Меня уже не трясло. Я была в истерике. Выходит, Молотов решил-таки избавиться от меня?!
В душе что-то умерло вместе с появлением этих мыслей. Наивная дурочка, возомнившая, что Сэм Молотов решил ухаживать за мной, испарилась. Ее заменила циничная стерва.
— Отвезите меня в полицию!
Я не попросила, а приказала. И мой тон, я была уверена, удивил Всеволода. Но было плевать. Я хотела бы увидеть глаза Молотова и высказать ему все, а в идеале, влепить по нахальной физиономии. Но я ведь не дура, чтобы лезть в логово зверя без поддержки.
— Спокойно, Тина. Все под контролем, — сухо изрек Всеволод. — Мы действуем по протоколу.
Я поняла, что оказалась в ловушке. Нельзя мчаться в руки врага, вздумавшего "заказать" мою смерть. Нужно убегать, спрятаться, связаться с отцом. Но именно к Молотову меня и везли его ребята.
А на шее Всеволода я увидела тонкую царапину и пару капель крови на белоснежном воротничке рубашки. Взгляд замер на этих кровавых следах. Очевидно, моего телохранителя ранили, когда тот пытался спасти меня.
И ведь спас, ценою собственной безопасности.
Пришло осознание, что между смертью и мной стоял Сева и его комнадна. Окажись снайпер чуточку более везучим, и меня бы не стало. Хотелось рыдать, но я прикусила щеку изнутри, чтобы не пуститься в истерику.
А Молотов — сволочь, если уж собственного человека пустил в расход, пытаясь убрать меня как неугодного свидетеля!
Этот факт взбесил еще больше. И я сжала руки, впиваясь в кожу ногтями до боли, чтобы хоть как-то унять дрожь и ярость.
18
В офис господина Молотова мы въехали через подземный паркинг. Не просто въехали, а ворвались на полной скорости.
Машины почти вплотную остановились рядом с лифтами. Секунда, и охрана уже доставила меня в ярко освещенную кабинку с металлическими стенами.
Всеволод постоянно держал меня за локоть. Буквально тащил на себе, как будто у меня был шанс сбежать!
Двери лифта разъехались в стороны, а передо мной выросла очередная широкоплечая мужская фигура в пиджаке и галстуке.
Никита, кажется. Этот человек был личным телохранителем Молотова и его правой рукой.
Я внутренне сжалась. Готовясь к любому исходу. Хотелось уточнить дерзко, а не станут ли убивать меня прямо здесь, в приемной Самуила Георгиевича!
Но нет. Никита осмотрел меня с головы до ног, словно сканировал на наличие повреждений.
Сам перехватил меня из рук Всеволода и повел дальше.
Без разрешения распахнул дверь офиса Молотова и бесцеремонно подтолкнул меня в логово зверя.
А там за огромным столом разместились человек двенадцать. Шла бурная дискуссия. Серьезные мужчины и женщины вели переговоры. А здесь я нарисовалась, перепуганная и в комнатных тапках.
— Все вон! — рявкнул Молотов так, что и мне тут же захотелось неукоснительно исполнить приказ и выйти вон.
Но за спиной стоял Никита, в чью широкую грудь я врезалась.
И взгляд Молотова прикипел ко мне. И никакое расстояние не спасало.
А ведь между нами метров десять. Не меньше. Но мужской взгляд обжигал.
И я решила, что хуже просто не будет. Да и телефон мой, кажется, остался в машине. Отцу позвонить не удастся. Одна надежда на то, что среди бела дня, да при свидетелях я в относительной безопасности.
Когда Никита выпроводил всех собравшихся и захлопнул дверь за собой, Сэм все еще молчал.
А мне было дышать тяжело, как будто огромная цементная плита навалилась на грудь. Ни вдохнуть, ни выдохнуть.
Сэм, не глядя, подхватил пачку сигарет со стола и зажигалку. И все никак не мог вытряхнуть из упаковки сигарету. Пока они все не посыпались из его рук на пол, а одна все же осталась.
Также, сверля меня диким, бешенным, потемневшим взглядом, Сэм щелкнул зажигалкой и жадно вдохнул табачный дым.
А я прислонилась спиной к закрытой двери. Иначе упала бы.
Зловещую тишину кабинета взорвал телефонный звонок. Оставив сигарету зажатой в зубах, Молотов очень медленно, будто ему с трудом удавалось контролировать каждое свое движение, поднес телефон к уху.
Я видела глаза Сэма через сизую дымку. И понимала, что мужчина ведет себя странно. От него лилась дикая агрессия. Настолько бешенная, что меня начало трясти.
А потом раздался глубокий, хриплый, резкий голос.
Приказ звучал хлестко. И становилось понятно, что Молотов не потерпит промедлений или, упаси бог, неповиновения.
— Два часа! Через два часа заказчик нападения должен быть у меня! И срать, как ты это сделаешь!
Я украдкой выдохнула. А Сэм вдруг со всего размаха швырнул телефоном в стену.
Новомодный гаджет рассыпался на куски от столкновения с препятствием. А мужчина подался вперед, опираясь руками в стол.
Сэм все еще смотрел на меня, но теперь уже исподлобья. Словно ему тяжело было отвести глаза, но и смотреть было тяжело.
А я начала оседать на пол. Ноги уже просто не держали. Нервы сдали, ко всем чертям.
Сидела на полу и смотрела, как Сэм вдавил недокуренную сигарету прямо в лакированную поверхность стола, оттолкнулся руками от гладкой поверхности и медленно двинулся ко мне навстречу.
Я сидела, упираясь затылком в дверь и глядя на мужчину снизу вверх.
— Так это не ты? — прошептала я сипло. — Я думала…. Решила…. Я нашла флешку на твоем столе.
А Сэм будто не слушал. С каждым моим словом его шаги становились быстрее, и вдруг мужчина навис надо мной. Чуть наклонился, подхватил меня и впечатал в свою грудь.
Так сильно и стремительно, что я успела лишь возмущенно пискнуть. А крепкие руки уже сжались на моей спине, талии, затылке, бедрах.
Лихорадочно скользили, ощупывали, сжимали до сладкой боли.
И дрожали, почти тряслись.
Дыхание рваное, надсадное, будто Сэм преодолел не жалких десять метров, а целую тысячу, когда шел ко мне.
— Тогда кто? — всхлипнула я.
— Вот и мне интересно, — холодно с надрывом произнес Сэм, и стало ясно, что он найдет и накажет виновника.
Самуил сгреб мои волосы на затылке в свой кулак. Заставил поднять голову так, чтобы видеть мои глаза.
А я потерялась в его взоре, столько всего было в нем. Жажда. Страх. Страсть. Отчаяние.
Он не говорил. Смотрел, все еще тяжело дыша. А руки лишь крепче сдавливали меня.
Но сейчас мне нужна была эта сила. Так нужна!
Меня начало трясти. И сотни тысяч "а что, если бы" замелькали в мыслях.
Понятно было одно: всего секунда спасла меня. Кто-то замешкался, кто-то наоборот действовал профессионально.
