— И одно из этих «мелких поручений» привело вас на Брукфирд-аллею?
Вопрос прозвучал резко и неожиданно, прозвучал так резко, что лейтенант Бардейлан дернулся от удивления, но Алвин Хапар только улыбнулся.
— Почему я думаю, что вы уже знаете ответ на этот вопрос, отец?
— Потому что я знаю, коммандер, — холодно ответил Сужимага. — Чего я не знаю, так это почему одно из ваших «мелких поручений» привело вас в квартиру известного контрабандиста. Или почему вы забронировали проход на борт его корабля для пяти взрослых и восьми детей. Или почему вы сделали это после разговора с леди Стифини Макзуэйл. Кто послал вас туда, коммандер, и почему?
— Никто не посылал меня, отец, — спокойно сказал Хапар.
— Значит, если бы мы спросили леди Стифини, то обнаружили бы, что она не имеет никакого отношения к этим договоренностям? — Голос Сужимаги был холоднее, чем когда-либо, и его взгляд наконец переместился с Хапара на графа Тирска, стоявшего очень, очень неподвижно у кормовых окон.
— Если бы вы спросили леди Стифини, отец, — сказал Хапар, — уверен, что она сказала бы вам, что я сообщил ей, что участившиеся террористические акты в Джурланке и Фараласе вызвали у ее отца некоторое беспокойство. Что он опасался, что они могут выбрать мишенью семьи старших офицеров Долара, особенно офицеров флота, и особенно здесь, в самой столице, из-за того дела в Кауджу-Нэрроуз и бухте Мэйлэнсат. И, если уж на то пошло, в качестве запоздалой мести за чарисийских пленных, которые были отправлены в Зион для наказания в позапрошлом году. Что из-за его беспокойства о ее личной безопасности он хотел, чтобы она и ее семья — а также ее сестра и ее семья — вернулись в Тирск, где они были бы в большей безопасности от подобных нападений.
— И вы ожидаете, что я поверю, что такая умная женщина, как леди Стифини, широко известна тем, что ее можно было доставить в Тирск на борту шхуны капитана Картира? Полагаю, что Тирск находится в герцогстве Уиндборн, не так ли? Просто немного далеко вглубь материка, чтобы кто-то мог доплыть до него, не так ли, коммандер?
— Нет, — сказал Хапар. — Очевидно, леди Стифини слишком умна, чтобы поверить во что-то подобное. Однако я никогда не намекал ей, что она и ее семья отправятся в Тирск на борту «Мейри Жейн». На самом деле, я вообще никогда не упоминал при ней о корабле. Боюсь, она думала, что мы будем путешествовать по суше.
Граф Тирск снова напрягся, на этот раз гораздо заметнее, и Хапар взглянул на него и улыбнулся почти с раскаянием.
— Прошу прощения за то, что был не совсем честен с вашей дочерью, милорд. Это казалось… лучшим способом продолжить. — Он небрежно сунул руку в расстегнутую форменную тунику. — В конце концов, правда так расстроила бы ее.
Его правая рука выскользнула из-под туники, и все в каюте замерли, когда пистолетный курок вернулся с отчетливо слышимым щелчком.
Никто не пошевелился, и Хапар мягко поманил графа дулом пистолета.
— Простите меня, милорд, но думаю, вам следует присоединиться к остальным, прежде чем вы сделаете что-нибудь… невоздержанное.
Тирск уставился на него, затем глубоко вздохнул.
— Пожалуйста, Алвин, — сказал он очень, очень тихо. — Пожалуйста, не делай этого.
— Боюсь, у меня не так уж много вариантов, милорд, — сказал коммандер. — А теперь, пожалуйста, сделайте, как я прошу.
Тирск еще мгновение смотрел на него. Затем его плечи поникли, и он подошел к креслу капитана Бейкета.
— Благодарю вас, милорд. — Хапар оглянулся на Сужимагу, чьи глаза были недоверчиво прикованы к оружию в его руке. — А теперь, отец, может быть, ты потрудишься рассказать мне, что сказал капитан Картир, когда ты спросил его о моем визите?
Сужимага моргнул и оторвал взгляд от пистолета, затем безмолвно уставился на него, и Хапар покачал головой.
— Я задался вопросом, почему вы проводите этот маленький допрос в присутствии графа. Вы ведь не взяли Картира живым, не так ли? Или же вы — или, возможно, эти два джентльмена с вами — были немного чересчур увлечены тем, как вы его спросили? Они не знали о его болезни сердца, не так ли?
По всем правилам, огненные глаза Сужимаги должны были превратить коммандера в кучку шелушащегося пепла.
— Вот в чем все дело, не так ли? Вы думаете, вы действительно думаете, что его светлость имеет к этому какое-то отношение? Вы стоите там и надеетесь, что он вдруг признается в том, что отправил меня к Картиру. Однако ему было бы немного трудно это сделать, поскольку он этого не делал.
— Где ты это взял? — внезапно потребовал верховный священник, указывая на оружие в руке Хапара. Это был чарисийский револьвер.
— Как ты думаешь, где я это взял? — презрительно возразил Хапар. — Я…
Его глаза внезапно метнулись в сторону, и дуло револьвера дернулось вправо.
— Капитан Бейкет, я бы искренне сожалел о том, что застрелил офицера, которого я уважаю так же сильно, как уважаю вас. Уберите руку с рукояти кинжала, пожалуйста.
Стивирт Бейкет уставился на него, затем осторожно поднял свою пустую правую руку и показал ее коммандеру.
— Спасибо, — сказал Хапар и полностью переключил свое внимание на Сужимагу.
— На чем мы остановились? — спросил он. — Ах, да! Вы собирались обманом заставить графа признаться в соучастии в каком-то заговоре с целью переправки его семьи куда-то еще. На самом деле, это сделало бы мою работу намного проще, если бы он был готов рассмотреть что-нибудь в этом роде. В конце концов, он мог бы положиться на меня во всех приготовлениях. Что, боюсь, было бы довольно глупо с его стороны.
— Что? — Сужимага нахмурился. Затем он встряхнулся. — Какую ложь ты пытаешься сплести сейчас? — потребовал он.
— Немного поздно плести ложь, отец. Очевидно, что ты и ваши агенты-инквизиторы не смогли найти свои задницы обеими руками, но, несмотря на это, вам удалось основательно испортить мои собственные планы. Я бы поздравил тебя, если бы думал, что ты действительно имеешь хоть малейшее представление о том, каковы были эти планы.
— Ты же не думаешь, что выберешься с этого корабля — или даже из этой каюты — живым, не так ли? — спросил Сужимага почти вежливо.
— И ты тоже не думаешь, что вытащишь меня с этого корабля живым, не так ли, отец? — возразил Хапар. — Уверен, что ты хотел бы, и уверен, что это именно то, чего великий блудник ожидал бы от тебя. Скорее сожалею, что у меня не будет возможности увидеть, как ты объясняешь ему эту колоссальную лажу.
— О чем ты сейчас говоришь?
— Единственное, чего тебе действительно удалось добиться, несмотря на очевидную монументальную глупость, — сказал ему Хапар, — это разоблачить самого высокопоставленного чарисийского шпиона в Доларе.
В каюте воцарилась абсолютная тишина. Он зависла там секунд на десять, прежде чем Сужимага встряхнулся, как золотистый ретривер, только что вышедший на берег.
