— Спасибо, отец. Я надеюсь, что архангел услышит вас и действительно коснется нас своей мудростью в это трудное время, — сказал он со спокойной искренностью.
Энсин ответил на поклон вежливым кивком, затем отошел к креслу рядом со спикером и сел, в то время как Трумин повернулся к собравшимся делегатам.
— Первым делом палаты, — сказал он, — будет официальное подтверждение результатов недавних выборов и рассадка наших новых делегатов. После чего, — он мрачно улыбнулся, — председательствующий рассмотрит кандидатуры на пост спикера.
Он посмотрел на секретаря палаты, сидевшего за своим столом на уровне пола у основания подиума. Кожаная папка на этом столе была перевязана алыми лентами, скрепленными свинцовой печатью с оттиском большой печати республики там, где они пересекались.
— Не будете ли вы так добры зачитать палате результаты, мастер Ганзализ, — попросил Трумин.
— Конечно, господин спикер, — ответил клерк, и звук, когда он использовал свой нож для заточки перьев, чтобы разрезать ленту, был громким в тишине.
* * *
— Призываем к порядку палату! — объявил Мейкел Жоэлсин, стукнув молотком несколько громче, чем Жифита Трумин. С другой стороны, Жоэлсин был довольно… ярким типом во многих отношениях.
Зашаркали ноги, зашуршала бумага, когда палата повиновалась своему новому спикеру, и он почувствовал прилив силы. Это было то, ради чего он работал все эти годы, он был утвержден подавляющим большинством голосов, и даже знание того, что он был вторым выбором своих покровителей, не могло омрачить этот момент триумфа. Многие люди ожидали, что на пост спикера будет претендовать Матиу Олсин, и несколько членов западного синдиката хотели, чтобы он занял это место. Однако возобладали более хладнокровные головы. Олсин пережил слишком много обвинений в коррупции, чтобы некоторые из их восточных союзников могли проглотить их. Жоэлсин так же глубоко запустил пальцы в пирог, как и Олсин, но он всегда был вторым членом делегации Тарики, прячась в тени Олсина. Таким образом, он оставался за горизонтом более успешно, чем его спутник.
Олсину это не понравилось, но он был слишком прагматичен, чтобы отрицать логику. Кроме того, он все еще должен был диктовать правила, и он явно думал, что мог бы быть более эффективным в качестве человека, дающего спикеру свои инструкции, сам никогда не выходя на открытое место.
Конечно, Олсин, возможно, не рассматривал будущие последствия для их рабочих отношений, связанные с новой должностью Жоэлсина, так тщательно, как это сделал его верный сообщник. На данный момент, однако…
— Господин спикер!
Матиу Олсин вскочил на ноги точно по сигналу, подняв руку, словно ища признания, и Жоэлсин серьезно кивнул.
— Председатель признает уважаемого старшего делегата от Тарики, — объявил он.
— Спасибо, господин спикер, — сказал Олсин. Он прошел по центральному проходу к кафедре рядом со столом секретаря и повернулся лицом к сидящим делегатам.
— Уважаемые делегаты, — начал он, — обычно в это время старшие члены палаты по очереди приветствуют наших новых членов, после чего эти новые члены впервые обращаются к палате. Однако сегодня наша республика сталкивается с беспрецедентным вызовом, который принес невыразимые страдания нашим гражданам и который угрожает принести еще худшие последствия. В этих обстоятельствах я считаю, что для нас гораздо важнее справиться — во всяком случае, в меру наших возможностей — с этой проблемой, и я прошу, чтобы палата приостановила действие обычных правил процедуры, чтобы сделать это.
— Было предложено приостановить действие правил, — нараспев произнес Олсин. — Есть ли второй?
— Господин спикер, я поддерживаю предложение! — громко заявил Бартоломейо Жеффирсин, один из новых делегатов от Уэстмарча.
— Запрос был поддержан, — объявил Олсин. — Председатель призывает к голосованию. Все в поддержку запроса, пожалуйста, подтвердите это, сказав «да».
В ответ раздался грохот, хотя было ясно, что некоторые из высокопоставленных делегатов были менее чем довольны тем, что он не разрешил никаких дебатов.
— Все те, кто выступает против, скажут «нет».
Прогрохотал второй ответ, и Олсин на мгновение склонил голову набок. Затем…
— Большинство согласно, — заявил новый спикер, и он, вероятно, был прав, хотя голосование было достаточно близким, большинство других спикеров предпочли бы поименное голосование, чтобы подтвердить это. Однако Олсин не хотел рисковать, и никто не хотел — или не осмеливался — требовать этого.
— Мастер Жоэлсин, вы можете продолжать, — сказал он.
— Спасибо, господин спикер, — сказал Жоэлсин с подобающей серьезностью, затем повернулся обратно к залу.
— Коллеги-делегаты, — снова сказал он, — все мы знаем природу нынешнего кризиса в нашей любимой республике. Понимаю, что было много споров о причинах финансовых и экономических потрясений, охвативших Сиддармарк, но их серьезность нельзя отрицать. Как и тот факт, что ущерб, по-видимому, неуклонно растет, даже пока мы наблюдаем. И я хотел бы заявить палате, что результаты недавних выборов проясняют взгляд электората на их причины и на то, кто несет за это ответственность. Перевес в победе лорда-протектора Жермо был почти три к одному, и многие из наших новых членов пользовались таким же перевесом в своих родных провинциях. В сложившихся обстоятельствах считаю, что это наш первостепенный долг перед нашими избирателями, цель, ради которой мы были избраны и отправлены в Сиддар-Сити, — претворить в жизнь повестку дня лорда-протектора. Знаю, что некоторые члены этого зала сомневаются в мудрости предложений лорда-протектора Жермо, и предвижу, что дебаты могут стать оживленными. Тем не менее, считаю — как, полагаю, и многие из вас, — что время для разговоров давно прошло. Пришло время действовать, друзья мои! За действия, которые устранят многочисленные кровоточащие раны нашей республики… а также привлекут к ответственности тех, кто нанес эти раны! Господин спикер, я предлагаю, чтобы закон об экспроприации и общественной помощи был вынесен на рассмотрение палаты для обсуждения и скорейшего принятия.
* * *
— Что ж, это один из способов сделать плохое еще хуже, — с отвращением сказал Раско Джиллмин Валису Макхому через обеденный стол. Он покачал головой. — И ублюдки — простите за мой язык, Глория, — он виновато посмотрел на Глорию Макхом, — собираются выйти сухими из воды.
— Я замужем за человеком, который тоже когда-то был солдатом, Раско, — сухо сказала Глория. — А до этого он был охотником Грей-Уолл, слишком много времени проводившим в тавернах и салунах. Я уже слышала это слово раньше. Нередко предваряется очень неэлегантным термином, предназначенным для молодых людей, которые просто слишком близки со своими матерями. — Губы Джиллмина дрогнули. Глория Макхом получила значительно больше формального образования, чем ее муж, но она никогда не смотрела свысока на Валиса или его друзей-ветеранов. — И в этом случае, думаю, вы слишком добры к ним, — продолжила она, еще раз подтверждая свою осведомленность о ставках. — На самом деле, думаю, вам следовало бы применить к ним этот неэлегантный термин, потому что это именно то, чем они являются. Не говоря уже о том, чтобы быть тупее камней, если они действительно хотят это сделать.
