— Мир! — бросил он, как сплюнул. — Наш полководец сошел с ума!
Арджевх потер подбородок.
— Неприятности начинаются, — проговорил он.
— Они боятся меня, — сказал я, — и потому послушаются. Они послушаются меня — по крайней мере, поначалу.
— Будем надеяться, — отозвался он.
Глава 24
РАССТАВАНИЕ
Новости о моем возвращении, как обычно, опередили меня, но восторженного приема горожане Некраналя мне не оказали. Они не одобряли моего поступка. По их мнению, я высказал непозволительную слабость.
Я не видел Иолинду с тех самых пор, как наш флот отправился в поход на Внешние острова. Ее короновали в мое отсутствие.
При встрече она показалась мне кичливой и высокомерной. Откровенно говоря, в глубине души я посмеивался над ней. Я ощущал себя отвергнутым воздыхателем, который, возвратясь после многолетней разлуки, находит, что его пассия давно вышла замуж и превратилась в жуткую мегеру. Так что я даже обрадовался.
Но радоваться было нечему.
— Что ж, Эрекозе, — сказала она, — я знаю, зачем ты явился и почему бросил на произвол судьбы войско и нарушил данное мне слово. Каторн рассказал мне все.
— Каторн здесь?
— Едва услышав твои речи со стен Лус-Птокая, он кинулся в гавань, чтобы успеть предупредить меня.
— Иолинда! — воскликнул я. — Элдрены устали от войны. Мы ошибались, думая, что они угрожают нам. Они хотят только мира.
— Мир наступит лишь тогда, когда на Земле не останется ни одного элдрена.
— Иолинда, если ты меня любишь, так хотя бы выслушай!
— Что? Если я люблю тебя? А как насчет князя Эрекозе? Любит ли он свою королеву?
Я раскрыл рот, но не смог произнести ни звука. Ее глаза вдруг наполнились слезами.
— О, Эрекозе, — проговорила она тихо, — неужели это правда?
— Нет, — ответил я еле слышно. — Я люблю тебя, Иолинда. Мы скоро поженимся.
Однако она знала. Ее подозрения превратились в уверенность. Но я, чтобы добиться мира, готов был лгать и дальше и даже взять ее в жены.
— Я хочу быть с тобой, Иолинда, — сказал я.
— Нет, — отозвалась она, — не хочешь.
— Хочу, — упрямо повторил я. — Если мы заключим перемирие с элдренами… Ее глаза сверкнули.
— Ты оскорбляешь меня, Воитель. Я не стану твоей женой, Эрекозе. Никогда. Ты повинен в измене. Люди в открытую называют тебя предателем.
— Я же завоевал для них Мернадин!
— Оставив элдренам Лус-Птокай, где, кстати сказать, поджидает тебя твоя шлюха!
— Иолинда! Это ложь!
Однако я знал, что ложью тут и не пахнет.
— Нечестно так… — начал было я.
— Изменник! Эй, стража!
В тронный зал ворвались стражники. Их было человек десять, а впереди всех бежал капитан Каторн. В его глазах было выражение торжества, и я понял, что он всегда ненавидел меня как соперника в делах любви.
А еще я понял, что обнажу я меч или нет, Каторн все равно попытается убить меня.
Поэтому я обнажил меч. Меч по имени Канайана. Тусклое мерцание клинка отразилось в черных глазах Каторна.
— Вперед, Каторн! — крикнула Иолинда. Ее голос дрожал от ярости. Я обманул ее. Я не сумел дать ей опору, в которой она отчаянно нуждалась. — Вперед! Взять его! Он изменил своему народу!
Я был для нее изменником. Она действительно так думала. Вот почему она приговорила меня к смерти.
Я все еще надеялся спасти хоть что-нибудь.
— Это несправедливо…
Каторн осторожно приближался ко мне. За его спиной маячили фигуры стражников. Я отступил к стене и бросил взгляд в окно. Тронный зал находился на нижнем этаже дворца. Окно выходило в личный садик королевы.
— Подумай, Иолинда, — предостерег я. — Подумай. В тебе говорит ревность. Я вовсе не изменник.
— Убей его, Каторн!
* * *
Однако я убил Каторна. Когда он кинулся на меня, мой меч прыгнул в его искаженное гримасой ненависти лицо. Он вскрикнул, зашатался, схватился руками за голову — и рухнул на пол. Золоченые доспехи загремели, ударившись о каменные плиты.
Он был первым человеком, которого я убил.
Ко мне подступили стражники. Я отмахнулся от них, уложив попутно двоих или троих, и рванулся к окну. Королева Иолинда глядела на меня со слезами на глазах.
— Прощай, королева! Ищи себе другого полководца!
Я выскочил в окно.
И угодил в розовый куст, который расцарапал мне всю кожу. Выбравшись из него, я побежал к садовым воротам. За мной по пятам мчались стражники.
Ворота оказались открытыми. Я опрометью бросился вниз, рассчитывая оторваться от погони на извилистых городских улочках. Стражники не отставали. К ним присоединилась улюлюкающая толпа горожан, которые знать не знали, кто я такой и почему меня ловит Королевская стража. Они попросту наслаждались травлей.
Вот так все вышло. Страдание и ревность затуманили рассудок Иолинды. А в будущем ее решение может обернуться такими потоками крови, которых устрашится она сама.
Сперва я бежал вслепую, но потом вспомнил, что в гавани стоит корабль, который доставил меня сюда. Если его команда окажется мне верна, тогда у меня есть крохотный шанс спастись.
Мне удалось опередить преследователей. Я взлетел по сходням с криком:
— Отплываем!
На борту была только половина команды; другая половина гуляла в кабаках на берегу. Но дожидаться их возвращения было некогда. Пока матросы вставляли весла в уключины, я с помощью нескольких моряков отражал натиск стражников и горожан.
Отвалив от пристани, мы устремились вниз по реке Друнаа.
Сразу погоню они снарядить не догадались, а когда спохватились, было уже поздно. Моя команда не задавала вопросов. Люди привыкли к тому, что иногда я поступаю, скажем так, не совсем обычно. Лишь после недели плавания, когда нас со всех сторон окружала морская ширь, я сказал им, что стал изгнанником.
— Почему, господин Эрекозе? — спросил капитан. — За что такая немилость?
— Немилость, право слово. Если хочешь, назови это капризом королевы. Думаю, Каторн наговорил ей невесть чего, вот она и обозлилась на меня.
Они удовлетворились объяснением. В укромной бухте неподалеку от Равнин тающего льда я простился с ними, сел на коня и поскакал в Лус-Птокай, не имея никакого представления о том, что буду делать, очутившись там. Я знал одно: мне нужно известить Арджевха обо всем, что произошло.
Мы были правы. Человечество не позволит мне проявить милосердие.
