— Не лезь ко мне! Будь добр, отстань, — попросила я, стараясь не сорваться на крик и не выказать своей нервозности. Истерика маячила где-то рядом, но спускать ее с катушек не хотелось. Я еще в детстве уяснила, что демонстрировать животным свой страх опасно для здоровья. Для моего здоровья. Так что, в очередной раз придушив все непрошенные чувства, я вежливо предложила: — Выпей эмоции, мне не жалко. Пожалуйста. Только не тро…
Монстр не дослушал, послав одним коротким рыком все мои убеждения с предложениями куда подальше. Я испуганно вздрогнула, когда он вытащил из-под моей спины лапу. Осторожно, но слишком быстро. Лопатки коснулись земли, напомнив о слегка заживших ранах. А рыжик тем временем сгреб когтистыми пальцами мои запястья и развел в стороны руки, после чего наклонился и провел гладким, как у собаки, языком по расцарапанной его стараниями коже. От груди к шее, затем по подбородку, щеке и виску. Раздумья о спине как ветром сдуло. Я задохнулась от возмущения и… Так, ладно! Остановимся на возмущении. В лицо ударила горячая волна, тело дернулось, не в силах вырваться из плена. А эта мохнатая сволочь продолжала с довольным урчанием вылизывать меня, гоняя тем самым мурашки по коже, а мысли по черепной коробке. Туда — сюда… табунами. А толку? Все равно ничего умного в голову не приходило. Даже инстинкт самосохранения заткнулся, впав в глубокий ступор. Лучше бы меня мутило от отвращения к этому человекоподобному созданию или пробирал ледяной озноб от страха, а не кидало в жар от его щекочущих кожу прикосновений. Пока я пыталась восстановить дыхание, чудище, увлеченное своим занятием, подцепило когтем тонкую лямку и, потянув ее вниз с плеча, освободило мою грудь для своих ласк.
Я снова задохнулась. И снова от того же.
Истерика, старательно подавляемая ранее, увеличила напор, стремясь вырваться наружу. Я представила порнографическую сцену с нашим участием, взглянула в наглую морду потенциального любовника и спустила с поводка взбесившейся дух противоречия, обильно приправленный злостью и чем-то еще. Чем-то из разряда тех сумасшедших чувств, которые временно лишают рассудка, но добавляют силы.
Совсем спятил мохнатый! Не желаю я по его милости тут торчать в костюме Венеры, или того хуже… в наряде Эссы, у которой из одежды — одни кровавые разводы. Мне же холодно будет! А если кто-нибудь сюда заявится? Это же со стыда сгореть можно. А вдруг… ррррр. Да пошел он со своими похотливыми желаниями в… в… в этот чертов Карнаэл! Вот! Лучше бы эмоции пил, у меня их сейчас как раз переизбыток. Одна другой кровожадней. Два с половиной метра ростом? Фигня! Шкура непробиваемая? Мелочи для оскорбленной женщины. Эх, была бы еще под рукой моя любимая сковородка…
Но ее не было. Поэтому за неимением кухонного орудия, я на автомате треснула по нахальной физиономии ладонью и довершила начатое тем, что сумели схватить с земли пальцы. Мелкие песчинки вперемешку с пылью ударили монстра по глазам. По желтым глазам без намека на красный цвет. Пламенный "зверь", не ожидавший такой пакости, взвыл, отшатнулся, и принялся тереть поврежденные органы зрения.
Так тебе! Вдруг проморгавшись, все золото из радужки растеряешь? Хотелось бы…
Я трясущимися руками натягивала лямку на ее законное место. Удивительно, что она осталась невредимой после общения с его когтем. Моей коже повезло меньше. Количество царапин росло на теле, как штрихи на картине художника. Сначала спина, теперь грудь. Все! Хватит! До бедер он доберется только через мой труп.
Не будь я на взводе, непременно перепугалась бы собственных поступков. Но вспышка ярости подействовала, как выключатель, на мой разум, позволив совершать безрассудства. Мысль о том, что моя строптивость может мне не хило так аукнуться, благополучно утонула в бушующем море праведного гнева. Да что он себе позволяет? Я добровольно согласилась "покормить" его своими чувствами, а он, он… Неблагодарная мохнатая скотина!
Очередная горсть "земных даров" полетела в физиономию обидчика. Тот, будучи наученным горьким опытом, чуть прикрыл глаза и предупредительно зарычал. Напрасно! Этого было недостаточно, чтобы остудить мой воинственный пыл. Не то, чтобы я целилась, да и планов каверзных не строила особо, просто рассвирепела от перспективы быть изнасилованной этой лохматой образиной прямо на земле. Пока монстр рычал и щурился, я понемногу от него отползала, перевернувшись на бок и приподнявшись на руках. Больше инстинктивно, чем продуманно. Да и о чем, собственно, думать? Куда я денусь с открытого пространства незнакомой планеты? Вот только иметь интимные отношения с недовольной "зверюгой" совсем не хотелось. Хотя не признать в нем некоторую долю привлекательности было бы нечестно. Да только не страдаю я поиском острых ощущений в сексуальном плане. А посему… облом, мой мохнатый друг.
Пф, ну и вечерок выпал… Вырядилась в ресторан, думала, что с мужиком нормальным познакомлюсь, а получила сексуально озабоченное нечто в огненном обрамлении. За что?! Лучше бы он в человеческом виде так активно форсировал события, а не кривился от любого намека на то, чтобы жениться. Нет, ну я, конечно, понимаю, что у них с личной жизнью напряг (Эсса же не каждый день сбегает), а в этом облике на нормы морали, да и на любые другие нормы, моему "жениху", похоже, плевать с высоты птичьего полета. Понимаю, что инстинкты превалируют, понимаю, что продолжение рода — едва ли не цель жизни для любого животного. Понимаю, угу… надо же увеличивать поголовье монстриков. Конечно, надо! Только не за мой счет. Я понимаю, что он не особо соображает и действует, как животное. Я вообще понятливая. Иногда. Но понять и согласиться — вовсе не одно и то же. Проиграть в неравной схватке — еще куда ни шло, но сдаться без боя… не в этом взбудораженном состоянии.
Н-да… Вот так летят в тартарары все шаткие планы и мечты. Я то, глупая, думала, что, насытившись, он станет более спокойным. Только насыщаться ему приспичило не тем, на что у меня был расчет. Уууу… идиот мохнатый! Лучше бы воспользовался моей покорностью и избавил сначала от эмоций. Для него же безопасней. А так…
Новая порция бурой пыли осела на его скривившейся морде, сопровождаемая уже моим рычанием, в котором с большим трудом можно было разобрать несколько нелестных отзывов, характеризующих одну покрытую шерстью личность. Я так разошлась, что не сразу заметила маневр огненного существа. Зато насладилась его результатом, когда оказалась снова распластанной на колючей земле под тяжелым прессом когтистых лап, прижавших мои плечи к ее твердой поверхности.
— Больно! — взвыла я.
— Арррэ! — выдохнул он мне в лицо.
Что? Не может быть? Мне кажется? Да? Нет? Госссподи, благодарю! Неужели пыль, брошенная в глаза, так благотворно подействовала? Так я это… я еще могу. Мне не жалко, ее тут много.
Я чуть не расплакалась от счастья, плюнув на ноющие лопатки, мои глаза неотрывно смотрели на пламенное чудище, в кроваво-красных (снова в красных!) радужках которого в этот миг отражалась досада, а не вожделение и не голод. Неужели высшие силы все-таки снизошли до моих проблем и пробудили его разум?
— Что же ты наделала? — как-то устало и почему-то обреченно проговорил Арацельс, отпуская меня.
