***
- Мне нравится, когда ты дома, - произношу отдышавшись.
Лежу на груди у мужа и рисую невидимые узоры. Мы словно прилипли друг к другу. Приклеились. Влажные после секса, утомленные и довольные. Я коротко целую солоноватую кожу и поднимаю взгляд на Андрея.
- Я постараюсь чаще бывать дома, - отвечает, лениво перебирая пальцами мои спутанные волосы. – Как только всё улажу – полетим в отпуск. Куда бы ты хотела?
- С тобой и Илюшей – куда угодно. Хоть на край света!
Он как-то грустно усмехается, отчего начинает щемить в грудной клетке. Тоска и уныние накрывает с головой. Я устала жить под прицелами камер без возможности куда-либо выйти. Понимаю, что это ради нашей же безопасности, но как долго всё это будет продолжаться?
- Мы не можем улететь сейчас? Тайно? – спрашиваю у Андрея.
Он отрицательно мотает головой и поджимает губы.
- Потерпи, пожалуйста. Мне самому это не нравится.
Киваю и вновь опускаю голову на его грудь. Взгляд натыкается на светлый старый шрам чуть ниже пупка. Это от пули. Наверняка. Как говорил Андрей: если не он, то его.
- Раз уж у нас день откровений, я задам тебе вопрос... Ты много людей убивал?
- Достаточно.
- Количество исчисляется единицами или десятками?
- В последнее время я предпочитаю не марать руки. Но гниду, которая ведёт за нами охоту расстреляю лично.
Глава 37.
***
Прием у доктора назначен после обеда, поэтому утром Андрей уезжает по делам, а в нужное время возвращается и поднимается в детскую.
Илюша капризничает. Не хнычет, как раньше, а плачет до посинения носогубного треугольника. Я начиталась в интернете, что одной из причин синюшности могут быть проблемы с сердцем. Мне хочется забыть, как о страшном сне всё то, что происходило в роддоме. Операционную, долгие и мучительные дни без ребёнка, а позже - восстановление… Нужно верить в лучшее, но получается слабо.
- Тихо, малыш, тихо… - прошу сына, пытаясь переодеть его в уличный комбинезон.
Он кричит пуще прежнего и никак не реагирует на слова. У меня потеет спина и сердце обливается кровью. Что я не так делаю? Почему он не успокаивается? Возможно, Илюшке передается моя нервозность?
- Давай я попробую? – Андрей подходит сзади и обнимает меня за плечи. – Ты пока сумку собери. Возьми всё необходимое.
Согласно киваю и отхожу в сторону. Мы с сыном ещё никуда не выезжали. Ни разу. Педиатр бывал в нашем доме лишь единожды: послушал стетоскопом, взвесил и дал рекомендации. Поэтому я бросаю в сумку всё, что попадается под руку: пелёнки, подгузники и одежду на случай, если Илюша срыгнёт и испачкается.
Удивительно, но спустя минуту сын перестает плакать. С ним разговаривает Андрей. Спокойным и твёрдым голосом как со взрослым. Муратов утверждает, что Илья у нас боец, сильный мальчик. И он верит в него как никто другой. Я на секунду замираю на месте и смотрю на них, словно завороженная. В голове мелькает дурацкая мысль, что муж как будто прощается с сыном… Я тут же отметаю её и вновь приступаю к сборам. Прием кардиолога назначен уже через час.
Всю дорогу нас сопровождает кортеж. Ничего удивительного, просто семейство Муратовых впервые выбралось с младенцем в больницу. Илья успокаивается в дороге и затихает, а я держу его крошечную ладошку и перебираю малюсенькие пальчики. Всё будет хорошо? Нам больше не понадобится операция?
На приеме сына внимательно осматривают. Делают ему электрокардиограмму и УЗИ сердца. Состояние подвешенное, потому что до полного обследования нам ничего не говорят. Называют какие-то цифры, делают пометки в карте. Я злюсь и часто дышу как паровоз. Благо, Илюша ведёт себя спокойно и не слишком расстраивается по поводу того, что его трогают чужие люди. Он мирно спит и это упрощает задачу.
- Всё идёт по плану, - произносит наконец доктор, заставив меня шумно выдохнуть. Неужели нельзя было раньше сказать? – Следующий прием в шесть месяцев. Мы повторим обследование и будем смотреть в динамике. Если так пойдет и дальше, то уже в год вы забудете о диагнозе вовсе. Илья будет считаться полностью здоровым ребёнком. Но… пока не будем забегать наперед.
- Спасибо! – чуть не подпрыгиваю на месте от радости.
- Я написала вам рекомендации, - кивает доктор. - Выполняем всё, как и раньше. Всего доброго!
На улицу не выхожу – вылетаю! Словно за спиной выросли крылья! И почему спрашивается волновалась всё утро? Илюша и правда боец! Такие потрясения с рождения пережил, но со всем мужественно справился и уверенно шагает по жизни вперед.
- Выдохнула? – спрашивает Андрей, опуская сына в автолюльку.
- Однозначно, да. А ты совсем что ли не волновался? – хитро щурюсь.
- Я был уверен, что всё хорошо.
Андрей спокоен и невозмутим и мне так сильно хочется зарядиться его настроением. Всё же повышенная тревожность за ребёнка — это лишнее. Нужно навсегда отпустить это чувство.
Уезжать домой… не хочется. На улице сегодня тепло и безветренно. Вот бы прогуляться где-то по городу! В сквере поблизости или даже торговом центре, только бы почувствовать мнимую свободу.
- Андрей, мы могли бы заехать в детский магазин? Ненадолго… У Илюшки подгузники закончились и крем от опрелостей.
Муратов хмурится, а я быстро начинаю искать оправдания тому, почему нам нужно туда именно сейчас.
- Знаю-знаю, что можно заказать доставку на дом, но ведь нам все равно по пути?
- Ладно, Нина. Только недолго, - хмурится Андрей.
Мы увлекаемся. Заходим в один магазин, затем другой. Почему бы и нет? В торговом центре камеры – здесь безопасно. Здесь нам никто и ничего не сделает. Никакие враги моего мужа и другие недоброжелатели. В груди такая радость от того, что Илюше почти сняли диагноз, что хочется заявить об этом всему миру. Помимо всего нужного я покупаю много-много новой одежды и игрушек для сына.
Андрей выносит из магазина десяток пакетов. Грузит в багажник, коротко целует меня в висок и причитает, что я не сдержала своё обещание. По этому поводу он накажет меня уже ночью. Произносит это с таким серьезным лицом! А у меня внутри так тепло и хорошо становится! Я ведь никогда не думала, что у нас с ним что-нибудь получится. Была уверена, что Леру он мне не простит… А сейчас смотрю и понимаю, что мы смогли, сумели. Мы двинулись навстречу друг другу маленькими шагами и уверена, что будем двигаться и дальше.
По дороге к дому Илюша вновь начинает капризничать. Он голоден. В последний раз я кормила его в клинике после полного обследования. В комнате матери и ребёнка стояло удобное кожаное кресло, в котором я сидела, откинувшись на спинку словно королева.
Мне немного неловко кормить сына в машине. Сегодня за рулём водитель, а Муратов сидит в качестве пассажира на переднем сидении. Приподняв кофту, расстегиваю специальный бюстгальтер и прикладываю Илюшу к груди.
