— Вчера вечером я нашла в своем доме труп. Была милиция. Мне пришлось ночевать на даче.
— Погоди, я, кажется, не понял. Что значит — «нашла труп»?
— Ты все правильно понял. Я приехала из аэропорта, а он лежит на полу… Голова разбита, лужа крови…
— Кто лежит на полу?!
— Говорю же, труп!
— Черт! — на том конце провода раздался приглушенный шум, как будто Стас выпал из собственной кровати. — Чей труп?
— Понятия не имею. Какой-то мужик, я его не знаю.
В трубке наступила тишина, и Кики вполне понимала своего молодого человека. В субботу, в девять утра услышать такую новость — врагу не пожелаешь.
— Алло, ты там умер? — спросила она через минуту.
— Нет пока. Пытаюсь переварить информацию. Скажи, как мог оказаться в твоем доме незнакомый труп?
— Его там убили, — раздраженно крикнула она. — Стас, не задавай дурацких вопросов, я и сама ничего не понимаю.
— О'кей. Вопросов больше не имею. Ты хочешь, чтобы я приехал?
— Очень хочу. У меня сейчас начнется истерика и приступ мании преследования. Хотелось бы, чтобы ты поприсутствовал.
— Ладно, — тяжелый вздох. — Я скоро буду. Что-нибудь привезти?
— Только себя. И телефон своего адвоката.
— Тебя что, подозревают в убийстве?!
— А черт его знает, вполне возможно, что и подозревают.
— О Боже! Я скоро буду. Попытайся ничего не натворить до моего приезда.
— Ничего не обещаю.
Она отключилась, и медленно побрела к дому, увязая в свежевыпавшем снегу.
Стас определенно соврал, и Кики была в этом уверена… Почти… Она умела догадываться о малейших нюансах настроения только по одному его тону, даже если он тщательно скрывал что-то.
За три года можно узнать человека так близко, что знаешь о нем почти все.
И даже больше — ты знаешь о нем даже то, что он сам о себе не знает.
Или в совершенстве осваиваешь искусство чтения чужих мыслей.
Хотя, она могла ошибаться — просто потому, что очень устала, переутомилась, а главное, до сих пор так и не пришла в себя от вчерашнего потрясения.
* * *
Дом по-прежнему встречал ее неласково. Она вошла в квартиру и поморщилась от обилия посторонних запахов и следов чужих людей. Кики не любила, когда в доме толкутся люди, она была слишком независимой и любила одиночество. Именно поэтому дом казался ей надежным укрытием, там всегда можно было переждать трудные времена. К ней заходили только самые близкие люди: Стас, Лиза, Вадим, Жанна.
Теперь же ее маленькая квартира казалась неуютным проходным двором. Здесь появлялись чужие люди, убивали один другого, здесь толклись менты, курили, стряхивая пепел куда попало, и топтали пол грубыми ботинками.
В общем, в зале ожидания аэропорта сейчас было куда уютней, чем в Кикином доме.
Первым делом она сунула в рот сигарету — дым перебивал этот странный вокзальный запах, возникший в доме после присутствия чужих людей. Натянула старые джинсы, включила погромче музыку, натянула резиновые перчатки по локоть и приступила к уборке.
Возилась она долго — больше часа, пока ни следа не осталось от порошка для снятия отпечатков, от подсохших брызг крови, от грязных следов на полу. Кики ненавидела уборку, но сейчас какой-то голос внутри заставлял ее тереть пол до изнеможения — пока не исчезнет даже воспоминание о разыгравшейся здесь кровавой драме.
* * *
Стас появился через полчаса, коротко и отрывисто позвонил в дверь. Кики метнулась к двери, открыла, и кинулась ему в объятия.
— Привет, я так рада тебя видеть!
Стас прижал ее к себе, чмокнул в макушку и отстранился, озабоченно глядя на Кики.
— Что тут у тебя приключилось? Я гнал как сумасшедший. Ты в порядке?
— Я-то жива и даже здорова. А вот какому-то парню не повезло. Слушай, может, ты пройдешь? Не стоит устраивать показательные выступления перед соседскими «глазками».
Он торопливо прошел в квартиру, поставил на тумбочку пакет с гамбургерами.
— Я подумал, ты голодна, а у тебя в доме нет никакой еды.
— Аппетит у меня отбило начисто, — пожаловалась Кики.
Развязывая шарф, Стас с опаской оглядывал квартиру. Выглядел он неважно: глаза — покрасневшие, лицо — сонное, да и не брился он как минимум три дня. Хотя, уставший вид его совсем не портил: даже сейчас Стас был стопроцентно похож на какого-нибудь красавчика из рекламы машин или дорогого виски. Кики привычно залюбовалась им.
— Этот твой… труп… Он где?
— Увезли. Не жажду узнать, куда, но, наверное, в морг. Поставят в очередь на вскрытие…
— Какая мерзость! Скоро аппетит пропадет и у меня.
В кухне Кики тут же занялась кофе, а Стас взгромоздился на высокий барный стул и зашелестел бумажным пакетом.
— Гамбургер, кола, картошка. Ты что будешь?
— Я же сказала, есть не хочу. Меня до сих пор слегка подташнивает.
Оба замолчали. Вода в турке не требовала пристального внимания, но Кики не отрывала взгляда от крошечных пузырьков. Стас за ее спиной торопливо жевал гамбургер, в стакане с кока-колой позвякивали кубики льда. Внезапно ожило радио и веселым голосом сообщило, что в Москве девять утра.
— Ты хоть спала ночью? — спросил Стас, спрыгивая со стула и подходя к ней. — Выглядишь ты утомленной.
— Спала. Я на дачу ездила. Не могла оставаться в квартире, здесь было просто ужасно.
— Сильно испугалась? — он сочувственно провел по Кикиной спине кончиками пальцев.
— Конечно! Меньше всего я ожидала найти дома мертвого незнакомого мужика. Приехала из аэропорта, а он тут лежит, в коридоре… И голова вся в крови.
— Стоп! Давай по порядку. Расскажи все с самого начала. Ты приехала из Домодедово…
— Да, я приехала из Домодедово, но по дороге случилось небольшое ДТП. Сахар будешь?
— Нет, спасибо.
Кики взяла свою чашку с кофе, пристроила ее на стойке, подвинула поближе пепельницу и закурила, не обращая внимания на недовольство некурящего Стаса. Одной сигареты ей хватило, чтобы рассказать все, начиная от происшествия на Каширском шоссе и заканчивая туманными намеками майора.
— Весело, — прокомментировал Стас, усиленно разгоняя руками сигаретный дым. — Не нравится мне эта история.
— Полностью согласна. Честно сказать, я вполне обошлась бы без трупов в собственной квартире.
— Да еще неизвестно, откуда он вообще тут взялся… Ты знаешь, как его зовут, этого мужика?
— Матвеев Максим Николаевич.
— Не очень-то редкая фамилия. Ну а как он выглядел?
