Но мой мозг был настолько дезориентирован, а нервы расшатаны, что я не увидела иного выхода, кроме как согласиться.
— Вера Геннадьевна приготовит чай, — пробормотал Сэм, а его руки уже пустились в путешествие по моему телу. И каждое движение становилось все более жадным и лихорадочным.
По плотно сжатой челюсти мужчины я поняла, что Сэм не хочет уезжать. Впрочем, я тоже не хотела бы, чтобы он уезжал. Хотелось остаться с ним. Хотелось обнять, закрыть глаза и представить, что я — обычная девушка. А он — обычный парень.
И никто меньше часа назад не покушался на мою жизнь. А сам Молотов не собирался лично пообщаться с моим несбывшимся убийцей.
Я предполагала, что не станет Самуил передавать преступника властям. Видела это в тягучем взгляде мужчины. Читала в жестах.
Не станет. Потому что не прощает такого. Потому что каким-то совершенно нереальным образом, неожиданно и непостижимо, я стала нужна ему. Возможно, он даже считал меня своей. И пока что я не хотела думать, кто именно я для него: игрушка, собственность, дочка делового партнера или будущая любовница.
20
Сэм не хотел уходить. Видела это по тягучему взгляду, направленному на меня. Чувствовала по жадным прикосновениям, которые обрушились на мое тело, стоило телохранителям скрыться из кабинета и плотно захлопнуть дверь.
А в обжигающих касаниях вновь засквозило отчаяние и дикая жажда.
Меня моментально потянуло к Самуилу. То ли последние события пробили основательную брешь в моей выдержке и обороне, то ли просто устала от внутренних противоречий, но тут же подалась навстречу сильным рукам и обжигающему дыханию.
— Тиша…. - расслышала я хриплый голос, который тут же утонул в откровенном поцелуе.
Молотов еще не целовал меня вот так, когда сердце заходилось от жажды и эмоций. Когда каждая клеточка тела стремилась к этому мужчине. А руки, до судорог, вжимались в налитые напряжением мышцы под тонкой тканью рубашки.
Я не стала противиться, когда Сэм подхватил меня, вытянув из кресла, и прижал к себе так, что я прочувствовала рельеф его тела.
Я не отпрянула, наоборот, вцепилась еще сильнее в одежду Самуила, обхватила ногами его талию и застонала от нахлынувших на меня ощущений.
Протяжный, один на двоих стон защекотал мои нервы. И я с тихим выдохом подчинилась напору Сэма, когда тот раздвинул языком мои губы, чтобы тут же ворваться и устроить хаос в моих мыслях и в моем теле.
Безудержный танец языка и судорожные касания сильных пальцев превратили меня в безвольную марионетку в руках опытного кукловода. Мне оставалось лишь признать полную капитуляцию перед Самуилом. И пусть завтра, вполне возможно, я пожалею о своих поступках, но это будет завтра. А пока….
— Сэм! — прошептала я, цепляясь за его шею дрожащими пальцами.
И вновь вернулся озноб. Однако на этот раз он был совершенно иного характера.
— Черт раздери! — выдохнул Молотов, не отрывая своего рта от моих губ, и тут же вновь жадно приник ко мне, сплетая наши языки.
Его руки оказались под моей одеждой. Горячая ладонь сжалась на моей попе, но этот жест не казался мне оскорбительным. Наоборот, подхлестнул к действиям. И провела пальцами по мужскому затылку, лаская напряженные мышцы.
Мои руки точно взбесились, двигались, не подчиняясь приказам мозга. И я сама не заметила, когда нырнула непослушными ладонями под мужскую рубашку.
Кажется, даже захныкала, когда ткань не поддалась с первого раза, стоило попытаться вытянуть ее из-за пояса брюк.
— Ну что ты творишь, девочка?! — процедил Сэм сквозь зубы, но и сам рывком стащил с меня блузку, не обратив внимания на то, что ткань трещала, а пуговицы отрывались, улетая в стороны.
Я задохнулась от переполнявших меня эмоций, когда под моими жадными руками оказались налитые силой и напряжением мышцы торса. И да, еще вчера, мне хотелось к ним прикоснуться, когда капли воды стекали по мощной фигуре Самуила.
А сейчас моя мечта исполнилось. Более того, я сама мысленно содрогнулась от силы и непристойности своих желаний.
Мне было страшно. И отголоски пережитого ужаса, осознание того, что я могла бы исчезнуть с этой планеты, все настойчивее бросали меня в пучину страсти.
Да, я собиралась подло и безответственно воспользоваться Сэмом, чтобы приглушить свой страх.
Мужские пальцы накрыли мою грудь. Я застонала от острого и сладкого возбуждения, когда поняла, что моя жажда разгорается все сильнее, сжигая меня изнутри.
Но Самуил перехватил мои ладони, застывшие на пряжке его ремня. Тяжело дыша, Сэм вскинул на меня свои глаза, словно пытался проглотить всю меня, не оставив и следа.
— Не здесь, Тиша, — выдохнул он грубовато, но его влажные губы оставили легкий и нежный поцелуй на моем виске, скользнули ко рту. — Не так. Не хочу тебя трахать, Тина. Мне нужно больше.
Я вспыхнула от смущения. Покраснела до корней волос. Попыталась выбраться из крепких рук.
Но Сэм, мягко усмехнувшись, пересадил меня на стол, а сам устроился меж моих разведенных бедер. Настойчиво потерся возбужденным членом, вновь швыряя меня в те ощущения, которые я испытывала еще секунду назад.
— Но и вот так не оставлю, девочка, — немного насмешливо пригрозил Молотов и навис надо мной, прижав своим телом и заставив лечь спиной на прохладную отполированную поверхность.
У меня был скудный сексуальный опыт. Вернее, почти никакого. У меня был парень, когда я училась в университете. Были свидания, поцелуи, прогулки под луной. Но ничего больше обычной симпатии Толик у меня не вызывал, пусть и проявлял настойчивость и рвался познакомиться с моими родителями.
Однажды, когда Варманков решил, что нам уже пора перейти к сексу, я согласилась. А вышло не очень. До самого главного мы не дошли. Потому что мне стало противно от его слюнявых поцелуев и томных вздохов.
Но руку в мои трусы Толик засунул, как и я в его. Просто из любопытства, потому что в двадцать лет многие мои сверстницы уже занимались сексом вовсю, а я даже вживую мужского члена не видела.
Так себе зрелище. Да и ощущения тоже не из приятных, когда мужские пальцы пытались тискать и тыкаться туда, куда мне не хотелось.
Но Сэм Молотов — это не Толик Варманков. Совершенно разные мужчины, не сравнимые друг с другом.
И когда пальцы Сэма ловко справились с застежкой на моих брюках, я поняла, что назад дороги уже не будет.
А мысли все еще путались. Хаос в моей голове становился все больше, потому что губы Молотова заскользили по моей груди. Даже сквозь кружево лифчика я чувствовала эти касания. А Сэм будто упивался своей властью надо мной. Неторопливо поглаживал, сжимал, перекатывал на языке твердый сосок, стоило почти невесомому белью испариться, точно по волшебству.
— Ты совершенная, девочка моя! — расслышала я сквозь гул, стоящий в ушах.
