– Я понял. Проникся. Прости. Идем домой.
– Ты меня слышишь, Богдан?
– Гер, – убираю руку в карман, опираясь на стену плечом, – что с нами произошло?
Она обнимает себя руками, опускает голову.
– Мы же можем все исправить? Еще же не поздно? Все изменится… я все поменяю.
– Ты говоришь это каждый раз.
– Теперь все будет иначе. Я знаю, как заработать.
– Да причем здесь это?!
– А что? Тебе же денег не хватает!
– Мне тебя не хватает. Тебя!
– Пойдем домой.
Касаюсь ее щеки.
– Я так по тебе соскучился. Моя красивая девочка. Любимая Умка.
Мотает головой, а по щекам катятся слезы.
– Богдан, я… я боюсь.
– Все будет хорошо. Я рядом, родная, я рядом.
Крепко сжимаю ее в объятиях.
– Возвращайся. Мне без тебя уже невозможно.
– Хорошо, – хлюпает носом, – но я уеду, если ты продолжишь делать вид, что все это нормально. Если опять будешь пропадать сутками… я уеду, и ты меня не остановишь.
– Хорошо, – целую ее в нос.
В душе селится какое-то давно забытое спокойствие. Она рядом. Я ведь и забыл, как это, когда она рядом. Когда улыбается. Мне всегда не до нее. У меня всегда свои дела, проблемы… а она лишь фон. Второй план. И осознаю я это только сейчас. То, насколько сам все убиваю. Ее, себя.
Это крах. Я сам нас к нему подвел. А она продолжает смотреть своими огромными доверчивыми глазами, продолжая меня идеализировать. Моя девочка. Самая родная, самая понимающая.
– Одевайся, – тяну дверь на себя, и подружка с той стороны отскакивает в сторону.
– Я тут.
– Да понял уже, что уши греешь. Домой мы, – подталкиваю Умку.
Гера поджимает губы и идет одеваться. Нелли смотрит явно со злобой.
– Ты хоть знаешь, почему она ушла именно сегодня?
Хмурюсь.
– Кого я спрашиваю. Ты же кроме себя ничего не помнишь. Она тебе еще на той неделе говорила, что администратором зала стала. Ужин приготовила, до часу просидела, звонила, но ты же у нас занятой и недоступный.
– Тебя это не касается.
– Конечно, нет. Упаси Бог. Жалко ее, лучше б замуж вышла, как отец ее хотел. Я бы на ее месте…
– Закройся, подруга. Не стоит, – усмехаюсь.
Гера выползает обратно. Забираю у нее чемодан и пропускаю вперед, подальше от этой квартиры и подруги.
Дома мы молчим. Герда разбирает чемодан, я сижу на стуле за обеденным столом. Нужно что-то говорить. Разрядить атмосферу, но в башке пусто.
Я всю жизнь не находил оправданий для людей, зарабатывающих на жизнь, калеча других. А теперь? Теперь сам буду называться таким. Но это же лишь мера. Выход из ситуации. Может, стоит отказаться? Может, есть другой вариант?
Нет. Нету.
И сейчас я не думаю о себе. Сейчас в первую очередь я думаю о ней, и об ее благополучии. Спокойствие. Еще раз взвешиваю все «за» и «против», а потом набираю Мурасу одно короткое слово: «Согласен».
***
Через пару дней я приезжаю на промзону уже не ради мимолетного интереса. Смешно звучит, но я почти как на работу туда еду. Игорь встречает на входе.
– Ты уверен? Сам видел, как тут бывает.
– Уверен-уверен. Бабло нужно.
– Слушай, если что. Саня все остановит.
– Мурас, че как девочка? Нормально все будет.
– Сука, не могу отделаться от мысли, что сам тебя сюда втянул.
– Совесть?
– Да ну, нет ее у меня.
– Тогда не жуй сопли. Пошли.
– Пошли, чемпион.
Выхожу в клетку, взбешенный до невозможного. Мой противник – здешний чемпион. Тем интереснее. Я наблюдал за ним, быстрый… очень. Но удар слабоват. Навыков не хватает явно. Уличная драка – это прекрасно, но многое проходит мимо тебя.
Саня выходит в центр клетки, что-то мелет. Удар кулак о кулак. Бой номер три со здешним чемпионом. Хочется сдохнуть. Ненавижу это состояние. К третьему бою мне хреново. Очень хреново, наверное, моя рожа похожа на кусок кровавого мяса, если преувеличить, но боль, пронзающая губу и бровь, адская. Я не иду в нападение, пока лишь ограничиваюсь защитой, присматриваюсь, меряю силу удара, выдержку, скорость. Он быстрый, как я успел заметить из зала, но удар действительно оставляет желать лучшего. Он хорошо бьет правой, но постоянно заваливает левую. Полная профанация. Ему не хватает навыков. Он действительно король уличной драки, и мне это мешает. Я привык к правилам, ограничениям. Сейчас же передо мной тот, кто не будет соблюдать регламент боя. Он придерживается лишь одного правила – не убить. Все.
Можно покалечить, главное – не насмерть.
Наверное, сейчас приходит осознание, куда я попал. Это не страшно, нет. Но мыслей о том, что плохо кончу, прибавляет.
Чувствую удар слева, намеренно пропускаю и отпускаю серию ударов. Начинается прессинг, но противнику удается увести нас в партер. Мне прилетает по чайнику, так, что перед глазами плывут белые искры. Стряхиваю с себя это наваждение, пытаясь прийти в себя. Главное, подняться. Не люблю бой в партере, ненавижу болевые. Но применять их на других за радость. Выкручиваюсь, принимая стойку, не понимаю, сколько прошло времени, кажется, вечность.
Мы деремся целую бесконечность. Правый глаз заплывает. В глаз попадает стекшая с рассеченной брови кровь. Чувство, что ослеп на один глаз. Гребаный пират, которому в этот самый глаз прилетает мощнейший хук справа.
Меня раздирает на части от ненависти и усталости. Я чертовски зол, но при этом почти выдохся. Слышу гул толпы, громкий женский визг, а перед глазами Герда. Моя Герда, медленно наполняющая меня силой. Мнимый чемпион продолжает прессинговать меня шквалом ударов, прижимая к сетке, дыхалка дает сбой, вдох-выдох. Походу, этот бой я слил. Сил нет, на последнем вздохе провожу контратаку, выбиваю его в партер и применяю удушающий. Если это сейчас не спасет, не спасет уже ничего.
Раз, два, три. Чувствую его удары по своему запястью. Он сдается, а меня клинит, я не готов закончить бой так. Мне нужна его кровь. Он слишком хорошо меня вытряхнул. Нас с применяемой силой растаскивают по углам. Вытираю кровь с лица, стискивая зубы. Меня знобит от бушующего адреналина.
– Шелест! Ты выиграл! Красавчик!
Толпа ликует. Кто-то негодует. Но явно равнодушных нет.
– Отвали, Мурас, – тот хватает меня за плечо.
– Пошли-пошли отсюда.
Игорь пытается помочь, но я в состоянии идти сам.
– Красавец, – Саня ухмыляется, протягивая конверт, – там еще бонус. Ты первый, кто его уложил.
