VIII
Тесмар, земли Саутмарч, республика Сиддармарк
— Никогда не видел так много людей в одном месте, — тихо сказал Кидрик Файгера.
Он и граф Хант стояли на одной из четырех деревянных наблюдательных башен высотой в сто двадцать футов, которые капитан Ливис Симпсин, старший инженер Ханта, построил по его приказу. Файгера сам бы не рассматривал этот проект по многим причинам, включая тот факт, что он не был морским пехотинцем и не обладал инстинктивным пониманием морского пехотинца того, насколько далеко кто-то может видеть с верхушки мачты. Построенная из запасного рангоута с галеонов адмирала Хивита башня, на которой они стояли в данный момент, находилась во второй линии укреплений, сразу за редутом номер 1 и бастионом, известным как Тиман-Энгл, на стодесятифутовом гребне холма Суливин, который расширял визуальный горизонт еще дальше. С тяжелыми телескопами, прочно прикрепленными к перилам вокруг квадратной платформы башни, наблюдатели могли видеть почти на двадцать миль, на шестнадцать миль дальше своих передовых позиций.
Вторая башня стояла примерно в середине позиции, за редутом Айленд и в пяти милях к западу от Тесмара; третья стояла в редуте номер 4 на горе Ярит; а четвертая стояла в центре самого города. Оснащенные гелиографами и сигнальными флажками, люди на этих башнях могли сообщать о каждом движении противника… или вызывать непрямой огонь из угловых орудий, которые адмирал Хивит выгрузил с КЕВ «Холокост», одного из своих бомбардировочных кораблей. Четырнадцать из них были установлены в передовых редутах и бастионах, а еще десять были расположены в самом городе. Более тяжелые и менее мобильные, чем армейская версия того же оружия, «морские углы» могли вести огонь почти на милю дальше, что означало, что по крайней мере одна их часть могла поразить любую точку в пределах двух или даже трех миль от крайних линий укреплений. Было бы еще лучше, если бы 1-я отдельная бригада морской пехоты располагала какими-нибудь пехотными минометами, чтобы усилить массу своего огня, но было много — действительно, почти избыток — другой доступной артиллерии.
Стоя в лучах теплого утреннего солнца рядом с сиддармаркским генералом, Хант мог видеть четверную линию укреплений, раскинувшихся вокруг него, словно творение рук какого-то небесного моделиста. Самая внешняя линия тянулась на шестьдесят миль, от холма Суливин к юго-западу от города до горы Ярит с совершенно неправильным названием на северо-востоке; самая внутренняя, сразу за пределами самого города, была едва ли пятнадцать миль в длину. Открытая с востока, где спину Тесмара прикрывали корабли имперского чарисийского флота, укрепленная Файгерой позиция имела глубину чуть менее пятнадцати миль в самом глубоком месте, и он работал над этим месяцами. На самом деле они были немного великоваты для двадцати четырех тысяч человек. Если бы, конечно, у них было двадцать четыре тысячи человек, которых у них не было… пока. Тем не менее, целители были сдержанно оптимистичны в отношении общего числа людей Клифтина Сумирса, которые будут пригодны для службы в течение следующих нескольких пятидневок, и Файгера воспользовался реками Серидан и Ярит, когда планировал свои работы.
Конечно, называть Ярит «рекой» было почти так же нелепо, как называть большой одноименный холм «горой». Это был скорее широкий ручей, чем река, но его низменная пойма проходила между горой Ярит и горой Шэдоулайн на западе. Шэдоулайн действительно была горой, хотя и крошечной по сравнению с Гласьер-Харт или Мун-Торн, а долина между ней и горой Ярит была достаточно болотистой, чтобы затруднить прокладку окопов через нее. Файгера извлек из этого выгоду, выкопав глубокие и широкие рвы перед каждым земляным барьером. Местный уровень грунтовых вод был достаточно высок, чтобы быстро заполнить их, и его рабочие группы перекрыли ручей, чтобы создать еще более широкие наводнения, которые почти полностью пересекли долину. Глубина воды во многих местах превышала десять футов — более пятнадцати там, где ее пересекало извилистое русло ручья, — и почти пять миль в ширину в самом широком месте, а укрытие, которое оно обеспечивало, позволило им значительно сэкономить на рабочей силе.
Серидан, протекающий между южными склонами Шэдоулайн и холмом Суливин, прежде чем достичь залива Тесмар, проходил по более мелкому склону, но зато он нес гораздо больше воды, чем Ярит, и Файгера так же хорошо его использовал. Из шестидесяти миль внешнего фронта двадцать были защищены затопленными рвами и затопленной водой, и сиддармаркский генерал также предусмотрел аналогичные затопления для защиты подходов к внутренним линиям укреплений. Позиция не была неуязвимой — ни одна позиция никогда по-настоящему ею не была, — но это был настолько сильный набор полевых работ, насколько Хант мог себе представить.
Особенно с таким количеством оружия, чтобы прикрыть его, — подумал он.
До тех пор, пока Тесмар находился в руках союзников и мог быть снабжен, он был кинжалом у горла сухопутного пути снабжения деснаирской армии из великого герцогства Силкия. Грейгор Стонар и Кэйлеб Армак, возможно, сейчас не в состоянии вонзить этот кинжал в цель, но это изменится в тот момент, когда они смогут найти подкрепление для выполнения этой задачи, и они намеревались крепко держать его рукоять в своих руках, пока могли. И поскольку в настоящее время у них не было тысяч пехотинцев, которых они действительно предпочли бы послать Ханту, они остановились на следующей лучшей вещи: достаточном количестве артиллерии, чтобы штурм показался адом.
С того момента, как его собственные силы были направлены в Тесмар, имперский чарисийский флот выгружал орудия на берег и вкапывал их. Немало военно-морских галеонов плавали в воде выше, чем следовало, потому что их артиллерия — и артиллеристы — сейчас наслаждались восхитительным отдыхом в городе, который союзники намеревались удержать любой ценой.
В целом, теперь Тесмар защищали двести пятьдесят орудий. Сто тридцать шесть были морскими тридцатифунтовыми пушками, а еще пятьдесят четыре — короткими пятидесятисемифунтовыми карронадами: с малой дальностью, но разрушительно мощными и способными вести необычайно быстрый огонь в ближнем бою при обороне. И еще там было тридцать шесть удобных, маневренных двенадцатифунтовых пушек, две трети из которых были чарисийскими, а остальные захвачены у доларцев. Доларские орудия не могли стрелять чарисийскими снарядами или ядрами, несмотря на их номинально идентичные калибры, но они прекрасно стреляли картечью и шрапнелью и были расположены в основном как фланговые орудия для зачистки фронтов окопов.
Бастионы и редуты генерала Файгеры были заложены капитаном Симпсином и коммандером Артиром Паркиром. Ни один из них не был обученным армейским инженером, но в отличие от армии Сиддармарка, флот Чариса имел достаточный опыт работы с артиллерией нового образца. Они тщательно обследовали позицию, прежде чем начать окапываться, и разместили свои батареи так, чтобы обеспечить как можно больший охват подходов. Большинство из немногих участков мертвой земли, которые они не могли покрыть прямым огнем, были затоплены наводнениями Файгеры, и они уже пристреляли угловые пушки на всех, о которых знали.
Не буду говорить, что они не могут занять позицию в конце концов, если они готовы заплатить цену, но могу сказать, что они понятия не имеют, насколько высока будет эта цена.
