– Назовите своё имя и фамилию. Мы перезвоним Андрею Вячеславовичу, – произносит охранник, жалостливо поглядывая на мой округлый живот.
– Спасибо. Скажите просто, что его Нина ждёт.
Кажется, Андрею плевать на этот факт, потому что проходит почти три часа, а его всё нет. На улице темнеет, ноги наливаются от усталости, а охранники уже в третий раз поят меня теплым чаем и угощают бубликами, думая, что я проголодалась. А мне кусок в горло не лезет, когда я представляю, как пройдет наша встреча. Знаю только, что ничего хорошего меня не ждёт.
Когда чёрный внедорожник издали сверкает фарами, подъезжая к пункту пропуска, меня начинает изрядно потряхивать. Прошло полгода с тех пор, как мы не виделись. Прошло целых шесть месяцев, как я пыталась забыть Андрея. И судя по тому, как до сих пор остро реагирует на него моё тело, это было провально и безуспешно.
Муратов останавливает автомобиль, громко хлопает дверцей и направляется в мою сторону уверенной походкой. Внешне невозмутимый и спокойный, чего не скажешь обо мне. Секундой спустя замечаю, что приехал он не один – в салоне сидит молодая женщина и кокетливо поправляет прическу, глядя в зеркало заднего вида. Конечно же, я не думала о том, что эти полгода он будет помнить обо мне. Андрей в два раза старше – взрослый состоятельный мужчина, который тесно связан с криминалом. У него было чем и кем себя занять, но ревность всё равно царапает меня острой иглой откуда-то изнутри.
– Здравствуй, Андрей, – поднимаю на него свой взгляд и нервно сглатываю.
Он всё такой же красивый, как и раньше. Карие глаза с лёгким прищуром, ровный нос с небольшой горбинкой и правильной формы губы. Вспоминаю, как сильно мне нравилось его целовать и касаться.
Я рада, что смерть единственной дочери почти не оставила на нём отпечатков. Рада, что Андрей не сломался и продолжил жить, несмотря на то, что внутри у него такая же зияющая пустота, как и у меня.
– Здравствуй, Нина, – произносит холодным тоном.
Андрей бросает беглый взгляд на мой заметный живот и вновь возвращается к глазам, всем своим видом показывая, что ему это неинтересно. Сейчас Андрей совершенно не соотносит мою беременность и нашу с ним короткую, но такую запоминающуюся связь.
Ладони потеют, а все слова, которые я заранее подготовила пока ехала в поезде, куда-то испаряются.
– Мне нужна помощь, – произношу тихо-тихо.
– Почему пришла просить именно меня?
– Больше некого, Андрей. Нашему ребёнку нужна операция.
– Нашему?! – вскидывает брови.
Я молчу и нервно заламываю пальцы. Кажется, началось.
– Повтори, что ты, блядь, сказала?!
Вся его сдержанность летит куда-то в пропасть. Андрей резко ударяет кулаком о дверь, ведущую в домик охранников, и громко ругается матом. Я вздрагиваю и пячусь подальше от него. Такая реакция была предсказуемой, но мне всё равно страшно.
– Я беременна от тебя, Андрей. Срок уже восемь месяцев.
Его ноздри широко раздуваются, а глаза становятся почти чёрными. Если бы не моё положение, он взял бы меня за плечи и хорошенько встряхнул.
Охранники косо поглядывают в нашу сторону, да и блондинка, которая ехала с Муратовым в одном автомобиле, открывает окошко и заинтересованно наблюдает за перепалкой. Никто из них не знает и даже не догадывается, что между нами происходит. Между нами нечто больше, чем любовь или ненависть. Между нами общая боль и пока не родившийся ребёнок.
– Я не сказала тебе о беременности, потому что думала, что сама справлюсь, – отвечаю, опустив голову вниз. – Оказалось, что есть обстоятельства, которые мне не под силу, Андрей. Я приехала тебя просить.
– Почему я опять тебе должен верить, Нина? – спрашивает Муратов, как-то особенно сложно вздыхая. – Откуда я могу знать, что этот ребёнок мой?
Он больше не смотрит на мой живот. Всеми силами сопротивляется и наверняка мечтает о том, чтобы этого всего не было – меня и внезапно свалившейся беременности.
– Ты можешь сдать анализ, если не веришь. Мне нечего скрывать, Андрей, потому что ты был моим первым и единственным мужчиной.
Глава 2.
***
– Ты можешь сдать анализ, если не веришь. Мне нечего скрывать, Андрей, потому что ты был моим первым и единственным мужчиной.
После того, как я второпях покинула город, ещё долго следила за сводками новостей. Жуткая месть за смерть дочери предназначалась моему сокурснику Денису Мельникову. Парня нашли на заброшенном пустыре со следами наркотических веществ. Рядом валялось выброшенное оружие с отпечатками его пальцев. Следствие пришло к выводу, что молодой студент просто переборщил с дозой и на этой почве покончил жизнь самоубийством.
Дело быстро закрыли, но я знала, что эта история шита белыми нитками. Денис подсадил единственную дочь крупного криминального авторитета на иглу. Муратов подобного не прощает.
Следом за Денисом в городе произошло ещё несколько подобных смертей. Все парни были косвенно связаны с торговлей и распространением наркотиков и закончили практически одинаково. В полиции подтвердили – всему виной новый наркотик под названием «китайская соль». Он смертельно опасен тем, что из-за помутнения рассудка, которое появляется у человека из-за неврозов, неконтролируемого поведения и неспособности трезво оценить ситуацию, нередко человек просто заканчивает жизнь самоубийством. Андрей отомстил им всем, как и обещал. Странно, но осудить его или назвать монстром за это я не могла.
– Хорошо, Нина, – спокойнее произносит Андрей и тянется к пачке сигарет. Он достает оттуда одну и вставляет в зубы, а затем бросает взгляд на мой живот и возвращает её обратно. – Я позвоню своему знакомому, который работает в клинике и узнаю, что можно сделать.
Обидно ли мне, что он не верит? Нет, наверное. Я свалилась на его голову совершенно внезапно в тот момент, когда он наверняка не ожидал подобного. Андрей бросил меня, чтобы прекратить видеть во мне вечное напоминание о дочери. Так ему было проще. Я ведь тоже вижу в нём Леру: у подруги был его подбородок, нос и губы...
– Как скажешь, – отвечаю ему, пожимая плечами.
Муратов не спрашивает, какого пола наш ребёнок, что за операция нужна сыну и какая сумма денег на это понадобится. Проблем с финансами у него не было и нет с тех пор, как он связался с криминалом. Он один воспитывал дочь, когда умерла жена, и маленькая Лерка осталась на его попечении. Сейчас Андрею тридцать девять, и у него есть то, о чем только может мечтать мужчина, но нет одного – дочери, ради которой он всё это делал.
Муратов ещё не осознает, что станет отцом во второй раз. Отцом мальчика, который уже во мне живёт, растёт и активно толкается. Мне становится интересно, сможет ли Андрей полюбить сына так сильно, как любил единственную дочь?
– Я позвоню тебе завтра утром, – произносит Андрей. – Номер свой не сменила?
