– Вы можете сделать так, чтобы я забыл о нем? – вдруг вскинулся посетитель.
– О сыне? – удивился Эзра.
– Да! Если помочь ему никак нельзя, то помогите хотя бы мне!
– Вы в своем уме?! – влезла в разговор Анна. – Это же ваш сын! Вы просто вычеркнете его из жизни?!
– Вот и помогай людям, – фыркнул Сид и убрал револьвер так же незаметно, как достал.
Убийца плюхнулся на стул возле окна и стал грызть яблоко.
– А что вы предлагаете? – беспомощно поинтересовался мужчина.
– Ну… – стушевалась Анна, – всегда можно что-нибудь придумать и…
– И на это нет времени. – Эзра оказывается, успел надеть на голову тиару. – Когда он попал в тюрьму?
– Месяц назад.
– Вы не можете использовать тиару! – возмутилась Анна. – Она принадлежит не вам!
– Хорошо, – кивнул хозяин лавки. – Сид, дай ему револьвер.
– Нет! – запротестовала Анна. – Я не… Просто нельзя же…
– Ну так что делать? – наклонившись вперед, спросил Эзра. – Давайте, расскажите! Что сказать этому бедолаге? Сколько он протянет в этом аду?
– Просто договор…
– Расскажите про договор вашему начальнику! – Эзра стукнул кулаком по столу с такой силой, что задребезжало барахло на стеллажах.
– Простите, да, конечно… – Анна стушевалась и уставилась в пол. – Помогите ему.
Посетитель, не знавший, куда себя деть во время этого скандала, подошел ближе к Эзре. Тот вздохнул, положил руку мужчине на голову и закрыл глаза. Какое-то время он сидел так, потом зевнул.
– Идите домой, Кдиеп. У вас никогда не было сына, а этот день вы помнить не будете.
Мужчина молча развернулся и вышел из лавки. Эзра сунул руку под прилавок, чем-то щелкнул, и с таблички пропала надпись.
– Простите…
– Не нужно, – прервал Анну хозяин лавки. – Достаточно будет того, что вы больше не будете лезть в мои дела. Здесь все немного сложнее, чем ваши бумажки с красивыми сургучными печатями. Здесь речь идет о живых людях.
– Да, простите, – снова извинилась женщина. – И что теперь?
– Лавка запечатана, – развел руками Эзра. – Сюда никто не сможет войти.
– А как мне вернуться в Ватикан?
– Боюсь, это невозможно.
– Почему?
– Потому что стоит открыть двери, как сюда набьется целая армия зевак, – хмыкнул Сид. – А я не люблю зевак. Но знаешь, что я люблю?
– Мы давно перешли на ты? – фыркнула Анна. На Сида обрушился весь гнев, не доставшийся Эзре.
– С тех пор как стали семьей.
– Семьей? – не поняла женщина.
– Как еще назвать несколько человек, ненавидящих друг друга, но вынужденных делить одну жилплощадь?
– Вы можете занять гостевую комнату, – предложил Эзра. – Ивица, проводи, пожалуйста, Анну.
– Не надо меня никуда провожать. Сюда ведь придут ваши… – Анна подбирала слова, чтобы никого не обидеть. – Люди. Ну, остальные. Может, я выйду, когда они явятся?
– Это будет как минимум через трое суток, – пожал плечами Эзра. – Тогда и выйдете.
– Замечательно! – всплеснула руками Анна.
– Вам некуда торопиться, – недобрым тоном заметил хозяин лавки. – Думаю, мне предстоит очень неприятный разговор с вашим начальником, и… Я не могу быть уверен, что он этот разговор переживет.
– Он не имеет к этому отношения!
– Может, и нет, – согласился Эзра.
– Мне кажется, что… – Анна вдруг замерла, уставившись куда-то в пол возле прилавка. Подошла ближе и присела.
Сид и Ивица переглянулись, не понимая, что происходит. Эзра закурил трубку.
– Это же… – Анна наконец встала. В руке у нее оказался крестик. Простой, без изысков, на потускневшей от времени веревочке.
– Интересно, – хмыкнул Эзра. – Очень интересно.
– Откуда это? – спросила Анна.
– Хефе, это же крестик Дельгадо! – вскинулся Сид.
– А где он сам? – спросила женщина.
– Там, где это ему не понадобится, – выпустив колечко дыма, сказал Эзра. – И за это тоже можете сказать спасибо Тровато.
Сид и Ивица снова переглянулись. Анна крутила в руках крестик.
– Как это случилось?
– Спросите у своего начальника через трое суток, – буркнул Эзра. – Теперь идите наверх, Ивица проводит. И это не просьба.
Анна молча пошла к лестнице. Хозяин лавки проводил ее взглядом и пальцем поманил к себе Сида. Тот улыбнулся и подошел.
– Во-первых, выходи через черный ход и связывайся с остальными. Координируй их сбор. Во-вторых, узнай все, что стало известно людям о лавке. В-третьих, скажи Ивице, чтобы он руководил операцией. Мне нужен этот несчастный Клаус Миллер.
– Слушаюсь, хефе, – хмыкнул Сид. – Скажи, крестик лежал там не случайно, да?
– Здесь ничего не бывает случайно, – фыркнул Эзра.
– Тровато не имеет никакого отношения к… смерти Дельгадо.
– И что?
– Как-то… неправильно использовать… Ну… – Сид пытался сформулировать то, о чем думал, и у него не получалось.
– Дельгадо уже плевать, – отрезал Эзра и продолжил, глядя прямо в глаза убийце: – Я буду использовать что хочу и как хочу, ты меня понял?
– Да, хефе, – отведя взгляд, кивнул Сид.
– Сейчас мне нужно нанести несколько визитов. И да, ни слова Анне про Дельгадо. Понял? Пусть сомневается. Она мне нужна.
– Слушай… – Сид задумался, но все же продолжил: – Ты ведь мог как-то иначе… Изменить память этого парня? Ведь есть в лавке другие штуки для этого?
– Допустим, – кивнул Эзра.
– То есть этот бедолага… Все это шоу с тиарой… Ведь на самом деле ты мог ему помочь. И не так, ну…
– Займись делом, – вздохнул Эзра и откинулся в кресле.
– Да ты же сам довел его до мысли о том, что нужно стереть память! – продолжил рассуждать Сид. – Ты сам навязал ему решение!
– Не забывай, пожалуйста, что у нас тут не филиал рая на земле.
– Да уж, пожалуй.
– А мы не ангелы.
Глава 21
Эзра аккуратно, чтобы не обжечься, сделал глоток кофе и посмотрел в телевизор. Там как раз показывали фотографии Томаса. Большая часть девушек в кафе новостями не интересовалась, но в этот момент дала скучной телепередаче шанс.
– Да, я был там.
На экране вдруг появился Жак. Мужчина держал в руках натянутый поводок и иногда дергался, вероятно влекомый собакой.
– Но сейчас, как видите, двери закрыты.
