— Я спросил, тут ли Викул? — тихо и почти по слогам произнес он. — Твой ответ должен был быть «Да» или «Нет», и больше ничего.
— Ай, дяденька, пустите, больно, — завопил парень, и его глаза налились слезами.
Пара мужиков, курящих во дворе, обернулись и с интересом уставились на разыгравшуюся сцену. Но пока парню ничего особо не грозило, и они не вмешивались. Вышибала, вышедший на крыльцо почти с началом драмы, сурово сдвинул брови и решал, нужно ли вмешиваться, но у бывшего детектива было ощущение, что подобная ситуация тут не редкость.
— Мне повторить вопрос? — надавил Воронцов.
— В главном доме, — чуть ли не плача, быстро произнес парень.
— Ну, вот видишь, ответил бы так сразу, избавил бы себя от боли и унижения. А теперь пулей к нему и скажи, что приехал человек от его старшего брата, у него есть новости. Усек?
— Да, — проскулил парень, и Воронцов, наконец, выпустил его нос, который сравнялся по оттенку со спелой сливой.
— Жестко ты его, — заметила Лада, когда посыльный, сверкая пятками, унесся к трактиру. Хотя, скорее, это был постоялый двор или даже гостиница.
— Нормально, — отозвался Воронцов, — наглый больно сучонок. Ответил бы вежливо, и его нос бы не пострадал. О, к нам местная силовая единица двигает, сейчас будет выяснять, почто я мальца обидел.
— Почто Никушку обидел? — пробасил вышибала, замерев возле открытой двери и держа свою здоровенную лапищу на рукояти внушительного револьвера.
Ну, оно и понятно, мир по законам близок к дикому западу, который показывают в вестернах, возьмет чужак, и шмальнет в грудь.
— За наглость проучил. Теперь на вопрос будет отвечать четко и по делу.
Слабая улыбка тронула губы здоровяка.
— Говорил я ему, что нарвется, но не слушает, может, хоть теперь станет умнее. Ты, человек, я смотрю, серьезный, не будет больше создавать проблем?
— Не будем, — легко согласился Воронцов. — А вот и ответ хозяина бежит.
И точно, едва не растянувшись посреди дороги, Никуш резко затормозил у двери.
— Хозяин просил передать, чтобы ставили машину в первый навес. Вот ваш затвор, — он протянул массивный замок с ключом, — здесь не воруют. Вещи-то, что вам нужны, возьмите с собой.
— Так бы сразу, — улыбнулся Константин. — Запомни, малец, вежливость, и еще раз вежливость, спасает людей от неловких ситуаций.
Мальчишка кивнул.
— Хозяин просил уточнить, сколько комнат нужно? Он, пока вы собираетесь, все приготовит.
— Три, — не раздумывая, произнесла Лада, высунувшись из-за спины Воронцова. — И баню пусть топит, мы несколько дней в пути, и они не были легкими.
Мальчишка кивнул и усвистал.
— Неплохо вышло, — пробасил вышибала, который, естественно, все слышал. — Посмотрим, насколько его хватит.
— По опыту знаю, подобные уроки быстро забываются. Думаю, максимум неделя, — произнес Константин и ловко загнал машину в первый бокс. — Все, хватаем свои мешки, запираем машину и идем знакомиться с младшим братом Дима.
Горд попытался закинуть за спину свой мешок, прыгая на костыле, и едва не навернулся.
— Иди, я возьму, — вешая на второе плечо и беря в руку карабин, сообщил Константин. — Все двери заперты?
Лада быстро подергала ручки и показала большой палец, после чего загасила лампу, и фургон погрузился в темноту.
— Тогда на выход, — распахивая заднюю створку и спрыгивая на землю, скомандовал Воронцов.
Заперев сначала кузов, потом ворота, он пошел следом за скачущим Гордом и страхующей его Ладой. Похоже, у нее включился режим «опека», и она теперь заботилась о раненом. Да уж, за два дня словить пять пуль, это нужно иметь талант. Хотя, когда она его утром перевязывала, выглядели раны гораздо лучше, но Константин уже прикинул, что надо бы его показать лекарю, а в таком большом поселении он наверняка есть.
Викул был копией старшего брата, только лет на пять моложе, крепкий, высокий, бородатый с кустистыми бровями и внушительными кулаками. Он встретил их за стойкой, смерил взглядом и безошибочно выделил главного.
— Ты, что ль, Никушке нос прищемил? — поинтересовался трактирщик у Воронцова.
— Я что ль, — ответил он. — Язык больно у него быстрый, сильно разум опережает.
Трактирщик захохотал. Да уж, земные бородатые шутки здесь, чувствуются, на ура зайдут.
— Викул, — представился хозяин.
— Горд, Лада, а меня зови Странником. А вот тебе весточка от брата, — протягивая конверт, который вечером передал ему Дим, пояснил Воронцов.
— Странник, значит, — ухмыльнулся трактирщик, заострив внимание на единственном ненастоящем имени. — Пусть будет Странник. — Он покрутил в руках конверт и положил в карман. — Позже прочту. Давайте, подниметесь наверх, умойтесь, приведите себя в порядок с дороги. Оружие оставьте, ну, кроме пистолей, конечно. И спускайтесь, будете меня рассказом развлекать. А я вас за это кормить. — Потом посмотрел на Горда. — Помощь нужна?
— Нужна, — ответил за наемника Константин. — У него пуля в руке, надо бы вытащить, да подлатать. Монета есть, услуги лекаря оплатить, так что, чем быстрее мне его на ноги поставят, тем лучше.
— Устрою. Сейчас пошлю Никушку к Бразду, он лекарь сильный, с навыками многими, в него уже не одну сферу вложили. Правда, и услуги его дорого стоят.
— Ничего, мы люди не бедные, — улыбнулся Воронцов.
— Я вижу, — покосился трактирщик на перстень. — Думаю, только на этот камушек можно все мое хозяйство купить. Ладно, заболтались, идите в номера, три комнаты по правой стороне от конца коридора.
Дверь в комнату, которую выбрал для себя Воронцов, едва слышно скрипнула. Что ж, просторное помещение, бревенчатые стены, едва пахнет табаком от предыдущего постояльца. Кровать застелена свежим бельем, правда, односпальная, ну да ладно, ему все равно не с кем ее расшатывать. Умывальник, под ним таз. Зеркало, так себе, мутноватое, но сойдет. Шкаф, окно, выходящее во двор, где какой-то увалень с глуповатым лицом рубил дрова, а второй бугай таскал воду, скорее всего, в баню. Все, больше ничего.
Константин посмотрел в зеркало, умылся, поскреб подбородок с колючей щетиной и, достав из рюкзака бритву, принялся за наведение порядка на лице. Выходило у него пока что не очень, постоянно резался, навыка не хватало работать с опаской, то, что тут умел каждый подросток, приходилось изучать через кровь. Вот и сейчас, пока соскоблил жесткий короткий волос, порезался трижды. Умывшись, он сменил одежду, все, кроме сюртука, благо свежие приличные штаны и довольно вычурная рубаха оказались в ранце одного из мертвых наемников. Скинув грязное, кое-где пропитанное потом и кровью, он привел себя в порядок. Конечно, не мешало бы вымыть голову, но тут негде, но скоро будет баня, именно ее сейчас топили.
