А то не дай бог тут разляжетесь — а земля уже холодная, девчонка себе что-нибудь важное застудит.
Дарк с трудом оторвался от мгновенно покрасневшей Вики и посмотрел на меня такими дурными и счастливыми глазами, что в груди тоскливо заныло. Как же им сейчас хорошо! А будет еще лучше. Рада ли я за них? Конечно, рада. Но почему-то, провожая взглядом их отъезжающую машину, я не могла не думать о том, что в моей жизни любовь уже кончилась. Если вообще была. Да нет, была же! Точно! Все у меня было. И бьющееся бешено сердце, когда я поняла, что моя симпатия взаимна, и восторг первого поцелуя, и сладость первой совместной ночи. И, конечно, предложение руки и сердца — в красивом ресторане на набережной. Блин, я же помню, как мне было классно с Сашей. До свадьбы и даже какое-то время после. А потом все это куда-то делось, оставив взамен только склоки, взаимное недовольство и скучный секс.
Получается, я сейчас не люблю своего мужа? Ну в каком-то смысле, наверное, нет.
Я грустно усмехнулась, вспомнив лихорадочный шепот Дарка, когда он обнимал Вику: «Люблю тебя… люблю… Моя, только моя…». Нам с Сашей так не сносило голову и в самые романтичные периоды наших отношений.
С другой стороны, если под любовью понимать быстро вспыхнувшую страсть, то это нормально, что она проходит. Зато остается уважение, взаимная привязанность, общие ценности… Тьфу. Я говорю, как старая тетка. Впрочем, я и есть старая тетка.
Которой просто немного завидно видеть чье-то юное искрящееся счастье.
— Ты торопишься? — Ник так неожиданно появился рядом, что я вздрогнула. И попыталась улыбнуться.
— Нет, не тороплюсь.
— А…
— Саша в командировке, — ответила я на его невысказанный вопрос, и Ник спокойно кивнул, принимая информацию к сведению. Правда, в карих глазах сверкнуло что-то похожее на тщательно скрываемую радость.
— Тогда подожди меня минут пятнадцать, и поедем.
— Хорошо, — я непроизвольно поежилась, когда ледяной ветер пробрался под короткую куртку, и это не укрылось от Ника.
— Залезай в машину и жди меня там, — скомандовал он, — я печку сейчас включу, чтобы ты быстрее согрелась.
Я усмехнулась его командирскому тону, но для разнообразия спорить не стала.
Послушно полезла на переднее сиденье Хонды и оттуда наблюдала, как Ник вместе с другими ребятами сворачивает экран, убирает проектор, собирает и выбрасывает мусор. Разошедшийся к ночи ветер трепал полы его куртки, ерошил темные волосы, и Ник периодически мотал головой, отбрасывая с глаз челку. Он изменился за эти два года. Причем внешне практически нет, а вот внутри появилось что-то неуловимое, заставляющее всех игроков — даже самых взрослых и упрямых — его слушаться. А может, это всегда было в Нике, просто я не замечала. Ведь в нем и раньше чувствовался внутренний стержень. Не считая моей команды, он был одним из немногих, кто никогда не боялся со мной спорить.
— Я всё, — сообщил Ник, открывая дверцу и машинально шаря рукой в кармане, — черт, забыл, что сигареты кончились. Я ж хотел у Стрэнджера стрельнуть.
— Да куда ты сейчас за ним побежишь, — я вытащила его пачку из сумочки, — вот тут же одна осталась, ты мне отдавал. Поделим по-братски.
Он замер, а потом медленно кивнул и так посмотрел, что мне вдруг стало жарко.
Мы выскочили на улицу, где уже был конкретный такой дубак. Ник прикурил, закрываясь от ветра полой куртки, сделал короткую затяжку и отдал сигарету мне. Я вдохнула горьковатый, непривычно крепкий дым и вернула ему нашу импровизированную трубку мира. А когда сигарета снова перешла ко мне, я вдруг заметила, что у Ника теперь губы в моей помаде. Как будто мы целовались. Уже даже потянулась к нему стереть эти алые следы, но в последнюю секунду отдернула руку, сообразив, что жест бы вышел каким-то уж слишком интимным.
— Ты чего? — удивился он.
— Ты весь в моей помаде, — смущенно сказала я.
— Ничего страшного, — усмехнулся он и неуклюже добавил: — Не в первый раз.
Наши глаза встретились. Объяснений не требовалось, мы оба прекрасно знали, какой именно раз был первым.
«Я думала, ты забыл», — приподняла я бровь.
«И не надейся», — словно ответил мне насмешливый взгляд карих глаз.
Надо было, наверное, как-то пошутить, ослабить это почти физически ощутимое натяжение, возникшее между нами, но мне ничего не приходило в голову. Нику, видимо, тоже, поэтому он просто забрал у меня сигарету, еще раз затянулся и вернул, мол, докуривай, а сам вытер рот тыльной стороной ладони, а потом вдруг облизал губы. И от этого простого, совершенно не нарочитого движения языка по яркому контуру губ у меня вдруг случилось небольшое помутнение рассудка. Кажется, я поняла, почему тогда поцеловала Ника. И сейчас бы не отказалась повторить. Вот только никакого оправдания в виде лошадиной дозы алкоголя в крови у меня сейчас не было, а жаль. Чертовски жаль.
Глава 10. Почти свидание
Ник
Когда Лера появилась на игре в прошлый раз — такая яркая, счастливая, искрящаяся — у меня даже мысли не возникло о том, что у нее в жизни могло быть что-то не так. А вот теперь чуял: не все гладко в датском королевстве. Во-первых, она зачем-то приехала сюда, хотя наблюдать за финалом Кубка, в котором ты сам не играл и даже участников не знаешь, так себе занятие. Два из десяти по шкале интересности. Во-вторых, она злилась. И оставила без ответа мой вопрос про мужа.
Неужели поругались? Некрасиво, конечно, радоваться чужой беде, но я на мгновение ощутил крылья, расправляющиеся за спиной. Шанс, мне бы только небольшой шанс…
Но телефонный разговор Леры с мужем расставил все по своим местам. Никакой ссоры и в помине не было: говорила она с ним весело и тепло. Просто он уехал, ей скучно, она решила развлечься. Что ж, пусть так. Я согласен был и на это.
Когда Нереальная была рядом, мир словно обретал дополнительную резкость и четкость. Краски ярче, запахи ощутимее, эмоции острее. И сегодня она была ко мне ближе, чем когда бы то ни было. Брала у меня сигареты, клала руку на плечо, поддерживала, когда я от страха за ребят едва с катушек не съехал… Если бы так делала любая другая девушка — не Лера — я бы сказал, что интересен ей и что она ко мне подкатывает. Но от замужней Нереальной было бы странно такого ожидать.
Хотя когда мы курили на двоих одну сигарету, что-то такое было между нами.
Неуловимое. И сразу возник вопрос: помнит ли Лера, что поцеловала меня тогда. Вот я и бросил эту двусмысленную фразочку, чтобы проверить. Огонь, вспыхнувший в голубых глазах, подтвердил: помнит. Причем не с негативным оттенком типа «фу, ну и мерзость я по пьяни выкинула», а с очевидным женским интересом. Черт. Неужели у меня тогда, два года назад, был шанс? А я его не использовал? Или мне все это просто кажется?
Мы торопливо нырнули в машину, и я искоса глянул на Леру. Такая, с разрумянившимися на ветру щеками и встрепанными волосами, она мне безумно нравилась.
