Но, все же подумав, Константин вытащил из кобуры револьвер и взвел курок, после чего просто пнул дверь, которая и так была не заперта, и присел, максимально сокращая силуэт. Человек с коротким дробовиком выстрелил в проем сразу, как только дверь начала открываться, картечью, которая, срикошетив от зачарованного потолка, начала летать по всему фургону. Прислужник одним прыжком сбил незадачливого киллера на землю, а потом его буквально опоясало белым силовым захватом, напоминающим ковбойское лассо. «Не зря выбрал именно это умение», — похвалил себя Воронцов.
Несостоявшийся убийца валялся на брусчатке и был в явном отрубе. Прислужник, скаля зубы, сидел в двух шагах. Из-за второй двери фургона запоздало завизжала подавальщица. Константин резко встал, но выходить не спешил, скользнув по поводку в разум Беляша, заставил того осмотреться, только испуганная девица голосила. Послышались тяжелые шаги по брусчатке.
— Ваше сиятельство, это Никон, вышибала. Не стреляйте, я без оружия.
Константин посмотрел на вышибалу глазами прислужника. Все так, оружия нет, стоит за распахнутой дверью.
— Выходи, — распорядился Воронцов. — Только без лишних движений, я сейчас нервный.
Из-за распахнутой двери появился здоровяк, стоящий на дверях постоялого двора, руки он поднял над головой.
— Можешь опустить руки, — разрешил бывший детектив. — Знаешь этого недоумка?
— Да, Ваше сиятельство, это Дрын. Как звать, никто не знает, лет пять назад у нас поселился, но часто в Шахтарск с Гнусом ездил. Ох, сейчас шуму будет, дружинники сбегутся.
— Пусть сбегаются, — пожал плечами Константин. — Душегуб живой и здоровый, вот пусть и спрашивают, кто заказчик. Хотя я догадываюсь.
Воронцов спрыгнул на землю и посмотрена на испуганную девушку, которая так и сжимала в руках кувшин с пивом и корзинку со снедью.
— Молодец, не расплескала, и не уронила. Давай сюда, чтоб не пропало, а то еще уронишь.
Девушка, которая начала приходить в себя, передала корзинку, откуда одуряюще пахло жареными колбасками, и кувшин. Константин тут же упрятал свой заказ за дверь фургона и тяжело вздохнул, нескоро он до этой вкуснятины доберется.
— А вот и дружинники, — прокомментировал появление серых мундиров Воронцов.
Возле гаражных боксов стало людно. Не прошло и десяти минут, как явился давешний ведун.
— Значит, прям так и выстрелил, ни слова не сказал?
— Да, уважаемый Фед. Вон Даша — свидетель. Вынудил ее, заставить открыть дверь, и сразу выстрелил.
— А с чего вы решили, что дело не чисто и подготовились к отражению атаки? Опасались покушения? Уж не связана ли с вами, Ваше сиятельство, стрельба на торговой площади сегодня днем?
— Вот въедливый мужик, — подала голос Юлия.
— Пусть, — мысленно ответил Воронцов, — это его работа. — Связана, — продолжил Константин вслух. — На меня покушались, когда я входил в лавку. Пуля попала между лопаток. Повезло, зачарование хорошее, а то лежал бы с перебитым позвоночником. Думаю, — Константин пнул по-прежнему стреноженного убийцу по сапогу, — он стрелял. На этот раз целил в голову, вернее туда, где должна была быть, значит, знал, что сюртук мой не пробить.
— Возможно, — согласился Ведун. — Мы заберем его?
— Беляш, отпусти, — приказал Константин.
Силовой захват исчез, и несостоявшийся убийца тут же открыл глаза. В себя он пришел почти мгновенно, вот только страх, который отчетливо отпечатался на лице, при виде живого Воронцова, ведуна и пяти дружинников, спрятать ему не удалось.
— Тащите его в управу, — распорядился Фед, — никого не пускать, кроме меня. Головой отвечаете. Если с ним что случится, я такую веду на вас кину, что следующий год на баб вообще смотреть не сможете.
Мужики подобрались и, подхватив испуганного киллера, поволокли его в сторону центра поселка.
— Оружие его заберите, крикнул ведун оставшемуся без дела дружиннику.
— А вот и нет, — покачал головой Константин, — это мой трофей. Мне он, кстати, понравился, четыре патрона в магазине, пятый можно в ствол загнать, рычажная перезарядка.
Фед несколько секунд молчал, потом махнул рукой.
— Забирайте, Ваше сиятельство. Факт наличия зафиксирован, свидетельница имеется, никто уже не оспорит. Сегодня допрошу, завтра повесим.
Константин кивнул.
— Ну и хорошо. Поделитесь, если узнаете, с чего он решил меня убить.
— Узнаю, — усмехнулся ведун, — от меня он ничего не утаит. — И, развернувшись, отправился за дружинниками.
Воронцов на это промолчал, о местных способах дознания он понятия не имел, может, и вправду Фед имел обоснованную уверенность в успехе.
Глянув на небо, Воронцов едва слегка ошалел от увиденного. Достав папиросу, он механически прикурил. А удивиться было чему, где-то на высоте в километр летел предмет, напоминающий дирижабль. Константин запрыгнул в кузов и уже через пару секунд вернулся с трофейной винтовкой с артефактной оптикой. Вот только он понятия не имел, как ей пользоваться. Но инструкция не понадобилась. Наведя ствол на объект, бывший детектив увидел, как тот начал приближаться. Было тут вполне привычное перекрестие, правда, без рисок-поправок. Ну, ладно, разберется с этим позже, а пока «дирижабль» предстал перед ним во всей красе, словно он смотрит на него с сотни метров. Конструкция интересная — как таковой сигары не было, как и гондолы, в центре находился фюзеляж, а над ним две надстройки, вероятней всего из дерева, соединенные коридорами переходов. Длина объекта — метров пятьдесят.
— Интересный летающий сарай, — произнес вслух Воронцов, опуская винтовку и взбегая по лестнице в фургон.
— Странный ты, — тут же отозвалась Юлия, — даже дети знают, как выглядит леткор, а ты опять удивлен, словно увидев его впервые.
— Так я не помню, видел подобное раньше или нет, — попытался выкрутиться Константин.
— Не причем тут твоя память? — возразила боярышня. — Но я пока не знаю, кто ты и откуда.
— Что, легенда с потерей памяти совсем не вывозит?
— Не вывозит? — переспросила Юлия.
— Блин, — вслух произнес Константин, поняв, что очередной раз попался на странном обороте. — Не вывозит — это значит, не справляется.
— Забавно, я запомню, — ответила боярышня. — Да, твоя легенда годится только для простонародья, для тех, кто тебя не знает и не искушен. Стоит им какое-то время покрутиться вокруг тебя, и все, она разваливается на куски. Поведение, манеры, словечки эти… В некоторые моменты ты стараешься вести себя, как благородный, но потом тебе это надоедает, и ты становишься тем, кем привык быть.
— Плохо, — прокомментировал Воронцов и полез обратно в кузов.
Усевшись на пол, он налил себе полную кружку пива, прямо рукой достал обжаренную колбаску, которая уже остыла, и, сделав глоток, блаженно зажмурился.
