Глава 19
И стал я рассказывать, а сам вспоминал как отец мне, балбесу молодому объяснял. То, что паразиты — плохо, он вбил. В прямом смысле слова, но тут он даже молодец, сам понимаю. Но вот реальность… ну реально, какие-то уродцы в красивых шмотках, с девочками… Да банально завидно, особенно молодому балбесу.
Старик мой это понимал, умный был (а может и есть, здоровья ему побольше) дядька. И вот, оттащил он меня на кухню и стал на пальцах объяснять:
— Понимаешь, Андрей. Бытовые преступники — страшно. Когда пьяный муж зарежет жену и детей, или прохожих — это страшно. Противно, гадко. НО! Это болезнь общества, а не конкретного человека.
— Да щаззз! — возмутился я тогда. — Алкаш Вася зарезал народ — а не виноват?!
— Конечно виноват. И наказание, а, точнее, кара должна быть. Но сам факт того, что он стал алкашом. Взялся за нож — это всё неспроста, Андрей.
— Работы нихера нет, не платят — вот и пьёт, — буркнул я. — А по-пьяни и…
— Верно. И именно это «нет работы» болезнь общества. Сам факт возникновения этого Васи — не на пустом месте. Есть, конечно, психи — ну так и их выявлять нужно! Школа, служба… много возможностей. Если это кому-то было бы надо, — усмехнулся отец. — А вот эти все… братки ублюдошные… Это не СЛЕДСТВИЕ болезни. Это причина, сын.
— Объясни, — не въехал я.
— Смотри, они гоняют мелкую гопоту, так?
— Ну да, не всегда, но в общем — гоняют.
— То есть, выполняют работу милиции. Которая…
— Сами крышуют, и больше денег дерут чем братки!
— И это. Не выполняют свою работу. Это социальное зло раз: они берут на себя функцию милиции, которая свою функцию не выполняет. И для людей — это плохо.
— Ну, наверное, да.
— Дальше смотрим. Они облагают людей данью. А что это значит? — на что я пожал плечами. — Люди живут хуже, Андрей. Торгаш вынужден платить не только государству и ментам, которые не выполняют свои обязанности. Но и жуликам. Дальше смотрим — торгаш не будет работать в убыток. То есть, покупая булку хлеба, ты, я все — ПЛАТИМ жуликам, оплачиваем их машины и шлюх. Дальше: деньги из ниоткуда не берутся. И люди живут хуже настолько, сколько нужно этим жуликам на их роскошь. Люди живут хуже…
— И начинают пить. Или идут в жулики, — дошло до меня.
— Верно, Андрей. В деталях много нюансов, но по большому счёту — так. Это поганая система, которая воспроизводит себя. Принуждает людей к преступлениям. Причём укравший булку бездомный, которого, Андрей бьют и менты, и бандиты, за то что он хотел пожрать — преступник.
— А он вообще не обязательно булку бы украл, если бы не бандиты. И менты.
— В общем — да. У нас-то всё совсем плохо, — вздохнул отец. — Культура под жуликов, организованных, изменяется, о власти не говорю даже.
— Мата много, — невинно закатил я глазки.
— Мат — хуйня, — отрезал отец. — Шесть слов. В любом языке есть мат. Если ты им не говоришь, а ругаешься — это норма. Я про то говорю… да братки, например! Причём тут жулики? Но слово испоганено. Хавать, в натуре, вся эта блатная грязь… Всё это в речи, языке, сознании. В ящике политики «конкретно и в натуре базар держат», упыри! Ладно, чёрт с ним, Андрей. Но запомни — все эти «понятия», братва и прочее — хуже алкаша Васи. Многократно.
Вот это я и рассказывал Лисе. Блин, вот реально девчонка считала жуликов «неустранимым злом» и «лучше организованная преступность», потому что корпы так и жили. Это, мол, все знают. Нет, насколько я понимал, поднять им голову совсем уж не давали, но на низшем уровне — смирялись, потому что… Невыгодно. Лиса, в свою очередь показывала графики, согласно которым достаточное количество средств слежения и полицаев, для достаточного контроля, обойдётся дороже, чем потери.
— Потери чего, Лиса?
— Налогов, Ан, — пожала она плечами. — Арендных выплат.
— А общее благосостояние ты учитываешь? Сколько не мы потеряем конкретно, а люди?
— И это, по-твоему, не их проблемы?
— Это, по-моему, наши проблемы, Лиса. Я даже не говорю о том, что НАМ тратиться сверх чего-то не надо. У нас базово заложен контроль над станцией и жуликов мы видим. И Раки есть. Но, вот начнёт расти Иней. И жуликов, тем более организованных, там не будет. Они грабят не только людей. Они грабят нас.
— Аристократический подход?
— Считай, что так. Не прибыль, а Дом. Дом — это люди.
— Хорошо, Ан. Подумаю над этим
А я прикидывал. Первая мысль была ввалится к жуликам на лихом байке, и почикать клешнёй нахрен. Но ведь бред же, при наличии раков донных! Так что операцию по борьбе с оргпреступностью осуществил донный. А я на них даже не полюбовался напрямую и не пнул. Прикинул, насколько накосячили, обложил штрафами с конфискацией, да и выпнул со станции. Хоть и козлы, но там пострадавших серьёзно не было, а выкидывать на орбиту из-за того, что «могли» — да такого уровня маразма я не докатился.
Да и разбежится народ с Инея, если докачусь, если подумать.
Вообще, выходила у нас довольно крабская картина, даже учитывая практически автономное производство. Ну хорошо, перестал я дневать и ночевать в мастерских, только часть оборудование эксклюзивного клепал, чисто своим.
Так управление гребучее! Ну ладно бандиты и прочая херь — это неприятно, но решаемо. Но у нас дохрена народу, причём его всё больше.
Например, пошли прошения о подданстве Инея, от работников. вот ерунда, казалось бы — а нихрена не ерунда. С Мухосранском и Головой ссорится не охота, да и вообще. Кроме того, у наспланете… вообще не было организовано именно городов! Производственный Комплекс что Номер Раз, что номер Два — именно производственные комплексы, изначально заточенные под смены и рабочих. А для жителей нужно не только жильё, а инфраструктура. Да банально — законы. Вот как не крути, а нужны. Полицейские силы, кстати, тоже нужны — раки на станции, да и то Лори периодически сотрясала окрестности системы жутким рёвом, на тему «нецелевого использования ценного ресурса»!
Ну хоть Голова не гавнился — я ему честное «откупное» в рамках невыплаченных налогов. А он хоть и без восторгов, но новый народ на смену отпускал.
При этом — занятия с Дживсом по учебникам. И вот туго шло крабское образование, как не крути. Медленно, с головной болью и ощущением собственного идиотизма. Очень неприятно, блин!
Но надо, куда деваться. А на периферии сознания зудела мысль о казле. И сам он, скотина, зудел где-то и казлинствовал!
Причём хер знает где — после Мухосранска никаких следов этого гада не наблюдалось. Ни прямых, ни косвенных, чтоб его!
Если бы не Мухосранск — я бы вообще уверился, что казлище загнулся смертью дохлых, от того что я его хер знает чем, по хер знает чему отоварил. Но Мухосранск был, так что… Ну понятно, в общем.
