Город со времен моего отъезда изменился. Волки ожили. На улицах стоит шум, смех, тут кипит жизнь. Шантара больше не походит на жизнь в военном гарнизоне. И я чувствую каждого из волков — это мой народ. Дикое и странное ощущение, пока не привычное, но я непременно справлюсь. Ведь мое солнце рядом, а значит, нет ничего невозможного.
Конечно, нам предстоит долгий путь. Страна кардинально меняется, и это не может произойти гладко и одномоментно. Это наше предназначение и мы сделаем все, чтобы Шантара засияла новыми красками.
В замке нас встречают Джана и Басир, их тоже не узнать. Девушка светится изнутри, в ее глазах больше нет тревоги. А волк… он меня удивил. Теперь он пылинки сдувает со своей возлюбленной, и постоянно трогает ее пока еще плоский живот. Любовь меняет нас, и они тому отличный пример.
А вот Саваб нас не встретил. Он отправился на поиски своей Натали. Алифар рассказал ему все, что знал. И волк умчался в неизвестность, отказавшись от любой помощи. И я искреннее верю, что судьба поможет ему обрести потерянную любовь.
Жаль, что мне не удалось общаться с ним. Я бы от всей души поблагодарила, за ту авантюру, в которую Саваб меня втянул. Пусть его цели были далеки от благородных, но в итоге — это лучший подарок, который он только мог преподнести.
Через неделю после нашего прибытия я стою в свадебном платье. Согласно традициям Шантары мое платье оранжевое, из нежнейшего шелка, пышное и невесомое. Оно переливается в лучах солнца. Мы с Джаной стоим в саду. Ждем, когда закончатся приготовления.
— Ты сказочно красива, — хлопает в ладоши.
— Совсем скоро и твоя свадьба, — улыбаюсь ей.
— Две недели, — кружит вокруг меня.
— Бадрия, можешь уделить мне минуту? — к нам подходит Басир.
— Не буду вам мешать, — Джана целует своего жениха в губы, и скрывается из вида.
— О чем ты хотел поговорить?
— Хотел сказать, что был неправ. Я чувствовал в тебе нечто особенное, сразу, как увидел. Знал, непростая дева, раз Алифар утратил покой. Я опасался изменений, стыдился своих чувств к Джане. Меня воспитывали как воина, и сложно принять иную жизнь. Впустить чувства в свое сердце. К тебе я был во многом несправедлив. Мои глаза полностью открылись лишь там в той злосчастной клетке в пустыне. Когда узнал, что стану отцом. Когда ты кинулась разнимать двух братьев, и даже не подумала о своей безопасности, — он говорит, глядя мне в глаза. — Отныне я хочу, чтобы ты знала, — становится на одно колено, — Я готов жизнь положить за тебя и Алифара. Я верен вам до скончания веков.
— Поднимайся Басир, — беру его за руку. — Главное, что мы все выяснили. Сейчас твоя основная миссия — заботься о Джане. Уж она больше всего нуждается в твоей любви.
И все же я вытираю слезы счастья.
— Фух, успел! — раздается крик у ворот. Мы с Басиром направляемся туда, уж слишком знаком мне этот голос.
— Эдуард! — выкрикиваю, не скрывая радостного удивления.
— Прости, что опоздал. Вылет задержали. Алифар мне говорил, чтобы я выезжал раньше. А я немного в делах завис.
— Приехал… — я снова плачу. Обнимаю Максимовски, расцеловываю в обе щеки.
— Ты ж мне доченькой стала. Я бы себе никогда не простил, если бы свадьбу твою пропустил, — прижимает меня к себе, руки Эдуарда дрожат. Поднимаю голову, а у него в глазах слезы, и столько искренности во взгляде.
Странно, но я обрела отца. Пусть не биологического, но даже в этом судьба исполнила мое желание. Эдуард подарил мне родительскую любовь. И я знаю, ничего не изменится, мы и впредь будем поддерживать отношения.
Моей мамы нет на свадьбе. Алифар перевез ее в отдаленный город. Подарил собственное жилье. Обеспечил финансово. Приказал следить за ней. Все же она моя мать, и я желаю, чтобы в ее душе хоть немного угасла ненависть. Не для меня, для нее же самой. Но лишь услышав мое имя, Зухра начинает сверкать глазами и мычать. Ее сердце переполнено злобой. Этого не изменить. Но хотя бы она будет жить в достатке. Это единственное что мы можем сделать для нее.
Эдуард ведет меня к алтарю в форме солнца и луны. Алифар в голубой одежде стоит и смотрит на меня лазурным взглядом. И именно в его глазах отражаются все сокровища мира.
Мы переплетаем наши руки. Провидец зачитывает заклинание. На пьедестале стоит камень солнца, оставленный Савабом. Он ослепляет, переливается всеми цветами радуги, мы подносим руки к нему, наши метки загораются, на запястьях и груди. Небеса озаряются, солнце наклоняется низко, так, словно гладит нас своими лучами. Луна появляется на горизонте. С небес в нас льются чистые потоки энергии. Они прошивают нас нитями истинного чувства. Соединяют навеки Владыку и Бадрию. Любовь, дарованная небесами, расцветает в наших сердцах.
— Моя жена, — шепчет мне в губы Алифар, — Мой бриллиант, я обещаю, что каждый новый день, станет для тебя лучше предыдущего. Навсегда в моем сердце.
— Муж мой. Спасибо, что озарил мою жизнь. Люблю. Навеки твоя.
Наши губы сливаются в поцелуе. И на небе Шантары вспыхивают звезды, как фейерверк нашей любви. Единение солнце и луны, танец звезд, так вселенная благословляет наш союз.
— Первой у нас родится дочь, — кладет руку на мой живот, и я чувствую, как совсем маленький комочек во мне уже тянется к своему отцу.
Алифар
Девять месяцев спустя…
Сижу около колыбели дочери. Вглядываюсь в сонное личико. Она так прекрасна, что можно часами смотреть, так похожа на мать. Перевожу взгляд на мой бриллиант. Бадрия сладко спит, улыбаясь во сне.
А я не могу спать. Не хочу тратить время на сон, если я могу любоваться своими прекрасными девами. Не могу насмотреться, мне всегда мало. Глядя на них, словно нахожу новые грани своей любви. С каждым днем чувства наши крепнут. Связь усиливается. Теперь не надо слов, достаточно взгляда, чтобы понять свою половину.
А ведь не так давно, она покинула меня. И я отпустил. Сходил с ума, хотел запереть на тысячи замков, покрыть тело поцелуями, заставить забыться в оргазмах. Все что угодно, только бы она не уезжала.
Но я отпустил. Покорно проводил на самолет и позволил упорхнуть моей деве. Слишком хорошо понимал причины ее поступка. Она не ощущала моей любви. Я был закрыт для своей девы. И я не знал, как открыться, как показать вулкан, что клокотал внутри. Некий невидимый барьер стоял между нами. Умом я понимал — единственная, ощущал любовь, но не мог уловить нить истинной связи. Что-то не сходилось.
Вторая причина отъезда — Бадрии надо было поставить точку в той жизни. Закрыв для себя прошлое, она сможет открыться полностью для настоящего.
Нутром чуял — надо ее отпустить. И словно душу в клочья разрывало. Посадил их с Максимовски в самолет, перекинулся волком и бежал следом. Так долго, пока лапы в кровь не стер и не упал обессиленный наземь. Выл и катался по полю. Дышать не мог. И тогда я ощутил истинную связь. Как прочный канат, что тенятся от меня к ней. И чем дальше улетала моя дева, тем сильнее я ощущал опустошение.
