Он стоял у микрофона, торчащего возле здоровенного окна на лужайку и лес, а рядом с ним, не под руку, но будто в любой момент готовая лысого приобнять, улыбалась Арина. Мне стало неприятно, и я поспешно зажевал гадость котлеткой на палочке. Вкуса не почувствовал, просто стало чуть тяжелее.
А лысый продолжал:
– Спасибо всем, кто не побоялся присоединиться к нашему общему празднику. Да нам ли бояться, дорогие друзья? Нам ли, жителям Южинска, судьбой связанным со стратегической обороной, бояться коронавируса? Мы пережили крушения и взлеты, кризисы и лихие девяностые, многие из присутствующих здесь прошли Афганистан и Чечню, Таджикистан и Сирию, Осетию и Украину. Что нам пандемия!
Кругом засмеялись и захлопали, а я почувствовал, что волосы у меня встали дыбом так, что коже на голове больно. Олег и Инна посмотрели друг на друга, потом на меня и одновременно спросили:
– Он «Афганистан и Чечню» сказал?
– Что значит «прошли Таджикистан»?
– Стройки, может, – брякнул я, сам себе не веря. – Слушаем дальше.
Лысый, посерьезнев, продолжил:
– Алексей Афанасьевич Кукарев был великим ученым, всем сердцем рвавшимся в небо. Он был великим патриотом, страстно любившим свою Родину и ненавидевшим ее врагов, внешних и внутренних. Он ковал мощный щит, защищающий нас до сих пор, и карающий меч, который, как тот бронепоезд, всегда наготове.
Олег толкнул меня в плечо, требуя, видимо, пояснений. Я отмахнулся. Лысый продолжал:
– Не все его задумки удалось реализовать. Особенно жаль проект межзвездного двигателя, разработке которого помешали безвременная кончина академика, перестройка и связанный с нею всеобщий развал. Но сегодня мы все увереннее встаем с колен. Мы снова устремлены в звездную даль. И пусть эти звезды не в небе, а на флаге нашего основного партнера, но, я уверен, Алексей Афанасьевич был бы доволен реализацией нашей задумки, нашего логистического центра, который возьмет на себя прием и обработку большей части потока товаров из Китая для европейской части страны. И начало работы этого центра положено сегодняшним открытием колоссального делового, я бы даже сказал, мозгового центра, который с гордостью носит имя академика Кукарева!
Грянули аплодисменты. Я потряс головой. Экипаж выглядел не менее ошарашенным.
– Товаров из Китая, – сказал Олег сдавленным голосом.
– Алексей Афанасьевич был бы доволен, – подхватила Инна. У нее голос был неожиданно звонким, как будто она собиралась реветь.
Она и правда собиралась.
И тут лысый продолжил:
– А благословит наш замечательный, устремленный к новым звездам проект настоятель Свято-Алексиевского монастыря игумен Паисий. Прошу, ваше высокопреподобие!
– Да ладно, – пробормотала Инна.
Слезы у нее сразу высохли.
К микрофону вышел настоящий поп, с бородой и в черной рясе, и сказал неожиданно высоким голосом:
– Приступим же, братия и сестры.
И уверенно направился к выходу, приняв из рук парня в похожей рясе какие-то церковные штуки. Впрямь кадило и святую воду, что ли, подумал я оторопело. И что, по правде брызгать и петь будет?
Толпа, посмеиваясь и дожевывая, но вполне покорно последовала за попом.
Ох. Куда мы попали?
– Они тут что, все боговерующие? – спросил Олег вполголоса. – Это точно будущее?
Я поставил опустошенную тарелку, которую, оказывается, еще держал в руках, на стол и поблагодарил Платона. Тот вежливо улыбнулся. Кажется, он обиделся на Олега, но улыбнулся и ему, потому что Олег тоже поблагодарил, как и Инна.
Инна, вполголоса, чтобы Платон не слышал, и явно пряча от кого-то лицо, сказала:
– Чего он уставился? Возле лысого.
Мы покосились на площадку перед микрофоном. Лысый не пошел вслед за попом: он разговаривал с совсем не парадно одетым крепким мужиком. Вернее, утомленно слушал, как крепкий мужик что-то с улыбочкой ему объясняет – а сам то и дело поглядывает в нашу сторону. Наконец лысый что-то коротко ответил, потыкав пальцем в запястье, а потом коротко оглянулся на нас и пожал плечами.
– Валим, – пробормотал я вполголоса.
– Еще чай с пирожными есть, – сказал Платон вслед.
Я приостановился, вздохнул и решительно ускорил шаг.
Мы разошлись вдоль стеночки, как будто разглядывая картины. Они правда были интересными: очень четкие и качественно пропечатанные – так, что не распадались на разноцветные точки, даже если вплотную подойти, – фотографии, через раз ракет либо космических кораблей и старинных или просто старых домов, видимо, Южинска, который еще вчера был поселком Ногайский Юрт. Первый советский спутник – и деревянный барак, ракета Р-7 – и купеческий особняк, корабль «Восток-1» – и пятиэтажная хрущевка.
– Ребя, сюда, – сдавленно позвал Олег.
Голос у него был такой, что я с трудом удержался от бега. Инна тоже.
Олег пялился на фото вполне обычной девятиэтажки. Я краем глаза зацепил соседние фото – «Салют-6» и стыковка «Союз» – «Аполлон» – и оглядел Олега. Может, ему плохо или переел просто.
Инна охнула.
Я, оттягивая край глаза, всмотрелся в фотку девятиэтажки и не смог даже охнуть.
Девятиэтажка была обычной, московского проекта, на шесть подъездов, таких и у нас в Чистополе полно. От стандартной ее отличал только рисунок на боковом торце – тоже панно, из плиток, видимо.
На панно справа вверху полыхало Солнце, слева к нему стремилась комета, а снизу через черный космос к комете рвалось бурое яйцо с едва заметными фигурами внутри.
Космический корабль «Пионер» с экипажем Сафаров – Исичко – Загуменова на борту.
Внизу горели красные прямоугольные буквы: «XXVII съезду КПСС – космические свершения!», а чуть выше в несколько неровных рядов шло невнятное, но странно знакомое сочетание букв, цифр и символов.
– Родина знает, – сказал Олег и быстро вытер глаза.
– Ну как вы? – спросила Арина, ласково проведя длинными пальцами мне по загривку.
Я вздрогнул. Арина стояла между мной и Олегом, которого она, похоже, тоже погладила по затылку. Инне Арина улыбнулась.
– Спасибо, очень вкусно и интересно, – сказала Инна.
– Ну вот и хорошо. На освящение не пошли? Ну и правильно. Только первый раз забавно, потом приедается. Еще и незваные гости… Ну да ладно.
– Скажите, – начал я и на секунду завис. Хотелось спросить про Кукарева, про Обухова, про то, была ли все-таки война и с кем, и долетели ли мы до Марса, и что значит «прошел Чечню», и про развал и застройку или как ее там, про Китай, который только что был чокнутым врагом, а теперь основной партнер, да еще с товарами, про мужика, который пялился на нас и явно был тем самым незваным гостем, что так огорчал Арину.
