Разумеется, это Молодой Джо Пфеффер, Питер-Пол и девочка, похожая на Фрэнсис Ласк. Вечер похолодал, поэтому они пришли в куртках. Щёки Питера-Пола раскраснелись, как у младенца с рождественской открытки. У девочки и тщедушного Джо покраснели носы.
— Вы были великолепны, — смущённо усмехается Молодой Джо.
В руках у него большая круглая коробка.
— Великолепны, — с такой же смущённой усмешкой вторят ему ребята.
— Мы придумали, как отметить, — говорит Молодой Джо.
— Мы принесли вам торт, — говорит девочка.
Питер-Пол поднимает тяжёлую зелёную бутылку. Тусклый свет крылечного фонаря заиграл на ней огоньком. — И шампанское, — говорит он.
Джуит, наконец-то, приходит в себя от удивления. — Проходите, — говорит он.
Он обеспокоен, тем как к гостям отнесётся Сьюзан. Следом за ним гуськом они входят в гостиную, не видавшую вечеринок уже многие годы. Он зовёт Сьюзан:
— Это Пфефферы. Из пекарни. Они в праздничном настроении. Составишь ли ты нам компанию?
Он принимает из рук Джо Пфеффера круглую коробку, в которой находится торт. Отодвигает ногой обёрнутый фольгою горшочек с цветком, только что принесённый Элизабет Фэйрчайлд, и ставит коробку на чайный столик. К своему удивлению, он слышит из коридора приближающиеся шаги Сьюзан. Клак-клак. Клак-клак. Она появляется в прямоугольном дверном проёме. Позади неё открыты застеклённые двери в столовую, где стоит ткацкий станок. Она улыбается. В толстых стёклах её очков появляются отблески лампы, и её лицо становится похожей на фонарь из тыквы для Дня Всех Святых. — Привет!
В её голосе чувствуется приобретённый в Нью-Йорке шарм знаменитости. И каждый гость чувствует, что она обращает своё тёплое приветствие к нему лично. Он восхищается ей.
— Так приятно, что вы пришли. Не правда ли, серия была превосходна?
— Просто превосходна, — говорят они хором, снимая куртки.
— У нас есть торт, — говорит Джуит. — И шампанское.
Он подходит к ней и целует её в щёку.
— Я сейчас принесу бокалы, блюдца и ложки.
— А можно я открою шампанское? — говорит Питер-Пол.
— Можно, но только на крыльце, — говорит ему Молодой Джо. — Чтобы пробка не попала никому в глаз.
Вся посуда была из разных сервизов. Он достаёт несколько блюдец с обколовшимися краями и несколько бокалов, усыпанных крошками тёртого сыра. (Что, интересно, Сьюзан делала с этими винными бокалами?) Джуит чувствует, как со сторону входной двери в дом врывается поток холодного воздуха. С улицы донёсся громкий хлопок, и все засмеялись от удивления. Он достаёт нож и вилки и, прижимая всё это к своей груди, возвращается в гостиную комнату. Не успел он войти, как услышал восторженный возглас Сьюзан.
— Оливер, иди посмотри!
Он выходит из столовой. Она стоит рядом с Питером-Полом, который так прижимает к себе бутылку, словно кто-то хочет её отнять, и лучезарно улыбается Джуиту, как будто это — её седьмой день рождения. Она довольна и сияет от радости. Она указывает на торт.
— Погляди, что испекли эти милые люди. Правда, славно?
Нагруженный стопкой фарфора, стекла и столового серебра, он подходит и смотрит. Круглый обильно украшенный торт, двадцати сантиметров высотой. Края обрамлены соснами, верхушки которых покрыты инеем. У подножья заснеженных гор среди возвышающихся сосен стоит особняк из «Тимберлендз». Надпись над ним гласит «Нашему любимому тимберлендцу». А внизу выведено «Сломайте ногу!» Он не видит выражения своего лица, но, кажется, оно их разочаровывает.
Тихим, встревоженным голосом, девочка, похожая на Фрэнсис Ласк, говорит:
— Это говорят актёрам на бенефисе, да? «Сломайте ногу»? — Именно так.
Джуит дарит ей самую тёплую улыбку. Ей, и всем остальным.
— Огромное вам спасибо. Это так замечательно, — стаканы и блюдца скользят и звенят у него в руках. — Кто-нибудь, ради Бога, возьмите, пока это всё не упало.
В кресле Джуита сидит Билл. Его подбородок покоится на груди, ноги на туалетном столике, рука на телефоне. Он спит. На коленях лежит открытый журнал. В темноте большой комнаты светится экран телевизора. Звук очень тихий. Джуит стоит на пороге спиною к холодной ночи и смотрит. В какой-то миг он почувствовал, что вот-вот заплачет от счастья. Но потом тихонько смеётся, качает головой и закрывает дверь.
На жёлтом конверте «Вестерн Юнион» Билл записал имена и номера телефонов. На конверте стоит стакан, в котором тает кусочек льда. Джуит поднимает стакан и определяет запах. Конечно же, скотч. Он ставит стакан на откидную крышку секретера, кладёт туда новый кусочек льда, наливает скотча и ставит стакан рядом с Биллом. К руке, лежащей на телефоне, он прислоняет холодное донышко стакана. Билл просыпается. Он смотрит на Джуита. Лицо его освещает тусклый свет лампы.
— Ну, здравствуй, — говорит он.
Он смотрит на часы.
— Я посмотрел, — он зевает, потягивается, встаёт с кресла, усмехается, обнимает Джуита, целует его. — Ты был великолепен. Ты знаешь об этом? Все остальные были такими куцыми. Ты видел статью в «Таймс»? Они тоже так думают.
Он делает шаг назад, берёт Джуита за плечи, изучает его, сияет от радости.
— Как твои дела? Всё хорошо? Ты выглядишь усталым.
— Я не чувствую, что устал, — говорит Джуит. — Не сейчас.
Он даёт Биллу в руки его стакан, нагибается, поднимает жёлтый конверт, читает имена, записанные карандашом.
— Ты отвечал на звонки?
— Все они тебя поздравляли, — говорит Билл. — Где ты был? У Сьюзан?
Большинство имён ему знакомо. Самое приятное — Рита Лопес. С улыбкой он думает, что позвонит ей завтра утром. Но он знает, что не позвонит. Телеграмма от Зигги Фогеля. «Я ЗНАЛ, ЧТО БЫЛ ПРАВ. ТЫ ОКАЗАЛСЯ САМЫМ ЛУЧШИМ АКТЁРОМ НА ЭТИХ СЪЁМКАХ. ВПЕРЕДИ ЕЩЁ ДОЛГАЯ РАБОТА. БОГ ТЕБЕ В ПОМОЩЬ». Джуит сворачивает телеграмму и кладёт обратно в конверт. — У Сьюзан, — отвечает он и снова отходит в тень, чтобы налить себе бренди. — Ты читал о ней статью в «Ньюсуик»? Там напечатали прекрасные репродукции её работ. — Теперь она, наверное, миллионерша. Когда же она наймёт себе повара, уборщицу и шофёра?
Билл пересел в своё кресло и включил над собою лампу.
— Когда она даст тебе передышку?
Джуит возвращается и со вздохом садится в своё кресло.
— У меня была передышка, когда она летала в Нью-Йорк. Но я не был в восторге. Моя жизнь всё это время была пустой.
Он улыбается и поднимает стакан за здоровье Билла.
— Я рад, что ты вернулся.
— Я попытался жить без тебя, — говорит Билл. — Это всё равно, что жизнь без руки или без ноги.
Он закуривает сигарету и придвигает пачку Джуиту. Тот выпускает её из рук. Пачка падает на пол. Прежде чем он успевает поднять её, Билл становится на колени, поднимает её и протягивает ему. Он стоит на коленях и смотрит, как Джуит закуривает. В тусклом свете лампы он выглядит таким же, как в день их знакомства. Взгляд его полон нежности.
