— Тогда мы должны пойти дальше и дать ему ответ сейчас, прежде чем получим какие-либо «официальные сообщения», — резко ответил Эйбрэм Зейвьер, герцог Торэст. Технически Торэст был политическим начальником Тирска, хотя, к счастью для адмирала, Сэмил Какрейн, герцог Ферн и первый советник короля Ранилда, фактически лишил его повседневного надзора за флотом. Теперь Торэст впился взглядом в Тирска. — Нет никаких сомнений в том, чья власть имеет в этом случае первостепенное значение. Почему мы вообще это обсуждаем?
— Эйбрэм прав, — хмуро вставил Шейн Хоуил, герцог Салтар и командующий королевской доларской армией. Салтар был значительно умнее Торэста, но он также был ревностным сыном Церкви и, несмотря на серьезное поражение, которое потерпела армия, одним из самых ярых сторонников джихада. — Даже если авторитет Матери-Церкви не превалировал над чьим-либо еще, какая мыслимая причина может быть у нас даже для рассмотрения вопроса об отказе от ее требований в такое время, как это?
— На самом деле, — сказал Ферн, откидываясь на спинку кресла во главе стола рядом с пустым троном, на котором должен был сидеть король Ранилд, — как только что закончил говорить нам сэр Жорж, у нас не было никаких требований от Матери-Церкви по этому вопросу. Ещё нет. Скорее всего, это и есть причина нашей встречи, Шейн.
— Разве это действительно имеет значение, если Хармич делает все эти намеки? — возразил Салтар. — Поскольку он является интендантом королевства, полагаю, мы можем считать их довольно четким показателем направления мышления Матери-Церкви, не так ли?
— Конечно, можем. — Тон первого советника был резким. — Перед нами стоит вопрос о том, как мы хотим подойти к этой проблеме. В конце концов, — его глаза обвели другие лица вокруг стола, и в их глубине было что-то настороженное, — есть и некоторые другие… прагматические соображения.
Звуки из голубятни внезапно показались намного громче в глубокой тишине, которую вызвали его слова, и Тирск глубоко вздохнул. Он не ожидал, что Ферн хотя бы косвенно намекнет на эти «прагматические соображения», и внезапно поймал себя на мысли, что, возможно, не ошибся, предположив, что его вызвали на это заседание просто для того, чтобы услышать решение совета.
Он позволил своему взгляду на мгновение переместиться влево. Человек, сидевший рядом с ним, имел гораздо лучшие семейные связи, чем Тирск, несмотря на то, что у него не было никакого титула, кроме простого рыцарского звания, но граф также был удивлен его присутствием. Сэр Рейнос Алверез столкнулся с вполне реальной возможностью быть переданным инквизиции прошлой зимой после провальной кампании Шайло. Лично Тирск предполагал, что тесные отношения Алвереза с Торэстом объясняли его выживание, но с начала этой встречи граф видел очень мало улыбок, направленных на него герцогом.
— О каких «прагматических соображениях» может идти речь? — теперь спросил Салтар, прищурив глаза на Ферна через стол.
— Прагматическая озабоченность тем, что еретики в настоящее время держат в плену гораздо больше наших людей, чем мы их, например, — категорично ответил первый советник с откровенностью, которая удивила Тирска. Очевидно, это тоже застало Салтара врасплох, и командующий армией откинулся на спинку стула, приподняв брови.
— Я бы никогда не посоветовал не выполнять законные требования Матери-Церкви, — продолжил Ферн. — Тем не менее, мы обязаны перед короной, а также Матерью-Церковью реалистично и честно взглянуть на нашу собственную позицию и на то, что может быть лучше для преследования джихада. Чтобы мы могли встать на сторону Матери-Церкви в этой битве, сначала мы должны выжить, Шейн. Нам нужно сражаться настолько эффективно, насколько мы можем, нам нужны лучшие стратегии и тактики, а также лучшее оружие, которое мы можем предоставить нашим солдатам и морякам, но нам также нужно выжить. И в данный момент генерал Рихтир находится в Фирначе, всего в ста двадцати милях от нашей границы.
Он отвел взгляд от Салтара достаточно надолго, чтобы бросить на военно-морского министра действительно очень спокойный взгляд, поскольку сто двадцать миль, о которых шла речь, на самом деле были расстоянием до восточной границы герцогства Торэст. Затем он снова перевел взгляд на Салтара.
— Я не должен был указывать тебе на это, Шейн, учитывая, что буквально позавчера мы с тобой обсуждали именно этот вопрос. Я был очень впечатлен решимостью генерала Рихтира, но очевидно, что каналы и шоссе, ведущие из Клифф-Пика в Уэстмарч, были полностью разрушены после… поражения армии Гласьер-Харт. Это означает, что у еретиков где-то около полумиллиона человек в радиусе девятисот миль от нашей границы, и у них нет возможности быстро перебросить их на север, а в ближайшие несколько месяцев наступит зима. Возможно, прошлой зимой вы заметили, что проводить кампанию гораздо легче ближе к экватору, а у еретиков есть защищенные коммуникации, которые позволили бы им отозвать столько из этих полумиллиона человек, сколько они захотят, из Уэстмарча и отправить их по воде в Тесмар. И оттуда для них было бы абсурдно просто добавить свою численность к армии Тесмар еретика Хэнта.
Он сделал паузу, и в комнате воцарилась напряженная тишина.
— В дополнение к этому соображению, — продолжил он через мгновение, — тысячи наших солдат уже находятся в руках еретиков. В настоящее время с этими заключенными, по-видимому, обращаются относительно гуманно. Как долго это будет продолжаться, вполне может зависеть от некоторых других «прагматических соображений». Конечно, еретики удерживают даже больше деснаирских людей, чем наших, но, вероятно, в данный момент это становится все менее «прагматичной заботой» императора Мариса, не так ли?
Он обнажил зубы в тонкой, невеселой улыбке. Ему не нужно было быть более откровенным, — подумал Тирск. После разрушительных бомбардировок Гейры, Мэликтина и Деснаир-Сити Деснаирская империя оказалась в состоянии фактического военного краха. Тотальная — и вполне понятная — сосредоточенность деснаирцев на самообороне полностью вывела их с поля боя и, похоже, удержит там на неопределенный срок. На самом деле Тирск сильно подозревал, что император Марис и его советники намеревались держаться подальше от поля боя так долго, как только могли. Вероятно, было бы преувеличением сказать, что Марис был благодарен за ущерб, нанесенный его столице — обеим его столицам, — но он определенно был благодарен за оправдание, которое это дало ему, чтобы избежать новых приключений в Сиддармарке.
Интересно, предполагает ли Ферн, что Долар может пойти тем же путем? — внезапно граф задумался. — Конечно, нет! Во-первых, мы в гораздо лучшей форме, чем был Деснаир еще до того, как чарисийцы вышибли дух из его столиц. А во-вторых, мы чертовски ближе к Зиону, чем Гейра…
— Моя точка зрения, — продолжил Ферн, — заключается в том, что наша первостепенная ответственность перед Матерью-Церковью заключается в принятии политики, которая позволит нам продолжать быть ее защитниками в джихаде. Это означает, среди прочего, информирование совета викариев о тех соображениях, которые окажут непосредственное влияние на нашу способность делать это. Победа адмирала Росейла в Кауджу-Нэрроуз чрезвычайно воодушевила все королевство. — Он кивнул через стол Тирску. — Пленные, взятые в той битве, в настоящее время находятся на пути в Горат и прибудут в течение следующей пятидневки. Хотя ни один верный сын Матери-Церкви не может подвергать сомнению ее законное право и ответственность иметь дело с теми, кто был захвачен в нечестивом и еретическом восстании против нее, для нас было бы уместно консультировать викариат о том, как наилучшим образом — и наиболее эффективно — обращение с этими заключенными может усилить, а не ослабить наше собственное королевство? способность поддерживать и содействовать джихаду.
