Я молчала, глядя на Сорина. Тот прикрыл глаза и положил голову на лапы. В дверь постучали.
Я поднялась и открыла. Розовощекая женщина в униформе вкатила в комнату тележку с едой, и, поклонившись, ушла.
Для меня был приготовлен ароматный стейк с мясным салатом, на большом блюде лежали маленькие бутербродики, и на отдельном блюде лежал хороший шматок сырого мяса. Я разрезала его на маленькие кусочки и поставила тарелку на пол перед гуаром. Тот принюхался и открыл глаза, вопросительно глядя на меня.
— Поешь со мной, Сорин, — сказала я, кивая на тарелку. — Ты истощен, будь осторожен, ешь, тщательно пережевывая, а то живот заболит. Я не знаю, как вернуть тебя в твой мир, но, если я выберусь отсюда живой, я помогу тебе вернуться домой. По крайней мере, могу обещать, что никогда не ударю тебя током и не заставлю голодать.
Гуар посмотрел мне прямо в глаза, кивнул и склонился над тарелкой. Я тоже принялась за еду. Готовили тут отменно, хотя, как иначе. Думаю, состояния Марты и Кайла Гереры вполне хватало, чтобы позволить себе приличного повара.
«Сорин», — мысленно позвала я, глядя на гуара.
«М?» — тут же раздалось в голове в ответ.
«Можно я мысленно тебя кое о чем порасспрашиваю?» — мысленно спросила я.
«Валяй», — было мне ответом.
«Расскажи о Марте, какая она?» — попросила я, смакуя салат.
«Сумасшедшая баба», — зазвучал голос в голове, пока гуар неторопливо жевал свое мясо. — «Отбитая на всю голову, одержима идеей мирового господства. Со всех подчиненных, и с Кайла в том числе, взяла клятву о непричинении вреда и неразглашении любой информации о себе и своих делах. Любое неповиновение — боль, нарушение клятвы — смерть. Сама вечно всем недовольна. Солнышко не с той стороны встает, воздух плохо вдыхается, все люди — твари, и так далее. Все всегда плохо, и надо сделать еще хуже».
«А как Кайл с ней общается? Какие у них взаимоотношения? Как мне себя вести с ней?»
«Кайл, пожалуй, ее слабое место», — задумчиво произнес голос Сорина. — «Не знаю, способна ли она любить, но к Кайлу определенно испытывает какие-то чувства, похожие на человеческие. Она, как строгая мамаша, ворчит, ругает, но все позволяет, не наказывает. Но Кайл тоже берега видит, на рожон не лезет. Может постонать немного, но на откровенные конфликты никогда не идет. Видимо, знает, что будет, если напрямую ослушается. Веди себя слегка капризно, но без оскорблений, можешь выражать недовольство, но палку не перегибай. Если что-то нужно, упрашивай».
«А Марта знает, что ты умеешь разговаривать?» — все так же мысленно спросила я.
«Эта все знает, но я для нее пустое место, игрушка Кайла. Не думаю, что она особо интересуется успехами брата в попытках меня разговорить. По крайней мере, при мне она никогда его об этом не расспрашивала».
«А чем Кайл занимается? Ты в курсе, что они с Мартой хотят ввезти опасный наркотик из другого мира в наш?»
Сорин поднял морду от тарелки и укоризненно на меня посмотрел:
«Я знаю такое, что тебе даже и не снилось, деточка. Естественно, я в курсе их делишек. Говорю же, у Марты фляга брызжет. Ей не столько деньги нужны, сколько она хочет всех за пояс заткнуть, вершить судьбы людишек, решать, кому жить, а кому умереть. Ее давно пора к целителям на принудительное лечение в мягкой комнате закрыть. А Кайл ведомый, да и выбора у него после клятвы не осталось. Он, так-то, с мозгами мужик, с заинтересованными лицами только он общается, предлагает варианты по доставке и реализации наркоты, короче, выполняет функцию заместителя начальника. Знает почти все, но ключевые моменты Марта всегда до конца держит при себе».
В принципе, Эрик так и говорил. Кайл — исполнитель, Марта — полный контроль.
— Сорин, ты поможешь мне? — робко спросила я вслух.
«Я сделаю все, чтобы выбраться отсюда и снять этот ошейник», — закончив с мясом, гуар прыгнул на диван и лег рядом со мной. — «Мне обязательно нужно вернуться в свой мир. Я помогу тебе, даю слово. А ты поможешь мне».
— Обещаю, — кивнула я, снова переходя на мысленное общение. — «Сколько ты уже у Кайла?»
«Около года», — Сорин прикрыл глаза.
«А сколько тебе лет?»
«Мне двадцать четыре».
— Оооо! — удивленно протянула я вслух, — да ты старожил!
«В смысле?» — слегка удивленно спросил голос гуара в моей голове, а он сам приподнял голову и посмотрел на меня.
— По меркам людей тебе, получается уже под шестьдесят?
«По меркам людей?» — Сорин приподнял пушистую бровь.
— Ну, да, насколько я знаю, у кошек один человеческий год за три будет или за два с половиной.
Гуар сел и с минуту смотрел на меня, не моргая.
— Дааааа, — наконец, протянул он вслух, — так и есть, я уже видал жизнь, и она меня потрепала. А что ты знаешь о гуарах, Софи?
Я нахмурилась, вспоминая, что мне там рассказывал Эрик про этих зверей.
— Мне говорили, гуары — опасные, выносливые, быстрые животные.
— Дааааа, мы такие животные, всем животным животные, — покивал Сорин, постукивая пятнистым хвостом об диван. — А об Эрзаре ты что знаешь?
— Точно! Эрзар! — вспомнила я. — Ваш мир так называется. К сожалению, ничего о нем не знаю. Расскажешь? У нас хищные кошки живут в жарком климате, где-то в тропических лесах, в густых зарослях. На деревья прекрасно взбираются, поэтому, могу предположить, что ваш мир — вечнозеленый, с большим количеством водоемов… Эй, Сорин, ты слышишь меня?
Мне пришлось окликнуть его, потому что кот как-то странно подзавис и теперь смотрел куда-то мимо меня, в одну точку.
— Да, да, — гуар отвис и взглянул на меня, — извини, под сраку лет уже плохо соображаю порой. Мысли путаются, что ты там говорила? А, точно, про деревья. Да, у нас много деревьев, там и живем, на ветках спим, бегаем среди кустов, пьем из озер, все верно.
— А семья у тебя есть? — поинтересовалась я. — Наверное, уже и внуки есть, гуарчики.
— А то, — Сорин снова лег. — Целая куча маленьких гуарчиков. Такие проказники! Мы с моей старой кошкой родили пятерых детей, а те и внуков нам подарили. Была у меня большая, дружная семья, да сплыла.
— Ты, наверное, скучаешь по ним? Как тебя вообще поймали?
Сорин закрыл глаза и некоторое время молчал. Я его не торопила, по себе нала, как тяжело вспоминать свои ошибки.
— Я попался по-глупому, Софи, — заговорил он. — В тот день я повздорил со своими, ммм, со своей семьей, и в бешенстве убежал из дома, проветрить мозг, подумать. Далеко убежал. Гуары — опасные хищники, но против толпы, один не воин, да и наперекор судьбе не попрешь. Меня заметили раболовы, так мы называем тех, кто крадет существ из разных миров, чтобы потом продавать их на невольничьих рынках. Моя сила и выносливость ничто, по сравнению с усыпляющими пулями их винтовок. Я потерял сознание в Эрзаре, а очнулся уже в клетке в Пуре, в ошейнике. Там я и встретился с Кайлом.
