— Во благо рода я принимаю твою клятву, Дариан.
Мей закатывает глаза, но ничего больше не говорит.
Точнее, говорит, но сугубо по делу:
— Леди Юджин, я распоряжусь подготовить для вас комнаты. Я прошу вас согласиться на свободные апартаменты. Комнаты главы рода сейчас занимает наш отец, и его состояние… Я действительно опасаюсь беспокоить его переездом.
Должна ли я настоять?
— Приемлемо. Надеюсь, вашему отцу скоро станет лучше.
Хотя это маловероятно. Уж если про моего светлая Кирин сказала, что полное восстановление невозможно…
— Спасибо, — кивает она.
— Леди Мейджин, я попрошу вас также взять на себя заботу и устроить мою маму и мою сестру.
— Я не против, если вы будете звать меня просто Мей. Всё же мы не чужие… теперь.
— Тогда для тебя я Юджин, можно Юджи.
— Я помогу сестре? — предлагает Дариан.
Едва ли ей действительно нужна помощь. Дариан лишь находит тактичный предлог, позволяя мне остаться наедине с артефактом. Звезду следует убрать, и это моя одновременно и привиллегия, и обязанность.
Ларца больше нет, и замены не предвидится.
Как только дверь захлопывается, я прислушиваюсь к ощущениям. Тот, кто забыл ларец на полу, явно собирался спрятать его в тайнике, и мне нужен этот тайник. Направление я приблизительно знаю. Я поворачиваюсь лицом к стене.
Линии защиты послушно откликаются, и на миг перед глазами появляется очень странная контурная картинка. Я с трудом понимаю, что вижу расположение защитного узора в пространстве.
Если приложить ладонь к ничем не примечательному участку стены и мысленно надавить, то… ничего не происходит. Не с первого раза мне удаётся разобраться, что нужно не просто обращаться к родовому наследию, а представлять распахнувшего крылья феникса.
Плита отъезжает в сторону, однако ниша по-прежнему перекрыта. Замок точь-в-точь такой, как на двери ритуального зала. Я погружаю руку в раскрытый бронзовый клюв. Впрочем, насчёт бронзы я не уверена. Замок открывается.
На всякий случай, прежде, чем спрятать звезду, я её внимательно осматриваю — вдруг плесень всё-таки уцелела? К счастью, ничего похожего. Я опускаю звезду в нишу, но запереть тайник не успеваю. С луча, увенчанного фиолетовым кристаллом срывается вспышка света, и у меня перед глазами появляются чужие лица, десятки незнакомых лиц. Почему-то хорошо видны лица девушек, а лица мужчин полустёртые.
Знакомые лица в видении тоже появляются — Юрита, отец, брат, Мей и Дариан. У папы размылся контур головы, видение расползается в неопрятную кляксу там, где должен быть висок. Лицо Дариана испорчено меньше, но всё равно оно блёклое.
Артефакт показывает, кого и насколько сильно затронуло проклятие? Леди, не обучавшиеся магии, пострадали меньше и оттого их лица чётче.
Так…
Мы потомки Феникса, вышедшего из самой Бездны, так? Возрождаться для нас естественная способность. Почему я должна принимать на веру суждение светлой Кирин? Семь разноцветных кристаллов буквально напрашиваются использовать их как палитру красок, и я мысленно прошу звезду “восстановить” лица. Тяжёлое решение, но я его принимаю — восстанавливать я буду не всех сразу, а для начала наименее пострадавших членов рода.
Одно лицо почти исчезло, оно представлено грязным овалом, и я не представляю, сколько сил нужно влить, чтобы спасти этого человека. Дело не в том, что я не хочу помочь, я боюсь, что артефакта на всех не хватит, а значит самые тяжёлые случаи отправляются в конце очереди. И я даже для отца не сделаю исключения, не выдвину его из середины списка вперёд.
Полагаю, мне нужно будет навестить звезду завтра…
Закрыв тайник, я покидаю ритуальный зал. Гведо меня почему-то не ждёт снаружи. Я возвращаюсь в вестибюль, но там уже никого. И сумку утащили. А в сумке, между прочим, приглашение на тёмный приём, который, как я успела глянуть, пройдёт в Костяном дворце Чертогов Смерти. Это приглашение, которое я готова позволить увидеть пусть даже родне.
— Юджин! — вниз сбегает Юрита. — Мы правда будем жить здесь? Леди Мей сказала, что выделила нам жилые, а не гостевые комнаты.
— Да, Юри, мы остаёмся в столице, — киваю я. — Проводишь к маме?
Я хочу не столько проверить, как её устроили, сколько попросить помощи. Сейчас, когда я внезапно стала главой рода, мы вполне можем полагаться на финансы рода, но мне не нужны упрёки в жадности, не нужны разговоры, что первое, что я сделала, получив власть — запустила руку в казну и накупила дорогущих тряпок. Опять же, деньги рода это не личные деньги, и за них нужно отчитываться. Я не обеднею, если обналичу один из векселей. Тем более мне обещали долю от добычи в землях Гельдернов. Пусть мне выделят крошку, это всё равно будет приятно для кошелька.
С ведением хозяйства я не дружу, а вот мама… После переезда хозяйство вела экономка, но мама, насколько я помню, живо интересовалась тратами и часто засиживалась с книгой учёта, училась. Пожалуй, я даже могу отдать маме один из векселей, он ведь всё равно на предъявителя, и не важно, кто именно пойдёт в банк.
— Дочка?
— Как ты, мам?
Она пожимает плечами:
— Юджи, почему мы в крыле основной ветви?
— Разумеется, потому что мы теперь основная ветвь, — хмыкаю я.
— Как?
Я в ответ улыбаюсь, притягиваю к себе счастливую сестрёнку и излагаю маме проблему покупок, которую хочу на неё взвалить. И если Юри просто радуется будущим обновкам, то мама хмурится:
— Дочка, разве мы можем себе это позволить?
— Определённо, да.
— Хорошо… Я верю тебе, Юджин.
Мама намекает на то, что я выбрала Тьму? Я благодарно улыбаюсь. Мне кажется, если бы герцогиня Флойтская узнала, что одна из её дочерей связалась с запрещённым культом, она бы не только не поддержала дочь, но и сдала бы её светлому храму. А моя мама даже отговорить меня не пытается, лишь безоговорочно принимает моё решение и доверяет мне.
Я начинаю чувствовать себя счастливой.
Ещё бы отец восстановился. Зная о проклятии, точившим его ещё задолго до моего рождения, я не могу винить папу за случившееся, но в то же время я не представляю, сможет ли мама не столько простить — простить легко — сколько принять его обратно и относиться к нему с прежним теплом. Они ведь были хорошей парой, но…
Но к чему думать о пустом, когда меня ждёт работа?
Как глава рода для начала я обязана знать всех своих родственников, а значит мне предстоит зазубрить десятки имён, а то и сотни имён, и не просто зазубрить, но и запомнить, кто кому кем приходится. А ещё прямо сейчас я должна выступить перед теми родственниками, кто проживает в доме и ещё сохранил хотя бы относительную вменяемость, отправить официальные послания ветвям, столицу покинувшим, пригласить их. Бездна, на что я подписалась?! Я толком не начала, а уже завидую Дариану, так удачно избавившемуся от головоной боли, которую по недоразумению называют местом главы.
