— Я не понимаю, как, — призналась Дина. — Это не то место, куда приходят наёмные головорезы, а на Валнусе есть десятки других казино, в которых они бывают.
— Но есть только один Лэндо Калриссиан и один Хан Соло. На случай, если ты не заметила, мы вроде как знамениты среди посетителей игорных столов, — Хан кивнул в сторону толпы местных крупных игроков, собравшихся у поручней смотровой площадки и надеявшихся на возможность сыграть в чилунский вариант сабакка — рифтоход — против пары галактических легенд. — Поверь мне, куратор Тарстона уже услышал, что мы здесь. Рано или поздно он захочет узнать, почему.
Карта, вращаясь, полетела к крупье, и Лэндо объявил:
— Сбрасываю. — Он положил стопку жетонов для ставок достоинством в тысячу кредитов в раздаточный банк и ещё одну такую же стопку в игровой, затем откинулся назад и широко улыбнулся. — Ставка составляет десять тысяч… на каждый банк.
Хан вздохнул и взглянул на своего друга, у которого теперь осталось только три чип-карты — все заблокированные. Было только две причины, по которым Лэндо играл всего с тремя картами: либо он блефовал, либо у него был уверенный выигрыш с раскладом идиота. Как и почти все схемы, которые использовал Лэндо, — в бизнесе или азартных играх, — это была эффективная долгосрочная стратегия, предназначенная для того, чтобы раз за разом ставить своих соперников перед мучительным выбором.
Хан знал только один способ помешать этой стратегии сработать. Он посмотрел на свой хронометр. Увидев, что на втором счётчике чётное число, он заблокировал свои собственные чип-карты и положил по двадцать тысяч кредитов на каждый из банков.
— Повышаю, — сказал он.
Это заявление вызвало одобрительный ропот зрителей и стоны двух других игроков, всё ещё остававшихся в игре. Они сбросили свои чип-карты, не ответив на ставку Хана, что означало, что они больше не имели возможности забрать ни один банк.
Третий игрок, Омад Кейг, широко улыбнулся.
— Я надеялся, что вы это скажете, капитан Соло, — он сунул все свои жетоны для ставок в центр стола, превысив ставку Хана на две тысячи кредитов. — На самом деле, я даже ждал этого.
Вместо ответа Хан повернулся к Лэндо, которому теперь предстояло решить, ответить ли на двойное повышение. Если бы Лэндо открылся или повысил ставку, Хан понял бы, что побеждён, и сбросил бы свои собственные чип-карты. Но если бы Лэндо спасовал, Хан ответил бы на дополнительные две тысячи кредитов Кейга. Была высокая вероятность того, что у парня был свой собственный расклад идиота, и тогда Хан, конечно, был бы побеждён. Но Кейг был молод и самоуверен, а это означало, что он, скорее всего, примет хороший расклад за отличный, а отличный — за непревзойдённый. Учитывая размер банка — более ста тысяч кредитов, — стоило поставить пару тысяч, чтобы посмотреть, что имелось на руках у молодого добытчика астероидов.
Когда Лэндо слишком затянул размышление, Хан понял, что его друг блефует.
— Давай, ставь всё, — сказал он, улыбаясь. — Может, я и сброшу.
Лэндо с отвращением нахмурился и бросил свои чип-карты в сторону стойки крупье.
— Как ты это делаешь?
Хан только улыбнулся и взглянул на своё запястье. Правда заключалась в том, что его решение было случайным. Если бы второй счетчик на его хронометре показывал нечётное число, когда он посмотрел в первый раз, он бы сбросил карты в ответ на блеф Лэндо вместо того, чтобы поднять ставку.
— Повезло, я думаю.
Хан сравнял дополнительные две тысячи кредитов Омада, затем перевернул свои четыре карты лицевой стороной вверх, открыв хозяина монет, хозяина фляг, звезду и командира жезлов. — Двадцать три. Как насчёт тебя, кэп Кейг?
Лицо Омада вытянулось.
— У тебя положительный сабакк? — Он недоверчиво покачал головой, затем бросил свои чип-карты в сторону стойки крупье и встал. — Выхожу.
— Трудный выбор, малыш, — сочувствие Хана было искренним. Вообще-то, деньги, на которые они с Омадом играли, были деньгами Лэндо, но проигрыш по-крупному всегда терзал молодого игрока в сабакк; слишком легко было скатиться в череду плохих раскладов и неверных решений. — В следующий раз у тебя получится лучше.
— А до тех пор его место займу я.
Голос, прозвучавший из середины очереди, принадлежал женщине, но был таким твёрдым и властным, что те, кто стоял впереди неё, возражать не стали. Хан оглянулся и увидел бледную невысокую женщину с короткими каштановыми волосами, нырнувшую под зрительские перила. Она была одета просто, но официально, в длинную чёрную юбку, сквозь высокий разрез которой просматривались мускулистые бёдра, и топ, открывавший такие сильные плечи, что Хан поймал себя на мысли об отжиманиях на одной руке. Он отвернулся и забрал свой выигрыш, не забыв оставить хорошие чаевые крупье, после чего взглянул на соседний стол, где сидели Люк и Лея, изображавшие из себя капитана буксира деваронского происхождения и его спутницу-тви'лекку. Оба казались полностью поглощёнными своей игрой: Люк шутил, бросая жетоны для ставок в большой банк, Лея смеялась и, используя Силу, заставляла оживать фальшивые головные хвосты, свисавшие ей за спину. Хан стрельнул глазами в сторону приближавшейся женщины и увидел, как Лея моргнула в знак подтверждения. Она внимательно следила за Ханом и Лэндо и без колебаний вмешалась бы, если бы что-то пошло не так.
Когда новоприбывшая заняла своё место напротив него, Хан с удивлением понял, что узнал её маленькое овальное лицо.
— Мирта Гев, — сказал Хан, улыбаясь, чтобы скрыть своё удивление. У внучки печально известного охотника за головами Бобы Фетта была сложная история взаимоотношений с семьёй Соло. Когда-то они с Джейной были подругами, но эти отношения испортились после того, как Дарт Кейдус подверг её пыткам. — Я думал, у тебя вкус получше.
Гев ответила на улыбку Хана холодным взглядом.
— Тебе не нравятся открытые платья, Соло?
— Платье прелестное, — ответил Хан. — Мне не нравятся твои боссы. Крефы — серьёзно?
Гев пожала плечами.
— Меня должно волновать, что думает какой-то там Соло? — Она заняла место Омада, рядом с Лэндо, стараясь не смотреть на Дину Юс, и это сразу сказало Хану, что она точно знает, кто такая Дина. — Ну и что мы тут делаем?
— Надеюсь, играете в сабакк, — сказал крупье, высокий безносый дурос с красными настороженными глазами и забавным изгибом безгубого рта; казалось, его ни в малейшей степени не трогало то, что он находился в присутствии двух легенд сабакка. — Минимальный взнос составляет двадцать тысяч кредитов.
Гев проигнорировала его и продолжила изучать Хана.
— Ты уже испытываешь моё терпение, заставив прийти туда, где мне приходится носить что-то подобное. — Она одёрнула своё облегающее платье, затем добавила: — И ещё я не люблю рифтоход. По мне, так это даже не настоящий сабакк.
