– Ты в порядке, Джейк? – спросила меня Джесс, но Марк отогнал ее и сказал:
– Он просто молодец. Расслабься, Джейк. Я все время занимаюсь с отстающими в развитии детьми.
– Джейкоб – аутист, – поправила его Джесс, а я резко повернулся, забыв про лыжи на ногах, снова упал и прокричал:
– Я не отстаю в развитии!
Правда, это утверждение прозвучало неубедительно из уст человека, который запутался в собственных ногах.
Отдаю должное Марку Магуайру: он показал мне, как вспахивать лыжами снег, скатываясь с детского склона, дважды, соло. Потом спросил Джесс, не хочет ли она сбегать на большой холм, пока я практикуюсь. И они оставили меня в компании семилеток в розовых комбинезонах.
АНАЛИЗ ПРОБЛЕМЫ 2. В лабораторных исследованиях ученые установили, что, когда дело доходит до любви, в это вовлечена очень незначительная часть мозга. Например, дружба зажигает рецепторы по всей коре головного мозга, но к любви, которая активирует части мозга, обычно связанные с такими эмоциональными реакциями, как страх и гнев, это не относится. Мозг влюбленного человека демонстрирует активность в миндалевидной железе, которая отвечает за инстинктивные ощущения, и в прилежащем ядре – области, связанной с вознаграждающими стимулами, которая, как правило, активна у наркоманов. Или, подытоживая: мозг влюбленного человека не похож на мозг человека, охваченного глубокими эмоциями. Он скорее напоминает мозг человека, который нюхал кокаин.
В тот день в Стоу я с помощью одного ребенка, который учился кататься на скейтборде, два раза съехал со склона, потом осторожно подобрался к главному подъемнику, прислонился к подставке, где люди оставляли свои лыжи, пока сидели в кафе, пили горячий шоколад и ели куриные наггетсы, и стал ждать возвращения ко мне Джесс.
Марк Магуайр одет в костюм. У него темные круги под глазами, и я почти жалею его, ведь он, наверное, тоже тоскует по Джесс, но на память мне приходит, как он обижал ее.
– Назовите свое имя, – говорит прокурор.
– Марк Магуайр.
– Где вы живете, мистер Магуайр?
– Грин-стрит, сорок четыре, Бёрлингтон.
– Сколько вам лет?
– Двадцать пять.
– Чем вы занимаетесь?
– Я учусь в Университете Вермонта и работаю инструктором по горным лыжам на курорте Стоу.
– В каких отношениях вы были с Джесс Огилви, мистер Магуайр?
– Она пять месяцев была моей девушкой.
– Где вы были в воскресенье, десятого января две тысячи десятого года? – спрашивает Хелен Шарп.
– В ресторане «Мамина пицца» в Таунсенде. Джесс проводила занятие с Джейкобом Хантом, а мне нравилось присутствовать на них.
Это неправда. Ему вообще не нравилось, что Джесс проводит время со мной и не бросает меня ради него.
– То есть вы знаете Джейкоба?
– Да.
– Вы видите его в зале суда?
Я опускаю глаза, чтобы не чувствовать жгучих стрел, которыми разит меня взгляд Марка.
– Он сидит вон там.
– Запишите, что свидетель опознал обвиняемого, – говорит прокурор. – Сколько раз до десятого января вы встречались с Джейкобом?
– Не знаю. Может быть, пять или шесть?
Прокурор подходит к месту свидетеля:
– Вы с ним ладили?
Марк снова смотрит на меня, я это чувствую.
– Я вообще не обращал на него внимания, – отвечает он.
Мы сидим в комнате Джесс в общежитии и смотрим по телевизору фильм про дело об убийстве Джонбенет Рэмси, в расследовании которого, естественно, участвовал доктор Генри Ли. Я говорю Джесс, что в нем правда, а что придумали в Голливуде. Она то и дело проверяет голосовую почту, но сообщений нет. Я увлечен фильмом и не сразу замечаю, что она плачет. «Ты плачешь», – говорю я, хотя это и так очевидно, и не понимаю причины ее слез, ведь Джесс не была знакома с Джонбенет, а смерть человека обычно оплакивают те, кто знал покойного. «Просто мне сегодня грустно», – кажется, так сказала Джесс и встала. И в этот момент издала такой странный звук, как собака, которую пнули ногой. Ей пришлось забраться на стул, чтобы достать салфетки с полки, где она хранила туалетную бумагу, пакеты для мусора и прочее. Когда Джесс потянулась вверх, свитер у нее задрался, и я увидел их – красные, лиловые и желтые, как татуировка, но я посмотрел достаточно серий «Борцов с преступностью», чтобы опознать синяки.
«Что с тобой случилось?» – спросил я, и она ответила, что упала.
Я посмотрел достаточно серий «Борцов с преступностью», чтобы знать: так обычно отвечают девушки, желающие скрыть, что их кто-то поколачивает.
– Мы заказали пиццу, – говорит Марк, – такую, которую может есть Джейкоб, без пшеницы в тесте. Пока мы ее ждали, Джейкоб пригласил Джесс встретиться с ним, вроде как на свидание. Это было забавно, но, когда я над ним посмеялся, Джесс разозлилась на меня. Я не собирался терпеть это и ушел.
Еще хуже взгляда Марка оказывается взгляд матери.
– После этого вы разговаривали с Джесс? – спрашивает Хелен.
– Да, в понедельник. Она позвонила мне, умоляла прийти вечером, и я пришел.
– В каком она была настроении?
– Думала, что я злюсь на нее…
– Протестую! – говорит Оливер. – Это показания с чужих слов.
Судья кивает:
– Протест принимается.
Марк выглядит смущенным.
– Каково было ее эмоциональное состояние? – спрашивает Хелен.
– Она была расстроена.
– Вы снова стали ссориться?
– Нет, – говорит Марк. – Мы поцеловались и все уладили, если вы понимаете, о чем я.
– То есть вы провели там ночь?
– Да.
– Что случилось утром во вторник?
– За завтраком мы снова поругались.
– Из-за чего? – спрашивает Хелен Шарп.
– Я даже не помню. Но я сильно разозлился и… толкнул ее.
– То есть ваша ссора перешла в драку?
Марк смотрит на свои руки:
– Я не хотел этого. Мы кричали, я схватил ее и толкнул к стене. Но сразу остановился и попросил прощения. Она сказала, чтобы я уходил, я так и сделал. Я держал ее руками всего минуту.
Вот как? Я вскидываю голову. Хватаю ручку и пишу в блокноте с такой яростью, что прорываю лист: «ОН ЛЖЕТ». Толкаю блокнот к Оливеру.
Тот смотрит и пишет: «?» – «СИНЯКИ У НЕЕ НА ШЕЕ».
Оливер отрывает листок и сует его себе в карман. Тем временем Марк прикрывает глаза рукой, голос у него дрожит.
– Весь день я звонил ей, чтобы еще раз извиниться, но она не брала трубку. Я решил, что она игнорирует меня и я заслужил это, но к утру среды забеспокоился. Пришел к ее дому, думал, застану, когда она пойдет на учебу, но Джесс там не было.
