Стоит начать думать об этом всерьез, как телефон начинает разрываться от Костиных звонков. Не хочу брать трубку, но понимаю, что это нечестно и неправильно по отношению к нему.
- Не отвлек?
- Нет.
- Я хотел извиниться и высказать соболезнования. Марин, ты держись там. И поскорее возвращайся домой.
- Кость, мы же уже об этом говорили. Произошедшее никак не повлияло на мое решение. Я хочу развод, - проговариваю это четко, закрывая глаза, а когда открываю, вижу перед собой Доронина.
Костя что-то говорит, но я не слушаю. Наверное, даже не желаю слышать. Смотрю на Сашку и медленно опускаю ладонь с телефона, нажимая отбой.
- Значит, разводишься?
- Развожусь.
- Доблестный военный не оправдал ожиданий?
- Ты сейчас иронизируешь?
- Нет, вполне серьезно, - усмехается и, с шумом отодвинув стул, садится напротив, упираясь локтями в стол.
- Думаю, не время это обсуждать.
- Да тут никогда не найдешь тот самый момент, - придвигает к себе мой кофе.
- Здесь ты, конечно, прав. Но я все равно не имею ни малейшего желания об этом говорить.
- Да ладно тебе, обычное житейское дело.
- Ты обещал мне ужин, - смотрю в его глаза.
- Поехали. Только куда?
- Помнишь, у нашего дома был такой замечательный ресторанчик. Рядом с парком. Он еще жив?
- Слушай, вроде да, но утверждать не буду.
- Проверим?
- Без проблем. Время на сборы?
- Да я готова, - пожимаю плечами, - или плохо выгляжу?
- Ты, - поднимается на ноги и, обогнув стол, замирает за моей спиной, касаясь кончиками пальцев ключиц, - всегда выглядишь ши-ка-р-но.
- Льстишь. Но приятно.
- Не думаю, что я способен на лесть, - мягко смеется, подавая мне руку.
В саду мы нос к носу сталкиваемся с Сашкиной мамой, которая только-только вернулась от Люды. Она с нескрываемым интересом пробегает по нам взглядом, подсознательно я жду ужаса на ее лице или же неодобрения. Но нет. Она просто здоровается и заходит в дом, в момент делая вид, что ей вовсе неинтересно, куда мы направляемся.
Заламываю пальцы, не понимая своих чувств. Меня словно окрыляет легкость и свобода. В такой ужасный жизненный момент я ощущаю себя лучше, чем просто хорошо, и это страшно. Ведь судьба не раз учила меня, что не стоит сильно расправлять крылья, их обязательно постараются подрезать.
Всю дорогу мы едем в пугающей, но в то же время завораживающей тишине. Наверное, я уже сотни раз пожалела о своем решении и не должна была сюда ехать. Не должна… но, это глупо. Глупо поворачивать назад. Мне не восемнадцать, и я вполне могу держать себя в руках. Отвожу глаза, растирая пылающие щеки. От одного только взгляда, темного, проницательного, меня бросает в краску. Словно не было этих лет, все как в первый раз, бешеный ритм сердца, и мне нечем дышать от волнения.
В ресторане многолюдно, и он уже давно выглядит иначе. Более пафосно, а взлетевший ценник даже пугает. Доронин отодвигает для меня стул и, дождавшись, когда я присяду, устраивается напротив. Легкий взмах его руки, и перед нами уже замер официант. Саша делает заказ, и я внимательно вслушиваюсь в каждое его слово, смысла не разбираю, но впитываю интонации и вибрации голосовых связок. Легкая хрипотца, сосредоточенность, загоняющий в угол взгляд хищника. Пялюсь на него, как кролик на удава, загипнотизированная огромными черными глазами.
- Ты знаешь, я так любила приходить сюда одна, - поднимаю бокал за тонкую ножку, - сидеть, размышлять, строить планы, - делаю глоток, - такое чувство, словно все это было не со мной. В какой-то другой жизни.
- Время идет, все меняется.
- Да. Ты очень изменился.
- В лучшую или худшую сторону?
- Просто изменился. Стал такой взрослый, серьезный, - прячу улыбку за красным напитком, - такая должность. Кстати, я тебя поздравляю, ты молодец.
- Я ли? – задумчиво отводит взгляд. - Так расскажешь мне, почему разводишься?
- Устала. Правда, Саш, очень устала. Так вот проснулась однажды и поняла, что не могу. Не мо-гу, душит все. Свободы хочется. Сво-бо-ды.
- Так выпьем же за свободу, к которой так стремилась Марина Баженова?! - вытягивает ладонь, в которой сжат бокал коньяка.
- Выпьем, - делаю еще глоток, - а у тебя? Анфиска, конечно, не подарок, но все же…
- А у меня… у меня, Маринка, все просто, я думал, что люблю только тебя.
- Думал?
- Думаю. Вот ты сегодня решила, что я прошу тебя остаться навсегда. И я, наверное, хочу попросить именно об этом, но…
- Но… да, ты прав, в нашей жизни слишком много «но». Хотя, может быть, это и хорошо. К чему сейчас усложнять?!
- Что будешь делать после развода?
- Вернусь к отцу, устроюсь на работу, сменю гардероб. Не знаю…
- То есть в Москву?
- Да. Ты представляешь, я по ней даже успела соскучиться.
- Значит, еще увидимся. По странному стечению обстоятельств я тоже переезжаю.
- А как же город, должность… дом?
- Ну, в новом городе будет и должность, и дом, и все что захочу. Этот год был последним на моем нынешнем посту. Пора двигаться дальше.
- Я могу спросить куда?
- Можешь. Один хороший человек открыл мне вполне интересные перспективы в думе.
- Ничего себе. Доронин, такого я от тебя точно не ожидала.
- А вот, Марина, а вот.
Облизываю губы, касаясь поверхности стола, а Сашка отвечает на входящий телефонный звонок. Пара секунд, и эмоции на его лице меняются от умиротворения к волнению, а после – к неподдельному страху.
- Где?
Единственный вопрос, который он задает, моментально поднимаясь на ноги. Делает несколько размашистых шагов к выходу, останавливается, а вернувшись, кидает на стол пару купюр.
- Мне надо уехать, - прижимает телефон к подбородку, - прости.
- Что-то случилось?
- Мама звонила, Данька упал, вызвали скорую. Я сам толком ничего не понял, - сбивчиво бормочет, гипнотизируя мой бокал.
- Я с тобой, - выпрямляюсь, сталкиваясь с его взглядом, - если ты не против, - тушуюсь от тяжелой, исходящей от него энергетики.
- Поехали.
Быстро перебираю ногами, несколько раз спотыкаясь о выложенную у ресторана плитку. В машине повисает напряжение. Тру ладони, стараясь больше не сталкиваться с Сашей глазами. Меня колотит, нервозность проявляется во всем, начиная от жестов и заканчивая дыханием.
В голове крутятся какие-то сумасшедшие, загоняющие в хаос мысли. Стоило только мне приехать в этот город, встретиться с его семьей, как все пошло наперекосяк. Неужели дело во мне? Я так тщательно все эти годы отгораживалась от прошлого, верила в то, что за любые деяния приходится платить, а теперь готова признаться себе в том, что, возможно, я сама и есть причина всех бед.
