Этот парень на инвалидной коляске, заставляет меня чувствовать, так будто это я во всем виновата. При этом он не сказал ни слова. Просто смотрит на меня этими своими серыми глазами, и я проигрываю. Сдаюсь. Делаю шаг к нему на встречу, не обращая внимания на то, что Вика взяла меня за руку и хотела остановить, но я одернула руку и иду к нему. Произнеся почти шепотом:
— Привет, Максим.
У Максима Салтыкова проблема, а я тут со своим «Привет, Максим».
Он подарил мне первый оргазм, а я расплатилась с ним страданиями. Всю ненависть и боль, я физически ощущаю. Ему не приятно видеть меня, когда он сам в таком вот беспомощном состоянии. Его глаза метают молнии. Он зол. Только за что? И почему?
— Проваливай, — так же шепотом. — не хочу видеть тебя.
Как удар. Пощёчина.
Я мотнула головой, и сделала три последних шага, которые нас разделяли. Наклонилась и поцеловала. За волосы схватил, и тянет от себя. А я в глаза его смотрю, и дурею от того, что вижу там.
Боль. Радость. Ненависть и… любовь.
Он растерян. Не ожидал меня увидеть, и не может теперь этого скрыть. Смотрит так, будто в душу заглядывает. А я… я опять запуталась.
20
— Зачем приехала, когда не ждал? — все так же держит за волосы, и задаёт вопрос.
— Хотела увидеть тебя, — отвечаю честно, потому что врать смысла нет.
— И как? Нравится то, что видишь? — усмехнулся, как оскалился. А взгляд такой же, как небо перед грозой. Темный. Холодный.
Почему рядом с ним, я всегда себя чувствую ничтожной? И мне это категорически не нравится. Я не та наивная девочка, какой являлась пять лет назад. И в отместку на это, я решила съязвить:
— А мальчик обиделся, да? Выбрала не его, а другого, да?
Пальцами нервными схватился за запястье, к себе притянул, и в лицо прорычал:
— Пошла вон! Вон, я сказал!
И я расхохоталась. Скрипучим таким голосом.
— Сукааа, — взревел он, и дернул на себя, что бы в следующую секунду впиться голодным и жестоким поцелуем в мои губы.
В этот момент, я не думала не о чем. Потому что все мои мысли были в округ этого сумасшедшего поцелуя, с ноткой боли. И я бы дальше отвечала на поцелуй Максима, если бы со стороны не послышалось деликатное покашливание, и вопрос:
— Может хватит?
Вика.
Я отстранилась тяжело дыша, и глядя расширенными глазами на парня с грозовым взглядом. А он сидит в этот чертовом инвалидном кресле и улыбается, будто только этого и ждал. Ждал моей растерянности.
— Я не хотела, — прошептала я, а губы все ещё горят. Словно этим поцелуем заклеймил меня, но в этот раз я не поддамся на его чары.
— Хотела, — утвердительно ответил он.
Нет. Черт возьми. Не хотела. Или хотела?
Я выпрямилась, и отошла от него.
— Сестренка, — обращается к рыжей. — зачем привезла эту сюда?
— Тебе уже ответили на этот вопрос, — сложив руки на груди, в тон ему ответила Вика.
Макс ещё раз оглядел меня, хмыкнул и проехал мимо. А потом и вовсе покинул комнату.
Я опустилась на диван, и выдохнула. Губы все ещё горят. Меня так Руслан даже не целовал, как он.
— Будь осторожна в своих желаниях, подруга, — говорит рыжая и присаживается рядом. — он давно ждал этого момента. Поверь, я знаю о чем говорю.
— Почему он так? Это ведь из-за него, с Русланом я поругалась и теперь сына ращу одна.
Хотя в какой-то степени спасибо ему за это. Он открыл мне глаза на бл*дскую натуру Руслана.
Я шокирована. Мои мысли перенесли меня в прошлое, когда Макс заявился в мой дом и солгал. Вместо того, чтобы поговорить с ним и выяснить зачем тогда он так поступил, а тупо сижу и ничего не соображаю.
— Любит, — сказала она. — вспомню, как он бухал и дрался, и в обратном порядке. О, это были хреновые времена. Постоянно вытаскивала его из отдела полиции, — она обняла меня, и я уткнулась лицом ей в шею. — у него выбора тогда не было. Не мог он тогда отпустить тебя, просто не мог. Поэтому и пошёл на такое. Варь, я не оправдываю и не защищаю его.
— Долбаный выбор есть всегда, — прошептала я.
21
Я решительно поднялась с дивана, и пошла на поиски Максима. Не выходя из комнаты, я бросила Вике:
— Поговорить пойду с этим упрямым бараном.
Слышала, как Вика хихикнула, но отговаривать не стала. Я знаю, что он сейчас в дальней комнате, поэтому и иду туда.
В комнату вламываюсь без стука, и сразу натыкаюсь на взгляд серых глаз. Он возле кровати лежит, а инвалидная коляска сбоку стоит. И только сейчас до меня дошло. Он пытается залезть на кровать, и я тут же забываю обо всем.
— Ты идиот, попросить не мог? — шиплю я на него, и поднять пытаюсь. Выходит хреново, либо он очень тяжелый.
— Не трогай, сам… сам я сказал, — отпихнуть меня пытается, но я упорно лезу и пробую ещё одну попытку.
Мне удаётся поднять его, и мы вместе падаем поперёк кровати. Тяжело дыша. Я лежу на животе, а он на спине. Я смотрю на него, а он в потолок. Желваки на скулах ходят. Губы сжатые в тонкую полоску.
— Я поговорить пришла, — начинаю я, спустя пять минут молчания.
— Уходи, Варя, — гонит меня. — не заслужила ты ещё разговоров со мной. Приходи через пару месяцев. Когда я на ноги встану.
Я психанула и нависла над ним. Руки расставила по обе стороны его головы, и волосы мои спадают ему на лицо. Мне пришлось заправить их за ухо.
— Это ты не заслужил, — отвечаю ему. — позволь напомнить, ты устроил представление о моей мнимой измене. Это ты меня отталкивал! Сейчас все могло бы быть по-другому, если б ты вовремя ответил на мои чувства, — смотрю на него и понимаю, что он совершенно меня не слушает. Даже не смотрит в глаза мои, а когда поняла куда обращён его взгляд. Стало жарко, и щеки порозовели. Он смотрел на мою грудь. Я ведь без бюстгальтера.
— Максим, — голос дрогнул.
Он перевёл взгляд на меня, и я в шоке от того, что вижу в его серых глазах. Адское желание.
— Не смей, — предупредительно сказала ему.
— Против? — ласково произнёс.
— Дааа, — выдохнула и соскочила с кровати.
Бежать от него. Далеко.
Я не хотела больше оставаться у Вики, и поэтому просто сбежала. Трусливо. Я не должна была допускать этот чертов поцелуй. Но допустила. И поняла одно: я не испытала бурю эмоций к Максиму. Просто поцелуй был очень неожиданный.
Домой зашла, скинула сандали и пошла на кухню сделать себе крепкий чай. До сих пор щеки горят, с тех пор, как взгляд его наглый с примесью вожделения увидела. Это надо же так смотреть. Смотрел он, а стыдно почему-то мне.
