Стоунхарт посмотрел на нее еще мгновение, затем кивнул.
— Замечание принято, ваше величество, — сказал он немного тяжело. — Я прошу прощения за свой тон, Албер.
— Нет необходимости, милорд. — Жустин криво усмехнулся. — Полагаю, что я сам был бы немного раздражен, если бы мы поменялись местами.
— Возможно, и так, — сказал Уайт-Крэг. — Однако теперь, когда этот вопрос поднят, ваше величество, можем ли мы узнать, что замышляют Маунтин-Харт и другие?
Катаракта превратила голубые глаза седовласого первого советника в туманный оттенок серого, но они все еще могли быть пугающе острыми, — заметила Шарлиан.
— Сэр Албер? — пригласила она.
— Конечно, ваше величество, — Жустин расправил плечи. — В настоящее время, милорды, у нас нет никаких определенных или допустимых доказательств правонарушений с их стороны. Без официального ордера от лорда-судьи мы не можем законно перехватывать ни одно из их писем, и у меня есть основания полагать, — он намеренно избегал взгляда Стоунхарта, — что даже если бы мы перехватили что-либо из их переписки, они, вероятно, выражались бы достаточно осмотрительно, чтобы отказать нам в каких-либо убедительных доказательствах.
— О, я совершенно уверен, что они были бы «осмотрительны» в любых обсуждениях, которые они могли бы провести, хотя я вполне понимаю, что на данный момент все это — чистая спекуляция. — Тон Стоунхарта был таким сухим, что губы Шарлиан непроизвольно дернулись. Но лорд-судья продолжал: — Если, однако, они не были осмотрительны — или если, не дай Лэнгхорн, вы окажетесь, не по своей вине, в состоянии, э-э… изучать личную переписку пэров королевства, не получив сначала ордера от меня и ее величества — какие виды, как ты думаешь, они могут обсуждать?
— Состояние королевства и империи, мой господин, — ответил Жустин. — И об их ответственности за защиту и сохранение королевства.
— Не империи? — тихо сказал Уайт-Крэг.
— Нет, милорд.
— И возможно, их определение защиты и сохранения королевства будет иметь довольно много общего с сохранением роли дворянства в качестве сдерживания самонадеянных амбиций короны, — предположил Стоунхарт.
— Уверен, что они не позволили бы себе таких неуважительных прилагательных, как «самонадеянный», милорд, но полагаю, вы уловили суть их обсуждения.
— Это… вызывает беспокойство, ваше величество, — сказал Сент-Хауэн в тишине, последовавшей за ответом начальника разведки. — Особенно после того, как мы отправим почти всю остальную армию в Сиддармарк, когда транспорты прибудут сюда в следующем месяце.
— Не могу отделаться от подозрения, что график развертывания армии имеет некоторое отношение к появлению этой корреспонденции, милорд, — почти капризно заметила Шарлиан. — До сих пор нет никаких доказательств — или не было бы никаких доказательств, если бы мы действительно смогли изучить их переписку, я имею в виду, — что кто-либо из них вступил в переговоры с гильдиями о влиянии импорта методов производства Чариса. Во всяком случае, пока. И, не имея возможности рассчитывать хотя бы на какую-то поддержку со стороны влиятельной части палаты общин, они были бы глупцами, если бы предприняли какие-либо открытые действия против короны. Рок-Коуст и Блэк-Хорс, к сожалению, продемонстрировали, что они вполне способны быть дураками, но Маунтин-Харт намного осторожнее, чем они, а Дрэгон-Хилл слишком изолирован от остальных, чтобы питать какие-либо иллюзии относительно того, что с ним случится в открытой конфронтации. Я боюсь, что реальную угрозу на данный момент представляет Суэйл. Горечь графини Суэйл из-за того, что случилось с ее мужем, вероятно, подтолкнет ее к чему-то… несдержанному. Особенно с учетом того, что за этой горечью и напором скрывается Райдач.
— Тем больше причин устроить ему несчастный случай, ваше величество, — прорычал Стоунхарт, и хладнокровный, прагматичный правитель внутри Шарлиан искренне согласился.
Ребка Раскейл, вдовствующая графиня Суэйл, никогда не прощала Шарлиан казни своего мужа-предателя, а Жордин Райдач, ее духовник-чихирит, в прошлом был мастером игры на этой горечи. Исключение его из уравнения, вероятно, упростило бы ситуацию, но она не могла быть в этом уверена. Райдач был осторожным человеком; даже если бы она была готова немедленно санкционировать его убийство — чего она не делала… пока — организовать это так, чтобы вдовствующей графине не показалось крайне подозрительным, было бы сложно. И если Ребка решит, что корона приказала убить ее любимого и доверенного исповедника, это, скорее всего, подтолкнет ее к опрометчивым действиям, но не заставит пересмотреть свою позицию.
— Понимаю твои рассуждения, Силвист, — сказала она, говоря даже более неформально, чем обычно. — Думаю, что, возможно, было бы лучше взять пример из того, как мы справились с Суэйлом и Зебедией в первый раз.
— Вы имеете в виду, дать им достаточно веревки, ваше величество? — сказал Уайт-Крэг.
— По существу. — Шарлиан кивнула. — Теперь, когда Албер активно следит за ситуацией, и принимая во внимание информацию, которую мы еще можем получить от этих нерегулярных источников, они вряд ли удивят нас. И, честно говоря, я бы предпочла разобраться с ситуацией, не давая никому из других великих дворян повода думать, что корона может смотреть в их сторону. Я полностью уверена в лояльности Востока и крайнего Запада, и я хотела бы, чтобы так оно и оставалось. Так что, с моей точки зрения, идеальным решением было бы поймать только одного или двух из них, активно замышляющих заговор против короны. Приведите их в пример — никто из других великих аристократов не может утверждать, что это не что иное, как открытое и закрытое дело, — а затем спокойно используйте любые изобличающие доказательства… косвенной причастности к заговорщикам, чтобы убедить кого-то вроде Маунтин-Харта быть еще более разумным в отношении чего-то вроде платы за проезд по реке.
Все четверо ее советников откинулись на спинки стульев с напряженными выражениями лиц, и Шарлиан почти физически слышала, как мысли проносятся в мозгах за этими прищуренными глазами. То, что она предлагала, могло быть рискованной игрой, особенно учитывая, что практически вся имперская чарисийская армия (которая только что включила в себя всю старую королевскую армию Чисхолма) сражалась в Сиддармарке. Но если бы она могла это провернуть, то убрала бы одного или двух самых опасных — и беспокойных — представителей знати и использовала бы ту же возможность, чтобы призвать других к повиновению….
— Это смелая идея, ваше величество, — наконец сказал Уайт-Крэг. — На самом деле, это скорее напоминает мне вашего отца и барона Грин-Маунтина. — Первый советник улыбнулся воспоминаниям. — Уверен, что вы можете видеть возможные недостатки даже более ясно, чем я, но если это сработает — и особенно если это сработает, не становясь общеизвестным, — преимущества, безусловно, будут значительными.
— Я согласен, — твердо сказал Стоунхарт, и Сент-Хауэн просто кивнул.
— В таком случае мы будем продолжать это до тех пор, пока что-то не заставит нас пересмотреть наши варианты, — сказала Шарлиан. — Тем временем я хотела бы обсудить переговоры о месте производства в Истшере и Терейте. Знаю, что мы все хотели бы распространить эти примеры как можно шире, но я все равно довольна тем, как хорошо отреагировали представители герцога Истшера и граф Терейт. Мне кажется…
