенсивными, кричащими. Жгучими. Вспоминаются персонажи каких-то мультфильмов.
У манекенов в модных магазинах такие же лица. С чрезмерно баклажанными глазами и слишком сильно выделенными розово-ржавыми румянами щеками. Для воображения ничего не остается.
Может, именно это нравится мужчинам? Мне хочется, чтобы Бренди Александр поскорее ушла.
Я мечтаю остаться наедине с Сетом. Страстно желаю, чтобы он засунул пальцы мне в рот, чтобы раздвинул рукой мои колени и стал с восхищением меня рассматривать.
- Если захочешь что-нибудь почитать, - говорит Бренди, - можешь взять книгу о мисс Роне Барретт. Она в моей комнате.
Я мечтаю, чтобы от того, как меня натерла щетина Сета, мне было больно писать. Сет спрашивает:
- Ты идешь?
Рука в кольцах и перстнях бросает пульт дистанционного управления телевизором на мою кровать.
- Пойдем, принцесса, - торопит Бренди Сет. - Ночь скоро кончится.
Единственное, чего я хочу, так это смерти Сета. Чтобы он стал жирным, обрюзгшим, не уверенным в себе и пугливым. Если он меня не желает, я мечтаю тоже не желать его.
- Если с нами что-нибудь случится - сцапают копы или что-нибудь еще, - говорит мне луна, - деньги у меня в косметичке.
Человек, которого я люблю, уже вышел из номера. Отправился разогревать мотор машины. Человек, пообещавший всю жизнь любить меня, желает мне спокойной ночи и тоже удаляется, плотно закрывая за собою дверь.
Перенесемся в прошлое, в тот день, когда Манус, мой жених, Манус Келли, агент сыскной полиции, который бросил меня, сказал:
- Родители - они как Бог. Тебе важно знать, что мать и отец всегда с тобой, что одобряют твои действия и поступки. Тем не менее ты звонишь им, только когда попадаешь в беду или в чем-то нуждаешься.
Вернемся в Сиэтл, ко мне, лежащей в кровати с пультом дистанционного управления. Я нажимаю кнопку и отключаю звук телевизора.
На экране три человека на стульях на невысокой сцене перед аудиторией. Когда каждого из них показывают крупным планом, внизу появляется надпись - имя и еще несколько слов, которые в первое мгновение воспринимаешь как фамилию. Слова эти кратко говорят зрителю о том, что за человек перед его глазами. Они похожи на прозвища индейцев - Хезер Быстрые Ноги Бизона… Триша Лунный Охотник.
Кристи Пила человеческую кровь.
Роджер Жил с мертвой матерью.
Бренда Съела своего ребенка.
Я переключаю канал.
Я переключаю канал.
Я переключаю канал и вижу других трех людей:
Гвен Работает проституткой.
Невиль Был изнасилован в тюрьме.
Брент Спал со своим отцом.
Люди по всему миру рассказывают другим о случившейся в их жизни единственной трагедии, а также о том, как им удалось преодолеть это страшное испытание. Теперь они живут прошлым, а не настоящим.
Я нажимаю кнопку, возвращаю Гвен, работающей проституткой, голос и слушаю ее проститутские разглагольствования.
Разговаривая, Гвен подается вперед и оживленно размахивает руками. Она смотрит куда-то вверх, вправо. Не на камеру. Я знаю, что там установлен монитор. Гвен наблюдает за собой.
Она сжимает пальцы в кулаки, оставляя выпрямленным только один - указательный на левой руке. Потом медленно переворачивает кисти таким образом, что ее ногти оказываются сверху, в центре внимания.
- …чтобы быть в состоянии защитить себя, большинство девушек, работающих на улице, отламывают небольшой кусочек бритвы и приклеивают его под ноготь. Потом красят ногти лаком, и лезвия не видно.
Гвен, наверное, что-то не нравится в изображении на мониторе. Она хмурится и откидывает назад огненно-рыжие волосы, обнажая уши в жемчужных серьгах.
- А когда девочки попадают в тюрьму, - обращается к себе Гвен, глядя в монитор, - или теряют былую красоту и привлекательность, некоторые из них используют бритву для перерезания собственных вен.
Я опять лишаю Гвен, работающую проституткой, голоса.
Я переключаю канал.
Я переключаю канал.
Я переключаю канал.
Нажав на кнопку шестнадцатый раз, я вижу на экране чудесную молодую женщину в обтягивающем
фигуру вечернем платье с блестками. Она улыбается и выбрасывает в дымовую трубу фабрики "Ням-ням" мясные отходы.
Эви и я. Мы с ней снимались в этом ролике. Он - один из тех, которые похожи на настоящую телепередачу, хотя длятся не так долго. На экране появляется другая девушка в блестящем платье. С серебряным подносом в руках. Она пробирается сквозь толпу северян и туристов со Среднего Запада и предлагает парочке в одинаковых гавайских рубашках выбрать канапе с ее подноса. Парочка и все остальные люди, наряженные в одежды из двухфонтурного кругловязаного полотна, смотрят куда-то вверх, вправо. Не на камеру.
