— Под "милым созданием" я подразумеваю, разумеется, песика! — еще шире заулыбалась женщина и, протянув руку, погладила мелкую морду собаки.
— Разумеется, — усмехнулся я.
— Пойдем в дом, чего же зятя на пороге держать, да, Ники? — ласково продолжила Вершинская, глядя на мужа. Женщина с явным сарказмом подчеркивала мой статус в их семье, и короткое "зять" больше по интонации напоминало емкое "сволочь".
Никон без особого энтузиазма отступил на шаг, пропуская меня в дом. Но радости на лице друга я не увидел. Что ж, я был готов к такому раскладу.
— Дай сюда животное, Самуил, — вздохнула Кассандра Юрьевна, когда пес попытался вырваться из моих рук, — Как хоть зовут это чудо?
На миг показалось, что "животным" теща обозвала меня. И как-то настроение даже улучшилось. Потому что никто не рисковал в глаза обозвать меня так. А Вершинской, судя по всему, было плевать.
— В паспорте прописано. Но мне сказали, что называть можно как угодно, — нахмурился я. — Документы в машине.
— Саш, сделаешь нам кофе? — сухо проговорил Никон, обращаясь к жене.
— Псину возьму с собой, — потребовала Вершинская, а как только собака оказалась в ее руках, продолжила: — Никаких драк в моем доме! Ясно?!
— Предельно, — кивнул Никон, но во взгляде мужчины я четко прочел желание хорошенько мне врезать. И осуждать Вершинского за такое желание я бы не стал.
— Никон Даниилович, куда она могла уехать? Знаешь же, — проговорил я. Как только Кассандра Юрьевна вышла из комнаты.
— Предполагаю, — не стал юлить Никон. — Но раз уж дочь уехала, значит, хочет побыть одна.
— Мне нужно пару минут на разговор, — не отступал я, хотя понимал, что минутами не ограничусь. Не смогу. Тина мне нужна надолго. На всю жизнь.
— Будем считать, что я поверил, — усмехнулся Никон, а потом серьезным, тяжелым, точно кувалда взглядом посмотрел в самую душу: — Если бы я был уверен, что ты для нее — полный ноль, то не сказал бы.
А я молчал. Даже не верилось, что на меня вдруг свалилась буквально с неба такая ценная инфа.
— Но за то, как ты говорил с моей дочерью, ответишь, понял? — прищурился Никон.
— По всем фронтам, Никон Даниилович! — кивнул я.
— Пса не забудь, — мотнул головой Никон. — Думаю, она у Германа. Больше никуда бы не сунулась в таком состоянии.
— Я проверял. Нет там ее, — прищурился я. — Сева сразу туда лично поехал, пока я с ментами разруливал.
— Ну-ну, — усмехнулся Никон, покачал головой, словно говорил мне, какой я жуткий тормоз.
Впрочем, именно тормозом я себя и ощущал. Будто оказался в эпицентре заговора. Все всё знали и молчали. Никита наверняка знал, где прячется моя Тиша. Всеволод ее нашел, но тоже молчал. Кассандра Юрьевна тоже знала, но не торопилась сообщать. И только Никон намекнул о том, где его дочь.
— Бред какой-то, — вздохнул я. — Ну тогда я поеду?
Вершинский кивнул.
— Саш, тащи пса обратно! — скомандовал Никон Даниилович, — Молотов уезжает.
— И даже чаю не попьете? — хохотнула Вершинская, хитро глядя на меня. Но собаку вернула. — Тине понравится. Не переживай.
А я, кивнув на прощание, вышел из дома. Сомнений не было, пес понравится Тише. Его она точно оставит себе. А вот моя дальнейшая судьба была под вопросом. Но и ждать чуда я не планировал. Действовать нужно сейчас. Иначе Тиша никогда не поверит мне.
А когда уже сел в тачку, велел парням двигаться в сторону выезда из города. Пожалел, что самолетом пришлось пожертвовать и продать по заниженной цене. Так бы оказался в том городе, где жил Герман, уже через полчаса. Но придется ехать на тачке.
Вздохнул, взглянул на пса. Собака покрутилась на сиденье и устроилась спать.
Мне бы тоже поспать. Но сна не было. К тому же раздался телефонный звонок от человека, которого я не ожидал услышать.
— Когда Тина была маленькой, то мечтала, что к ней заявится прекрасный принц и выкрадет из башни. Даже одно время косички отращивала, чтобы принц мог по ним влезть к ней через окно, — вкрадчиво рассказывал мне приятный женский голос.
— Вы ведь понимаете, Кассандра Юрьевна, что принц из меня хреновый? — грубовато произнес я, но понял, что, улыбаясь, представляю Тишу маленькой девчонкой с двумя косичками.
— Никогда и ничему не поздно научится, Самуил, — философски заметила теща. — Удачи!
Коротко поблагодарил женщину. Отложил телефон.
Удача мне не повредит. Пожалуй, за всю жизнь изменчивая фортуна была со мной лишь единожды, когда я встретил Тину. Вот пусть и еще разок поможет мне.
34
Когда Гера привез меня в их с Ари квартиру, я еще держалась. По дороге брат не слишком лез с расспросами, я сама ему обо всем рассказала без утайки. Включая даже новость о своем интересном положении.
— Мы тоже беременны, — порадовал меня брат хорошими вестями. — Не сказать, что мы планировали пополнение. Но Ари счастлива, и я тоже.
— Я очень рада за вас! — искренне произнесла я.
А когда увидела жену брата, сияющую, улыбчивую, искренне радовавшуюся не только моему визиту, но и грядущему пополнению их маленькой семьи, я не сдержалась. Разрыдалась так, что Гера испугался. Но Ари крепко обняла меня. Вдвоем рыдать было веселее. Брат решил, что нас, девочек, трогать нельзя в таком важном деле и пошел завершать приготовления ужина, которые начала его молодая супруга.
Потом мы все вместе сели за стол. Весьма вовремя проснулся аппетит. Мы с Ариадной едва ли не наперегонки поглощали вкусный ужин. Было весело, да и на душе становилось немного легче.
— И что думаешь делать дальше? Мы, конечно, не возражаем, если ты переедешь к нам, но ведь я тебя знаю, Тина, долго так не сможешь, — спросил брат, когда мы все втроем устроились на огромном диване в гостиной.
Гера сидел посередине, а мы с Ари — по обе стороны от него. Хорошо, что у моего брата-близнеца широченные плечи. Их с лихвой хватало для Ари и меня. И чувство уюта и защищенности все прочнее поселялось в моей душе.
— Я не знаю, — честно призналась я. — Теперь я понимаю, что он хотел меня оградить от всего. Но ведь в итоге все равно вышло так, что без моей помощи не получилось. Мне пришлось отвлекать его больного на всю голову братца. Вот скажи мне, почему нельзя было сразу все рассказать мне? Зачем эти тайны? Мне обидно уже даже не за слова, а из-за того, что он мне не доверился. Понимаешь? Спать со мной можно. Даже жениться на мне можно. А вот довериться — нельзя!
— Ну все, все, угомонись, — мягко приобнял меня брат. — Все ты правильно сделала. Пусть подумает над своим поведением!
— Все мужики — козлы! — на всякий случай проворчала я, а когда получила укоризненный и обиженный взгляд от брата, тут же исправилась: — За исключением тех, кто носит фамилию Вершинских!
