— Ну что, готов к процедурам? — затаскивая котелок, полный теплой, почти горячей воды, поинтересовался Воронцов у раненого.
— Я уж думал, вы про меня забыли, — с трудом ответил Горд, скрипнув при этом зубами.
— Понимаю тебя. По-хорошему, нужно было тобой на месте заниматься, а не гнать вперед, но прости, оставаться в лесу было слишком рискованно.
— Я понимаю, — ответил наемник. — Слушай, а как тебя звать-то? Слышал, как ты называл свою спутницу Ладой, а сам не представился.
— Зови Странником.
— Это не твое имя и даже не твое прозвище, — тут же выдал Горд, — только что придумал?
— Верно, настоящего имени называть не хочу, — усмехнулся Константин, — не нужно оно тебе.
— Скрываешься, — подвел итог диалога Подземник.
— Ну, можно и так сказать, — подтвердил догадку наемника Воронцов. — У меня свои мотивы соблюдать анонимность.
— Но если ты в Тверд едешь, забудь, на воротах все равно заставят сказать настоящие имя. Иначе в город не пропустят.
— Я знаю, просто сейчас тебе мое имя ни к чему. Ладно, а теперь хватит трепаться, давай тебя разденем, сейчас Лада подойдет, и займемся твоими ранами.
— Кто она тебе? — поинтересовался Горд, видимо, его давно терзал этот вопрос, скрыть заинтересованность ему не удалось, даже слабый голос выдал его любопытство.
— Спутница, соратница, — ответил Константин. Как ни странно, он почему-то не думал о Калининой, как о женщине. После бани, словно отрезало, просто внезапно осознал, что его к ней не тянет. — Понравилась?
Наемник кивнул и дернул раненой рукой, от чего снова застонал.
Константин достал ножницы и принялся срезать заскорузлую от высохшей крови одежду. Стянуть этот фанерный сюртук было без вариантов.
— А может, не надо? — взмолился Горд. — Тужурка, между прочим, с зачарованием на пробитие и на непромокаемость, целых пять золотых за нее отдал.
— Тебе что дороже, деньги или шкура? — Вспарывая рукав, поинтересовался Константин. — Потом новую купишь, тем более есть у меня сомнения, что ее удастся отстирать, и уж если тебе так надо, потом рукав заштопаешь, я же только с раненой руки срезаю. Да и хреновое зачарование, если ты три пули словил, и все три ее пробили.
Горд промолчал, принимая правоту собеседника.
— Странник, а откуда ты? — скрипя зубами, когда Константин перевернул его на бок, спросил Подземник.
— Издалека, — ответил Константин и, взяв с откидной лежанки трофейный ремень с серебряной пряжкой, сложил его вдвое и сунул в рот раненого. — Зажми лучше, надоело скрип твоих зубов слушать. А вот и Лада.
Калинина притащила еще одну магическую лампу, добавляя света к еще двум, которые имелись в фургоне. Стало гораздо лучше.
— Панталоны не срезай, — взмолился Горд.
— Какой стеснительный наемник нынче пошел, — рассмеялась Лада. — Придется тебе потерпеть, твое нижнее белье насквозь кровищей пропиталось, так что, не стесняйся.
Константин улыбнулся и принялся за низ, а Калинина тем временем довольно умело начала смывать с Подземника кровавые разводы.
— Хорошо, что я еще наш котелок на огонь повесила, — заметила женщина, выжимая окровавленную тряпку в ведро, — нам этих пяти литров не хватит.
— Как будто тех двух хватит, — прокомментировал Воронцов, срезая штаны, на этот раз он не мелочился и просто резал штанины, чтобы вытащить тряпки, не особо кантуя пациента.
С ногой все оказалось неплохо, пуля застряла в мягких тканях. Странно, что вообще сквозняк не получился.
— Эту можно достать без проблем, — бросив заинтересованный взгляд, подвела итог осмотра Лада.
Константин спрятал усмешку, похоже, его спутницу больше интересовало то, что выше раны, и, судя по удовлетворенному взгляду, прибор наемника ее вполне устроил. Правда, для Воронцова была загадка, когда она собралась крутить с Подземником шашни, тот с ними очень ненадолго, максимум до Тверда. А там уж, в вольном городе, а может, и раньше, бывший детектив планировал спихнуть Горда лекарям. Возиться с раненым до полного выздоровления, Константин не собирался.
— Конс…, - начала Лада, но, перехватив предупреждающий взгляд Воронцова, быстро исправилась, — Странник, принеси свой набор для потрошения тварей, там есть удобные щипцы, чтобы вытащить пулю. А я пока осмотрю остальные раны.
Горд вытащил здоровой рукой ремень.
— Не надо ходить, — тяжело произнес он, — вон там, в ранце, что ближе к кабине, есть инструмент.
Константин быстро извлек небольшой кожаный чехол, в котором нашелся и нож, и щипцы и даже небольшая пила для костей.
— Твой? — спросила Лада.
— Мой, — ответил наемник и сунул ремень обратно в рот.
От пули в ноге избавились быстро, а вот уже начавшую гноиться рану Лада чистила долго. Хорошо, у наемников оказалась неплохая аптечка, вот только зашить ее уже не получалось, края воспалились, пришлось поставить дренаж и просто наложить повязку. С рукой тоже оказалось ничего сложного. Но дырка в спине и сквозняк были совсем не очень.
Горд вырубился, из раны на груди опять потекла кровь. Лада заткнула ее тампоном и сделала такой же на спину, затем Константин его посадил, чтобы она смогла нормально забинтовать. Со вторым пулевым отверстием, которое не было сквозным, снова повезло, пуля застряла в лопатке, и женщина, неумело поковырявшись, все же смогла ее вытащить. Раза три щипцы, которые использовались для вырывания зубов, соскальзывали с куска деформировавшегося свинца. Пуля оказалась мягкой, без сердечника, револьверная, стреляли из «иволги», если бы из карабина и с сердечником, прошла бы насквозь. Угол был плохой, скорее всего, пройди она по этой траектории, и попала бы в сердце, или опасно рядом с ним.
Горд в самый неподходящий момент пришел в себя, дернулся и застонал сквозь зубы. Щипцы опять соскользнули, из его глаз потекли слезы, но сдержался и не заорал. Наконец, Лада все же вытащила пулю и наложила повязку. Принесла уже остывшую воду и обмыла тело наемника еще раз, после чего они уложили его на нижнюю койку, предварительно застелив его чистой простыней.
— Ты хорошо справилась, — подбодрил уставшую спутницу Константин. — Был опыт?
— На ОБЖ не спала, — вяло отмахнулась она и начала собирать окровавленные тряпки в большой котелок. — Ладно, давай порядок наводить и спать, еще немного, и я на ходу усну. Я сделал все, что могла.
— Ты молодец, — похвалил ее Воронцов и выкинул на улицу окровавленные тряпки.
Уборка много времени не заняла, правда, пришлось вымыть пол, а то от него ощутимо тянуло кровью.
Константин докуривал папиросу, немалый запас которых обнаружился в вещах кого-то из наемников. Табак был недурной, не вонючий самосад Врана. Беляш не спеша сделал очередной круг, получил мысленную похвалу от хозяина. Они с Ладой покумекали и решили оставить на страже прислужника, слишком вымотались оба, они нуждались в отдыхе. Воронцов тяжело вздохнул и раздавил окурок каблуком, он провел в этом мире не так много времени, но у него не было ни одного спокойного дня. А как хочется просто лечь, и не просыпаться ближайшие сутки.
