Лагерфельду было слегка за тридцать. Сестры Фенди узнали о нем от общих знакомых. Уже много лет сестры подыскивали модельера для создания новых коллекций. Им требовался чуткий художник, новатор, который знает, что делать, и в состоянии диктовать свои правила в мире моды.
Альда поднялась и направилась к Лагерфельду:
– Рада знакомству, господин Лагерфельд, я – Альда Фенди.
– Альда, – повторил он за ней следом, – блондинка в стиле Сильваны Мангано.
– И самая младшая из нас, – вмешалась Паола. – Очень приятно, Паола Фенди, – проговорила она, пожимая ему руку.
– Самая младшая… Она так на вас всех не похожа, – отметил Карл, пробежав взглядом по лицам стоявших перед ним женщин. – Надо полагать, вы, Паола, самая старшая? – и не оставив времени на ответ, добавил: – И самая смуглая. Мне нравится ваш стиль.
– Спасибо, – пробормотала Паола, порозовев от смущения.
– Она – специалист по меху, – переняла инициативу Карла, представившись вслед за остальными.
– Карла… С короткой стрижкой… Франка – тихая блондинка, – добавил он, пожимая руку третьей дочери Эдоардо и Адели.
– Здравствуйте, синьор Лагерфельд. Я занимаюсь аксессуарами.
– Я – Анна, а это – Сильвия, моя дочь.
Только после этих слов Карл заметил светловолосую девочку, жавшуюся к матери.
– Кудрявая Анна со вздернутым носом и Сильвия… Какой красивый ребенок! Она может стать нашей моделью…
Сестры переглянулись. Слово «нашей» звучало многообещающе…
В тот исторический день сестры Фенди заключили с молодым модельером пожизненный контракт и взяли его на работу в качестве фрилансера – совершенно новый тип сотрудничества в мире моды, как заметил сам Лагерфельд, принимая предложение.
– Мир еще не видывал подобного контракта, – добавил он, пролистав соглашение.
– Такой вид сотрудничества придумала Карла, – пояснила Анна.
Лагерфельд обернулся в сторону Карлы и внимательно на нее посмотрел.
– Да вы просто гений.
Улыбнувшись, Карла ничего не сказала в ответ.
– Она еще и большой дипломат! – воскликнула Альда.
– Хорошо… Позволите? – спросил он, кивнув в сторону писчей бумаги.
– Пожалуйста, – ответила Паола, пододвинув стопку Лагерфельду.
Взяв верхний лист, тот принялся что-то энергично набрасывать. Паола, Анна, Франка, Карла и Альда, как под гипнозом, следили за движением карандаша, покрывавшим белый лист плавными линиями. Он рисовал, как одержимый.
– Мы будем развиваться вместе. Я не люблю думать о прошлом. Только о будущем. Это будет прекрасный союз: я смотрю вперед, а вы прикрываете тыл, – говорил он, не выпуская из рук карандаша.
– Да, мы с вами очень разные. Мы – пять сестер из Рима. Наша жизнь – это дом и работа, мы выросли в магазине родителей. А вы – образованный модельер из Германии, объездивший весь мир… – начала Паола.
– Сумасшедший коллекционер редких книг, антиквариата и современного искусства, – добавил он с ухмылкой, которая вполне могла сойти за улыбку.
– Вы смотрите так далеко вперед, ваши работы настолько новаторские, что это вызывает опасения, что ваши модели будут плохо продаваться. Мы навели справки, – проговорила Анна.
– И правильно сделали, – согласился Карл.
– Мама научила нас не только соблюдать дисциплину, но и сводить дебет с кредитом. Всегда. В общем, мы решили сделать на вас ставку и надеемся с вашей помощью выйти на новый уровень, сделать рывок вперед – сейчас нам это просто необходимо. Мы вам доверяем, поэтому будем делать то, что вы сочтете нужным, – проговорила Карла торжественным тоном.
После этих слов Карл перевел взгляд на стоявших перед ним сестер:
– Дорогие мои Фенди, вместе с вами мы совершим революцию на рынке меховых изделий. Мы превратим скучный статусный атрибут в этакий парк развлечений. И для этой миссии нам требуется логотип… Что вы скажете о двух F? Одна перевернутая, а другая нет… Две буквы-подружки… Две F – это и начало вашей фамилии, и Fun Fur… Веселый мех. Над этим стоит подумать.
Сестры понимающе переглянулись. Вместе с Лагерфельдом они взорвут рынок меха.
– Мы внедрим инновационные способы отделки. Сегодня многие сочтут их странными, но в будущем их станут использовать все. Сейчас поясню. Например, мы можем выпускать из меха джемперы или юбки – легкий летний вариант, – сшивая материалы разной фактуры и цвета на манер пазла.
Ошарашенные Фенди не знали, что сказать в ответ.
– Я тоже подготовился к нашей встрече. Изучил историю вашей марки и ознакомился с качеством продукции. Когда меня спросили, хочу ли я с вами сотрудничать, я провел двое суток, изучая образцы и ассортимент, чтобы понять, с какой стороны подступиться к делу, в котором я не новичок, но еще и не ас. Я рискну за это взяться, но с одним conditio sine qua non
[10]. Я хочу убрать подкладку, покрасить мех во все цвета радуги, подстричь его под ноль, покрыть настоящим золотом, заплести в косу. В общем, я похороню его под россыпью драгоценных камней, вышивкой и пайетками.
– Наш дом моды шьет не только норковые шубы, – напомнила Карла. – Мы готовы рискнуть.
– Знаю, поэтому и принимаю ваше предложение.
– Нас не пугают эксперименты. У нас целая армия мастеров, которые работали с нашими родителями с самого начала, с 1926 года. Свой опыт и знания они передавали новым специалистам, которых мы наняли, когда предприятие стало набирать обороты.
– Мне кажется, от меха, если говорить о высокой моде, веет Италией, – заметил Лагерфельд. – Я бы не стал шить шубы во Франции. Там нет ни хороших мастеров, ни ваших традиций выделки меха. Там материал в разы грубее.
– Да, у нас много возможностей, – проговорила Анна.
– Отличные условия для такого человека, как я, который рисует быстрее, чем говорит. Главное отличие между мной и другими – я все делаю сам, – пояснил Карл. – Работаю без помощников. Все модели, которые попадутся вам на глаза, – это мои оригинальные эскизы. У закройщиков не будет проблем ни с пропорциями, ни с деталями. Со мной легко работать. Меня интересуют не выгода и слава, а искусство и мода. Я работаю только с теми, кто мне нравится. У многих модельеров в наше время чересчур раздутое эго. Я бы даже сказал, что у большинства. И это проблема, большая проблема.
– Значит, мы сойдемся, – подытожила Анна Фенди.
– С тем контрактом, что вы предложили, это будут скорее свободные отношения, чем скучный брак.
Все рассмеялись.
– Чтобы творить, мне нужен свежий воздух и новые впечатления. Посадите меня в клетку, и от меня не будет никакого толку.
