— Здесь не на что ставить, — ответил я. — Мне нравится просто наблюдать за красотой, — признался я. — Видите эти снежинки?
— Вы правы, княжич, — ответила китаянка. — У нас эта техника зовется неудержимой стужей. Я редко вижу тех, кто умеет ей управлять, но выглядит эстетически приятно. Надеюсь, после зимы в Москве я не возненавижу белый цвет.
Я посмеялся и припомнил слова Семена.
— Госпожа Ван, вам не стоит шутить столь стереотипно, — сказал я. — В конце концов, настоящей зимы в Москве и не бывает. Вот если бы мы были в Заполярье…
Звонок прозвенел, и тренер приказал всем остановиться. Поединок, за которым я следил, не закончился ничем. Но, понаблюдав за устроенной девушками метелью, я немного отдохнул.
Как только я прошел в раздевалку, услышал, как жужжит мой телефон. Открыв шкафчик, взял аппарат и, мазнув по экрану пальцем, приложил его к уху.
— Здравствуй, Семен Константинович, — бодро поприветствовал я вернувшегося друга.
— Здравствуй, Дмитрий Алексеевич, — ответил тот. — Ну как, познакомился с моей невестой?
Глава 21
Пока Шафоростова вела биологию, я слушал ее не слишком внимательно. Несмотря на умелую подачу информации, ничего нового она мне рассказать бы не смогла.
Даже более того, я все больше укреплялся во мнении, что магия не только толкнула историю мира по иному пути, но и окончательно запудрила мозги здешним ученым. Если проводить временные параллели, в этот год на моей планете начали печать органов, а здесь это считали либо уделом целителей высшего класса, либо относили к фантастике.
Естественно, в царских лабораториях могло быть иначе, но знания оттуда в открытый доступ не попадают. Кроме того, нейроны, которые я презентовал Михаилу II — это всего лишь первая ступенька, а его ученые с этим самостоятельно не справлялись и могли ковыряться еще несколько десятилетий.
Этот факт, конечно, не стал для меня новостью. Но настроение все же подпортил. Когда все кругом уверяют, что лаборатория ЦГУ — самая передовая, ты воспринимаешь это именно в таком ключе. Но «передовая» этого мира и «передовая» моего — это все же две большие разницы.
Как только прозвенел звонок, и замдекана покинула кабинет, я поднялся с места и, попрощавшись со всеми сразу, направился в лабораторию. Ключ-карта у меня была с собой, пользоваться я ей могу в любое свободное время, так что я был полон решимости поставить точку в самом важном пункте своего плана.
Под исследовательский комплекс была отведена часть университета, скрытая за небольшой лесопарковой зоной. Проторенные дорожки к ней чередовались с металлическими лавочками, среди зелени мелькали фигуры сотрудников ЦГУ, присматривающих за насаждениями.
Дождь уже закончился, так что шагал я по улице без зонта, а выглянувшее солнце играло на мокрых листьях. Приятный аромат свежести проникал в легкие, будто специально настраивая на успех.
Нужный мне корпус лаборатории значился под номером «3» и располагался справа от забора, огораживающего территорию университета. Дежурный охранник в вынесенной наружу будке скучал, листая какой-то красочный журнал. При виде меня он поднял голову, отрываясь от разглядывания каталога машин, готовящихся к демонстрации на Всемирной Автомобильной Выставке в Риме.
— Пропуск, — потребовал мужчина, протягивая руку в стол за книгой учета.
Достав карту, я под внимательным взглядом охранника воткнул ее в считыватель, и диод на устройстве вспыхнул зеленым.
— Первый раз у нас, Дмитрий Алексеевич? — уточнил он. — Надолго планируете?
— Да, я здесь впервые, — ответил я на первый вопрос, глядя, как сторож вносит данные в журнал, — А по времени пока не знаю, хочу ознакомиться с оборудованием.
— Хорошо, вам проведут экскурсию, — кивнул тот, нажимая на кнопку пульта охраны. — Здесь княжич Романов Дмитрий Алексеевич, — сказал он.
— Принято. Ждем, — ответили ему, и охранник указал мне рукой на тяжелую дверь.
Миновав горящий зеленым огнем турникет, я потянул на себя бронированную створку, и на меня тут же пахнуло охлажденным кондиционерами воздухом. От его стерильности хотелось чихнуть, но он же навевал на меня некое чувство ностальгии. Давненько я не бывал в таких местах.
Короткий коридор вывел меня в обширную раздевалку с множеством шкафчиков. Здесь же уже стоял лаборант. Высокий и худой, в очках и с козлиной бородкой на лице.
— Дмитрий Алексеевич, рад приветствовать, — кивнул он. — Меня зовут Майоров Вячеслав Вячеславович, я младший лаборант биоинженерии. Сегодня побуду вашим гидом. Извольте переодеться, ваш шкафчик уже вас ожидает.
Он указал на нужную секцию, и я заметил свой отсек. Шкаф открывался тем же ключом, так что я мазнул картой по считывателю, и дверца распахнулась.
Скинув свои вещи, я быстро облачился в местную униформу. Все подобрано под мой размер, так что никаких проблем с этим не возникло.
— С чего желаете начать, Дмитрий Алексеевич? — спросил Вячеслав, когда я вышел из-за секции.
— На ваше усмотрение.
Он кивнул, и первым делом мы прошли по коридору до санузла.
Рассказывая мне о правилах техники безопасности, Майоров попутно показывал кабинеты, где сидели руководители отделов. А после я поставил подпись на листе, подтверждая, что инструктаж мной пройден.
И мы, наконец, спустились на минус первый этаж.
Здесь коридор уже не был сплошным бетоном, в многочисленных широких окнах были видны непосредственно небольшие лаборатории. Сверкающее оборудование, чистота и полное отсутствие персонала на местах.
— Сегодня вы никого не встретите, — пояснил Майоров в ответ на мой вопрос. — У нас все выходные прошли на симпозиуме, так что к работе люди начнут возвращаться только завтра.
— У вас свободное посещение? — удивился я.
— Ну, можно и так сказать, Дмитрий Алексеевич, — усмехнулся лаборант. — Обычно мы приходим на рассвете и уходим после полуночи. В наше время сложно найти людей, которые увлекаются наукой на достаточно серьезном уровне, тем более, простите за прямоту, среди одаренных. А царские люди трудятся не покладая рук — семь дней в неделю.
Что ж, это вполне ожидаемо. Магия не требует десятилетий исследований, и сразу выдает результат. Большинство обладателей дара даже не задумывается, как именно он работает, они просто повторяют уже проверенные действия и получают то же, что и их предки.
— Благодарю за откровенность, Вячеслав Вячеславович, — кивнул я. — В таком случае, не расскажете мне, что конкретно проходит за этими дверьми?
Я указал на двустворчатые металлические перегородки. Такие обычно ставят на бомбоубежищах, но здесь они отделяли каждую секцию. С моей точки зрения, не самая разумная предосторожность, явно превышающая потребности, но со своим уставом в чужой монастырь не ходят.
