— Да, Ливис? — спросил он. — Ты сегодня рано встал.
— Извините, что прерываю вашу трапезу, — ответил капитан Брейнейр, — но мы только что получили сигнал семафора от бригадного генерала Дамбрика. Он сообщает, что артиллерийский огонь противника ослаб, а пехота в ближайших окопах, по-видимому, отступила ночью.
— А? — Истшер отложил вилку и потянулся за чашкой. Суливин Дамбрик командовал 5-й бригадой 3-й пехотной дивизии Алина Симкина. В данный момент настала очередь этой бригады занимать передовые окопы и следить за противником.
— Вся их пехота выведена? — спросил он через мгновение, довольно иронично приподняв бровь в сторону своего помощника.
— Извините меня, ваша светлость, — сказал Брейнейр, слегка поклонившись, чтобы отметить эту бровь. — Я должен был сказать, что он сообщает, что большая часть их пехоты отступила. По его оценкам, в тылу могло остаться от семи до пяти тысяч человек при поддержке нескольких тысяч кавалеристов. Он считает, что там может быть не более десяти тысяч боевых подразделений всех родов войск, и он попросил разрешения выслать патрули, чтобы подтвердить его оценку.
— Понимаю.
Истшер откинулся на спинку стула, положив правую руку на стол и медленно барабаня пальцами. Это было необычное проявление беспокойства с его стороны, подумал Брейнейр, но выражение лица герцога было спокойным, когда он обдумывал новости. Затем он глубоко вздохнул и покачал головой.
— Думаю, что нет. — Он снова посмотрел на своего помощника, и его глаза сузились. — Похоже, что граф Хай-Маунт, в конце концов, выполнил свой график, и я доверяю суждению генерала Дамбрика о любых передвижениях войск на его фронте. Чего я не хочу делать, так это того, что может вызвать подозрения у того, кого там оставили командовать. Отправьте ответное сообщение генералу и попросите его присоединиться ко мне здесь при первой же возможности. И мне также понадобятся генерал Симкин, генерал Уиллис и полковник Трейминт. Скажи им, что у нас будет ранний рабочий ланч.
— Конечно, ваша светлость. И могу ли я сообщить им причину, по которой вы хотите их видеть?
— Просто скажи им, что, как мне кажется, граф Хай-Маунт выполнил свою работу, и думаю, что нам пора заняться своей.
* * *
Алверез на самом деле проспал почти целых три часа. Они не были особенно освежающими, и его мышцы казались не более эластичными, но, по крайней мере, его разум, казалось, немного прояснился, функционируя немного надежнее.
К сожалению, никто другой в командной палатке, похоже, не мог сказать то же самое.
По крайней мере, он взял с собой Суливина Фирмина, сэра Леймина Сандирса и барона Тимплара. Сэр Леймин явно был чем-то встревожен, но он также был готов выполнить его приказы. Алверез не мог не задаться вопросом, насколько это связано с тем фактом, что он был всего лишь заместителем Алвереза, способным с полной честностью сказать, что он только выполнял приказы своего начальника. Алверез подозревал, что оказывает Сандирсу медвежью услугу, но он был слишком измотан, чтобы беспокоиться о справедливости. Хотя, если бы у него была энергия беспокоиться о таких вещах, как справедливость, он был бы вынужден признать, какое облегчение он почувствовал, когда отец Суливин поддержал его решение. Учитывая решимость интенданта уничтожить еретиков, он был далек от уверенности в том, в какую сторону прыгнет Фирмин. Даже сейчас он не был уверен, насколько решение священника проистекало из рационального понимания катастрофического положения армии Шайло, а насколько из его тоски по цене, которую заплатили люди, которых он привык считать своими, атакуя позиции чарисийцев. Однако на самом деле не имело значения, что это было. Что имело значение, так это то, что Фирмин полностью поддержал отданные им приказы.
Он задавался вопросом, потрудился ли кто-нибудь сообщить герцогу Харлессу или отцу Тимити, что доларский обоз с припасами уже отправился по главной дороге к форту Сэндфиш. Судя по выражениям лиц, встретивших его, он в этом сильно сомневался.
— Ах, сэр Рейнос! И отец Суливин! — Харлесс улыбнулся, когда доларцев ввели к нему. — Рад видеть вас обоих. И вы выглядите гораздо более отдохнувшим, сэр Рейнос.
Либо свет был хуже, чем думал Алверез, либо Харлесс был еще более искусным лжецом, чем большинство деснаирских дворян.
— Спасибо, ваша светлость, — сказал он, и Фирмин кивнул.
— Я тоже рад тебя видеть, сын мой, — сказал шулерит и снова кивнул, на этот раз Йердину. — Тимити.
— Суливин, — ответил деснаирский интендант.
— Если вы не возражаете, сэр Рейнос, — продолжил Харлесс, грациозно махнув рукой в сторону эскизной карты, — я бы хотел узнать ваше мнение о маршрутах подхода, выбранных графом Хэнки и мной. Надеюсь, мы сможем пройти немного дальше к северу от левого фланга еретиков, прежде чем вернемся на этот раз. Если мы сможем, тогда…
— Кто там ходит?!
Головы поднялись, поворачиваясь к застежке палатки, когда скачущая галопом лошадь с шумом остановилась. Послышалось бормотание голосов, один из которых был громче и настойчивее остальных, а затем дверь распахнулась, и через нее, пошатываясь, прошел измученный, забрызганный грязью, насквозь промокший лейтенант, преследуемый все еще протестующим часовым. Молодой человек огляделся, глаза потемнели на грязной маске его лица, и вытянулся по стойке смирно, когда эти глаза нашли герцога Харлесса. Он потянулся к кожаному кейсу, висевшему у него на боку.
— Лейтенант Оканир, ваша светлость, — хрипло произнес он. — Полк Баскима. Меня послал полковник.
Алверез напрягся и взглянул на Фирмина. Полковник Хикару Баским был старшим деснаирским офицером в Хармиче, почти в ста милях к востоку от их нынешней позиции. Алверез использовал семафор, чтобы отправить свои собственные приказы своему обозу снабжения и арьергарду в тот день, но погода была слишком плохой, чтобы связь из нынешнего штаба Харлесса с Хармичем могла передавать сообщения после наступления темноты. Если лейтенант Оканир проделал весь путь от Хармича, его, должно быть, отправили только после того, как вечером пропала видимость, то есть он преодолел все расстояние всего за семь с половиной часов. Неудивительно, что он едва держался на ногах! Должно быть, он всю дорогу реквизировал свежих лошадей и, вероятно, загнал их до полусмерти. И если его сообщение было о доларских войсках, покидающих Хармич без приказа Харлесса….
Интересно, собирается ли он рассказать герцогу и обо всех остальных моих полках, мимо которых он проходил по дороге сюда? — Алверез задумался. — И мне интересно, как отреагируют Харлесс и Йердин?
Правда, как он обнаружил с некоторым легким удивлением, заключалась в том, что ему действительно было все равно, потому что ни один из них, черт возьми, ничего не мог с этим поделать.
Его рассеянные, разбитые полки были отведены в тыл, чтобы расчистить узкую щель на большой дороге через Киплингир для более свежих, наступающих деснаирцев. Даже его менее сильно потрепанные подразделения были отправлены обратно для реорганизации, в то время как деснаирцы заняли свои позиции, готовясь к грандиозной атаке Харлесса и Хэнки. Как следствие, он смог отправить их в Хармич, не привлекая особого внимания, хотя и проинструктировал их подождать час до захода солнца, чтобы уменьшить вероятность того, что кто-нибудь заметит их отход. К настоящему времени эти отступающие полки были в добрых тридцати милях вниз по дороге на Хармич, и ни один из них не повернул бы назад без прямого приказа от него, подписанного Суливином Фирмином.
