Губы Алвереза дрогнули, хотя он знал, что должен ограничивать презрение своих подчиненных к их союзникам. К счастью, и Макинтир, и Латтимир были достаточно умны, чтобы не показывать этого — по крайней мере, открыто — перед кем-либо еще.
— На самом деле, сэр, я не думал о боевой мощи, — ответил Латтимир. — Я думал о скорости.
Сардоническое выражение лица Макинтира стало серьезным, и Алверез кивнул.
— Я думал о том же самом. Их квартирмейстеров следовало бы расстрелять, при условии, что военный трибунал не примет решения о чем-то более затяжном. — Он поморщился. — Для армии, так влюбленной в кавалерию, им, кажется, ужасно не хватает повозок и тягловых животных.
— Это потому, что так оно и есть. — Макинтир с отвращением пожал плечами. — Честно говоря, я думаю, что они с самого начала ожидали, что будут добывать пропитание в сельской местности, что бы они сейчас ни говорили. Имейте в виду, я бы подумал, что сообщения о том, что происходило в республике, могли бы подсказать даже им, что достать фураж будет трудно. Во всяком случае, это то, что они предлагали нам. С другой стороны, они на самом деле начали собираться позже нас, а климат Саутмарча означает, что по крайней мере трава должна быть почти круглый год. И, честно говоря, — как бы ни была мне сейчас неприятна мысль о справедливости, вы понимаете, — у них гораздо больше кавалерии, чем у нас, а лошади много едят. Им понадобилось бы гораздо больше фургонов, чтобы перевезти достаточно фуража.
— Тогда они должны были привести их, — категорично сказал Алверез.
— Думаю, герцог Харлесс начал это понимать, сэр. — Латтимир умудрился, как отметил Алверез, опустить слово «даже» непосредственно перед титулом Харлесса, и он также не завершил предложение словом «наконец», но его аудитория все равно услышала и то, и то. — Во всяком случае, сэр Борис определенно это сделал. Однако, по словам лейтенанта Касимара, на данный момент он мало что может с этим поделать.
Алверез посмотрел на капитана и приподнял одну бровь. Сэр Леймин Касимар, младший сын герцога Шераха, был назначен в штаб сэра Бориса Кастнира, квартирмейстера армии справедливости. На самом деле, насколько мог определить Алверез, Касимар был опорой Кастнира. Хотя юноша — ему было всего двадцать с небольшим — казался энергичным и умным, он скорее находился в положении человека, пытающегося вычерпать залив Горат чайной ложкой.
Кастниру было за семьдесят, и свое положение он занимал благодаря тому факту, что был братом герцога Шеркала, которому не позволили использовать свои собственные таланты в армии справедливости, потому что он был даже старше сэра Бориса. Кастнир казался достаточно порядочным человеком, который серьезно относился к своим обязанностям. К сожалению, он явно имел очень слабое представление о том, как выполнять эти обязанности. Численность (или, скорее, отсутствие) его штаба и назначение кого-то столь явно не подходящего для этой задачи, как он сам, только подчеркнули небрежное отношение деснаирцев к задаче обеспечения армии в полевых условиях. Некомпетентность в области логистики внесла немалый вклад в то, как грубо армия Сиддармарка обращалась с ними в прошлом, и было жаль, что они не приняли этот урок близко к сердцу.
Что еще больше бесило, так это то, что Мать-Церковь взяла на себя ответственность за доставку припасов в тыловые районы деснаирцев. Движение по каналам и большим дорогам от Деснаира до позиции армии Шайло перед Тесмаром происходило почти так же плавно и эффективно, как и из Долара. И это, к сожалению, просто означало, что в тот момент накапливалась настоящая гора деснаирских припасов, поскольку герцог Трейхос любезно отклонил предложение викария Робейра помочь имперской деснаирской армии прокормиться в полевых условиях. Почему он это сделал, было больше, чем мог предположить сэр Рейнос Алверез, хотя он был готов допустить возможность того, что Трейхос действительно верил, что армия справедливости справится с этой задачей. Однако он не мог себе представить, что могло убедить в этом Трейхоса.
Будь справедлив. Их договоренности о поставках могли быть еще хуже. Только подумай о харчонгцах! Если уж на то пошло, наш собственный корпус квартирмейстеров был катастрофой, ожидавшей своего часа, прежде чем мы его реорганизовали, и ты чертовски хорошо это знаешь. Точно так же, как ты знаешь, что тебе чертовски повезло, что за тебя этим занимается сам Тимплар. Особенно после того, как ты так старался избегать его!
Он нахмурился. Это не было одним из его самых счастливых воспоминаний, но он заставлял себя время от времени размышлять об этом, точно так же, как он заставлял себя пересмотреть свое первоначальное отношение к Макинтиру. Сэр Шулмин Радгирз, барон Тимплар, принимал непосредственное участие в создании военно-морского флота до джихада в рамках усилий короля Ранилда по контролю над заливом Долар. На самом деле, он был посвящен в рыцари и произведен в дворяне за свои заслуги перед короной… и флотом. Он был способным, необычайно честным и ревностным сыном Матери-Церкви, и эти три качества объясняли, почему герцог Ферн выбрал его для организации системы снабжения армии в сотрудничестве с советниками викария Робейра. Тот факт, что он так тесно и с энтузиазмом сотрудничал с графом Тирском в его усилиях по восстановлению флота — и что они с Тирском были близкими друзьями — объяснял, почему Алверез пытался отказаться от его услуг.
Барон Тимплар проделал на редкость хорошую работу, и когда армии было приказано выступить в поход, он вызвался добровольцем (и с успехом, несмотря на тихое сопротивление Алвереза) командовать квартирмейстерами, которых он обучал. Тот факт, что он был произведен в генералы, а его непосредственными подчиненными были два полных полковника, многое сказал о различиях между отношениями деснаирцев и доларцев, когда дело доходило до того, чтобы их люди были накормлены и снабжены. Еще до объединения с армией справедливости Алверез пришел к пониманию, что провал его попытки отказаться от услуг Тимплара был одной из самых больших удач, которые когда-либо случались с ним. С тех пор как он перешел под командование Харлесса и увидел деснаирские порядки, он провел не одну ночь в молитвах, благодаря архангелов за доказательство того, насколько они мудрее его.
— И что же сказал по этому поводу юный Касимар? — спросил он Латтимира через мгновение.
— Ну, он, конечно, не хотел открыто критиковать герцога Харлесса или сэра Бориса, сэр. Но, судя по вопросам, которые он задавал, чего бы он действительно хотел, так это перестроить их существующие договоренности во что-то более похожее на наше. Однако у них недостаточно драконов или повозок, чтобы сделать это, и даже если бы они были, у них нет погонщиков или организационной структуры, чтобы поддержать это. Из пары вещей, которые он сказал, и даже больше из того, что он не сказал, честно говоря, сэр Борис уже рвет на себе волосы из-за ситуации, и он дал Леймину — я имею в виду лейтенанта Касимара — много дополнительных полномочий, чтобы попытаться исправить ситуацию.
— Власть? — Макинтир фыркнул. — Сколько «полномочий» может быть у лейтенанта, Линкин?
— Немного меньше, чем у капитана, сэр, — с улыбкой ответил Латтимир, и Алверез усмехнулся. — Серьезно, — продолжил его помощник, улыбка исчезла, — я случайно услышал, как позавчера он срезал стружку с полковника.
